Семен Бабаевский - Сыновний бунт
Иван успокоился и начал рассказывать о своем дипломе Игнату и Антону. Он понимал, что слова «проект планировки и застройки новых Журавлей» любознательным кумовьям еще ничего не говорили. Все то важное, ради чего они пришли в Журавли и примостились на погребке, было еще впереди. Иван даже улыбнулся Игнату и Антону, и улыбка его говорила: «Ну что, друзья, вам это интересно?..» Он говорил о среднегодовой температуре, о господствующих ветрах в Журавлях и видел, как лица у Игната и Антона хмурились и как бы говорили: «Ну чего ради затеял речь о тепле и холоде? Все это мы и без тебя знаем. И ветры восточные нам осточертели… Надо, Ваня, ближе к сути…»
Иван и сам понимал, что мысли надобно излагать и кратко и понятно, а как это сделать, не знал. Пространно заговорил о том, какие могут быть использованы местные строительные материалы, назвал и песок, и глину, и гравий, и известковый туф, выходивший на поверхность земли вблизи Вербовой Балки, и шлакобетон, и кирпич; сказал и о том, что хутора Вербовая Балка и Куркуль не войдут в будущие Журавли… Собрание зашумело.
— А как Птичье и Янкули?
— Разве не видишь, Агафон, что показано на макете? Иван Иванович наглядно показал, что Янкули и Птичье пристегиваются к Журавлям!
— От хутора до хутора ляжет шаша!
— А куда девать Куркуль?
— Изничтожить!
— Получается дюже несправедливая картина! Одни станут жить в раю, а другие — все в том же хуторском пекле!
— Валяй всех в малу кучу без верха!
— Тише, граждане! — Закамышный вышел на веранду, постоял, раскинув руки. — Без галдежа не можем? Прений еще не открывали!
Установилась тишина, и Иван начал рассказывать сперва о главной идее своего проекта — построить красивое и удобное для жизни село; затем говорил о грунте в Журавлях, о том, как и где будет проложен водопровод и в каком месте лучше всего поставить водонапорную башню. Поднял камышину и указал ею сперва на башню, а затем на зеленый массив — журавлинский парк на берегу Егорлыка. Упомянул и о том, что. теперешний жилой фонд в Журавлях и на хуторах на девяносто процентов к жилью не пригоден.
— Вы скажете, люди строятся? — Иван положил камышину на плечо. — Не все, а те, кто строится, делают это без плана и даже без всякого порядка… Мой брат Григорий поставил дом так, что он на три метра выдвинулся на улицу…
Опять то там, то тут слышались голоса. И первым, задетый за живое, крикнул Григорий:
— Иван! Моего строения не касайся!
— Брат правду говорит, Гриша!
— Вот у Лысакова в Птичьем домишко — да! — Всем построить такие скворешни!
— Возле дома и садок и виноградник!
Пришлось Закамышному- снова подниматься на веранду.
— Товарищи! — сказал он. — Неужели нельзя помолчать? Пусть Иван Иванович расскажет нам все по порядку, а тогда и начнем балачку… Согласны?
Голоса стихли. Камышинка-указка забегала по макету. Иван показывал те общественные здания, которые были в Журавлях, и те, которые должны были появиться по новой планировке села.
— Перед вами общий архитектурный облик Журавлей с Птичьим и Янкулями. — Камышинка перекрестила макет. — Два хутора по бокам, как два крыла, связываются с Журавлями шоссейной дорогой. И Журавли, и Янкули, и Птичье будут компактнее. Длина Журавлей, например, сократится вдвое, а в этом месте, где станут жилые дома, село значительно расширится. Территория застройка Журавлей без Янкулей и Птичьего составит тридцать два гектара с плотностью населения в сто сорок человек на один гектар…
Опять голоса, опять реплики.
— Сто сорок? Это много или мало?
— Не печалься, тетя Марфуша! Ты ведаешь кукурузным звеном, и тебе известно, сколько стеблей кукурузы растет на одном гектаре.
— Тю на тебя! То кукуруза, а то люди!
— А зараз мы в каком уплотнении проживаем?
Иван ответил:
— В Журавлях на одном гектаре двадцать восемь человек, в Птичьем — двадцать два, в Янкулях — шестнадцать, а в Куркуле — восемь человек.
— Всех просторнее живут куркульчане!
— Степовики!
— А в городе какое уплотнение?
— Разное…
— К примеру, в Москве?
— Нам до Москвы еще далеко!
