Л. Пантелеев - Том 3. Рассказы. Воспоминания
Муж (в трубку). Одну минуточку… (Жене.) Ну куда? Ну, мало ли, в конце концов…
Звонок в прихожей. Жена уходит. По пути заглянула в зеркало. Поправила волосы.
Муж (в трубку). Что? Простите, Евгений Исаакович. Тут очень шумно сегодня. Что? Не слышу! Как сформулирован вопрос? Какой вопрос? А, в кроссворде… В кроссворде он сформулирован так…
В прихожей шумные голоса.
Евгений Исаакович, дорогой, может быть… Алло! Может быть, вы будете настолько любезны… может быть, вы позвоните — ну, так минут через пять или десять. Нет, нет, просто у нас тут сегодня…
Пока он произносит последние слова, в комнате появляется Жена, а за нею — сорокапятилетний бородатый человек в форме артиллерийского офицера, пожилая женщина и двое детей — мальчик и девочка. На руках у бородача еще один ребенок — грудной.
Лейтенант Мигунов. Ее нет?
Жена. Ее нет.
Муж оглянулся, хочет повесить трубку и не может: петля не садится на крючок.
Муж. Н-да.
Лейтенант Мигунов. А вы — ее мама будете?
Жена. Да. А вот это…
Лейтенант Мигунов. А это — папа.
Жена. Познакомьтесь.
Лейтенант Мигунов. Очень приятно. Честь имею. Лейтенант Мигунов.
Муж (про себя). Номер!
Лейтенант Мигунов. Что-с?
Муж. Козлов. Бухгалтер.
Лейтенант Мигунов (представляя жену). Моя жена — Марья Васильевна, мать моих детей.
Марья Васильевна. Здравствуйте.
Жена. Присаживайтесь, пожалуйста. Садитесь.
Лейтенант Мигунов (знакомя). Мои, а также моей жены, дети. Однако должен признаться, — не все, а только, так сказать, левый фланг. Остальные — на фронте.
Марья Васильевна. Давай-ка сюда — левый фланг. (Берет грудного ребенка.)
Лейтенант Мигунов. Вы уж простите, что я к вам со всем своим подразделением заявился. (Мужу.) Закуривайте.
Муж. Спасибо. (Качает головой, дескать — «некурящий».)
Жена. Какие славные ребятишки.
Муж. Да, да, исключительные.
Жена (мальчику). Тебя как зовут?
Марья Васильевна. Олег его зовут.
Жена (мальчику). Олег?
Мальчик. Ага.
Жена. А тебя?
Марья Васильевна. Ее Галя зовут.
Жена. Галя?
Девочка. Угу.
Муж (мальчику). Скажи, пожалуйста, Олег, тебе сколько лет?
Лейтенант Мигунов (сыну). Ну, что в рот воды набрал?
Марья Васильевна. Десятый пошел ему.
Муж. Десятый? Правда?
Мальчик. Ага.
Марья Васильевна. А этой девяти еще нет.
Жена. Девяти нет?!!
Девочка. Угу.
Лейтенант Мигунов. А где же все-таки Анечка… то есть, простите, Анна Ивановна?
Муж (переглянувшись с Женой). Анечка… Анечку… Ее, понимаете, экстренно вызвали…
Лейтенант Мигунов. Я ведь с ней только что, пять минут тому назад по автомату говорил.
Муж. Да. Сами знаете, времечко сейчас такое — сегодня здесь, завтра там.
Марья Васильевна (Жене). Куда же это ее — так экстренно?
Жена. Ее… (Смотрит на Мужа.)
Муж. Ее (Показал рукой.) Дрова рубит.
Марья Васильевна. Ах, на лесозаготовки?
Муж. Во-во.
Лейтенант Мигунов (задумчиво). Дрова — дело хорошее.
Марья Васильевна. У вас — центральное?
Жена (задумчиво). У нас? Да, да. Простите, что вы сказали? Центральное?
Марья Васильевна. Мучение, одним словом?
Лейтенант Мигунов. Обидно, обидно. А может быть, это и к лучшему, что я ее не застал. Вы знаете, мы ведь с нею знакомы только по письмам.
Муж. Да, да, как же… Мы ж давно в курсе.
Лейтенант Мигунов. Она меня и в глаза не видела. Но зато какие она письма писала! Эх, вы бы знали… Какие трогательные, ласковые и в то же время какие-то мужественные, ободряющие, по-настоящему патриотические письма. Вот она знает — читала.
Марья Васильевна (Жене). Чудесная девушка!
Муж (посмеиваясь). А? Что ты скажешь?
Жена смущена, молчит.
Лейтенант Мигунов (задумчиво). Помню, бывало, зимой — сидишь у себя в блиндаже. Не скажу, чтобы очень скучно было… Нет, скучать не приходилось. И себя развлекали, и противнику не давали в полную апатию впасть. Что-что, а артиллерия у нас, между нами говоря, веселая. Я — артиллерист.
Муж (покосившись в сторону Жены). Да, да, как же, мы знаем.
Лейтенант Мигунов. Да. Скучать не скучали, а все-таки на душе…
Марья Васильевна. Понятно — уж чего там…
Лейтенант Мигунов. И вот приходит этакое письмецо. Такое же оно, как и все, — и штемпеля на нем казенные, и обыкновенные марки, и «проверено военной цензурой»… А сколько в этом письмишке, вы бы знали, огня, сколько этакой юношеской свежести, чистоты, прелести, доброты женской… Потом дней пять после этого ходишь посвистывая, само у тебя внутри как-то свистит… Как будто и сам помолодел. Не знаю, понятно ли я выражаюсь? Понятно ли вам это?
Жена (из глубины души). Да!
Лейтенант Мигунов. Может быть, Анна Ивановна и обиделась бы, уж вы ей об этом не рассказывайте, а только я иногда письма ее вслух читал. Один раз, в апреле, кажется, перед так называемой массированной артподготовкой я одно ее письмо ребятам своим на батарее прочел… Вы знаете, впечатление — лучше всякого митинга!..
Муж. Ты слышишь? Анна Ивановна! А?
Марья Васильевна. Как? Вы тоже — Анна Ивановна?
Муж (испуганно). Как? Что? Нет, я сказал: Марья Ивановна.
Лейтенант Мигунов. Вообще надо сказать: не знают или плохо знают наши девушки и женщины, что такое на фронте письмо. Мало, мало, очень мало пишут они.
Марья Васильевна. Ну, Володюшка, тебе-то уж грех обижаться!
Лейтенант Мигунов. Тут дело не в обиде. (Повернулся к Жене.) Вот вы говорите: дрова.
Жена. Я? Какие дрова?
Лейтенант Мигунов (дохнул как на морозе). Это, конечно, дело хорошее. Водочка, скажем, — тоже неплохо, на морозе согреться. Теплая вещь — свитер, рукавички, шарф какой-нибудь — это великое дело. За это спасибо. Но — теплое слово, теплое женское слово — это… это ни на какой овчинный тулуп (улыбнулся) с валенками в придачу не променяешь.
Марья Васильевна. Ну, Володя, кончай, пора нам собираться. Тебе ведь еще…
Лейтенант Мигунов (поднимаясь). Да, да. Правильно, жена. Ты у меня — капрал.
Муж. Куда вы?!
Лейтенант Мигунов. Пора. (Застегивает шинель, детям.) Ну, допризывники… (Берет на руки маленького.) Левый фланг — равнение на отца командира!..
Муж (в сторону Жены). Чаю даже не выпили.
Жена. Да, да. Чай.
Марья Васильевна. Что вы. Какой там чай.
Лейтенант Мигунов (берет под козырек). Ну-с, дорогие хозяева, простите за неспровоцированную агрессию. Анне Ивановне передайте низкий поклон. Только не говорите ей, пожалуйста, что я такой старый, что я этакая мымра, как изволит выражаться почтенная моя супружница.
Марья Васильевна. Володя, ну как тебе не стыдно!..
Лейтенант Мигунов. Н-да. (После короткой паузы.) А все-таки жаль. Все-таки посмотрел бы я на мою Анечку. Пардон! Может быть, у вас ее карточка есть?
Жена. Нет!!
Марья Васильевна. Как? Неужели ни одной карточки? Хоть старой какой-нибудь.
Муж. Что? Карточка? (Вдруг осенило его.) Хо! Ну, конечно, есть. (Бежит к ящику.)
Жена. Сережа!
Муж (роется в ящике). Квитанции… квартплата… электричество… Ах, вот она где, проклятая!..
Марья Васильевна. Карточка? Нашли?
Муж. Да. Но это — не та. Это промтоварная. (Достает из ящика, сдувает пыль и протягивает лейтенанту Мигунову.) Вот…
Марья Васильевна (разглядывая из-за плеча мужа карточку). Ах, какая чудесная девушка!
Муж. А? Что? Правда?
Лейтенант Мигунов. Вы знаете… я почти… почти такой ее себе и представлял.