— Правильно, Ваня, чертишь, правильно! — Плечистый мужчина приблизился к веранде. — Ни к черту не годная наша, раздробленная житуха! В магазин сходить — три версты, в школу ребенку побежать — три версты, на собрание или в кино — шагай все те же три верны… Да разве это жизнь? И не зря зараз наши люди маракуют: как жить? Так жить и дальше, как жили наши батьки и деды, или поворачиваться к культурности? Как жить? Это вопрос большой, и замалчивать его не следует…
— А ежели я хочу жить один? — повысил голос Григорий. — Один, без никого? Тогда что, братуха? Хочу один — и все!
— И живи, — ответил Иван. — Тебя бы, Гриша, лучше всего переселить в степь, чтоб ты
там окончательно одичал!
Прокатился смех. Григорий что-то бурчал, а Иван уже рассказывал о. том, что все строительство Журавлей с двумя хуторами рассчитано на десять лет и что вестись оно должно в три очереди; что по проекту село делится на зоны: жилую, отдыха и административно-общественную; что за десять лет необходимо построить пятьдесят шесть двухэтажных домов, Дом культуры, торговое здание, почту и телеграф, агролабораторию, столовую на шестьсот мест, баню и прачечную, детский сад и ясли, школу-интернат, больницу с медицинским пунктом и аптекой, ветеринарную лечебницу, а на берегу Егорлыка, недалеко от жилых корпусов, раскинуть парк со стадионом и гимнастическим городком… Производственная зона выносится за село. Тут будут строиться хозяйственные дворы, пилорама, механические мастерские, гараж…
— Постепенно, в течение десяти лет, — продолжал Иван, — жители Куркуля и Вербовой Балки переселятся в Журавли. К концу десятилетия население Журавлей увеличится до пяти тысяч человек. — Иван взглянул на Игната и Антона; над селом густели сумерки, и лица стариков не были видны. — При новой застройке Журавлей лучше всего принять так называемую тупиковую систему… Что оно такое? Смотрите на макет… Тут все показано…
— Как же смотреть?
— Ничего не видно!
— Свет! Давайте свет!
Из-под блестящего козырька, висевшего на столбе, полились яркие. лучи, и всем стали видны игрушечные дома, и такие же игрушечные улицы, и парк, и те короткие улочки, что ответвлялись от главного проезжего тракта.
— Как видите, центральная улица выносится на край села, ближе к степи, — пояснил Иван. — Сюда, к Егорлыку, ответвляются вот эти тупички. Здесь и будет жилая зона Журавлей. Тупиковая застройка в данном случае выгодна тем, — продолжал Иван, отойдя от макета, — что жилые дома отделены от главного тракта не только расстоянием, но и зеленым поясом и приближены к центру села и к реке. Тут не будет пыли, шума. Кроме того, тупиковая система дает возможность при строительстве двухэтажных домов выделить каждому хозяину при его квартире земельный участок. — Камышинка забегала по макету. — Обратите внимание! В каком доме вы ни проживали бы, от вас недалеко и магазин, и кино, и парк, и детские ясли, и школа…
— Ваня, извиняй нас, нас мы с Антоном тебя перебьем, — сказал Игнат, стоя на погребке. — Хождение — это не та суть! Конешно, никто не станет возражать, ежели все близенько и все у тебя, сказать, рядом… Но ты поясняй нам о главном — о квартире! Какое у нас будет жилище? Вот что зараз людей более всего тревожит. Не как жить, а в чем жить.
— Правильно, деды! — послышался голос: одобрения.
— Ходить-то мы привыкли, а вот в чем жить?
— Какая она будет, та комнатуха?
— Иван Иванович! Может случиться и так: новые жилища окажутся человеку не по душе?
— Верно! Теперешние наши землянушки на вид неказистые, а мы к ним привыкли и живем… Изничтожим землянушки, а к городским квартирам не привыкнем… И будем мучиться!
— Это надо обмозговать!.. Вон покойный дед Лука ни за что не хотел покидать землянку и перебираться в красивый сыновний дом… А почему? Привычка!
— Не печалься, Андрон Самсонович! — крикнула женщина с грузовика. — Человек ко всему привыкает, и к плохому, а тем бо, лее к хорошему. — Женщина подошла к борту. Это была Евдокия Сушкова, та самая тетя Дуся, которая в Птичьем чуть было не избила шофера Галактио-нова. — Вам, мужикам, хорошо тужить по зем-лянушкам! Пришел, поел, выспался и опять ушел на весь день. Пусть архитектор у нас, у женщин, спросит, в каких, домах мы хотим жить. Да мы из-за одной воды, чтобы она была в доме, пойдем хоть на край света! Правильно говорю, бабы?
— Верно, Дуся!
— Да я первая согласна перебраться в новый дом!
— От коромысла у нас на шеях мозоли, как у быков от ярма!
— Да что там толковать! Жилища — это главное!
— Так что, Иван Иванович, поясняй нам насчет жилья!
— Хотелось бы, чтобы было удобно и чтобы не по-городскому…
