Виктор Курочкин - На войне как на войне (сборник)
«Какой же я идиот, бинокль с собой не взял!» — обругал себя Саня.
Так они пролежали минут десять. Вдруг из хаты вышли два немца, расстегнули штаны, помочились и опять ушли в хату.
— Смотри, лейтенант, еще один, — зашептал Громыхало.
— Где?
— Вон там. Видишь беленький домик с палисадником? Набалдашник торчит.
Малешкин долго всматривался в направлении, куда показывал палец солдата, и наконец разглядел пушку с дульным тормозом.
— Все ясно, будем драться, Громыхало.
Это решение не испугало Саню; наоборот, осознав важность принятого решения, младший лейтенант Малешкин как будто сразу и повзрослел, и поумнел. Он хладнокровно огляделся и наметил две огневые позиции: основную и запасную. Основной была хата с высоким забором, запасная — тоже хата, только без забора. С первой Саня наметил уничтожить «тигра» на площади, со второй — танк за палисадником.
Вернувшись к машине, Саня доложил полковнику, что в селе немцы и что двух «тигров» он видел сам. На вопрос Дея, какое он, Малешкин, принял решение, Саня твердо и решительно заявил: «Уничтожить!»
— Добро! — сказал полковник Дей. — Начинайте, Малешкин. Мы идем на помощь.
Приказ командира полка придал Малешкину еще больше уверенности и хладнокровия. Он лично сводил Щербака с Домешеком за поворот, указал наводчику цель и разъяснил Щербаку, где поставить машину.
Все проверили, зарядили пушку, установили прицел.
— Учти, Щербак. На полной скорости выскакиваешь к хате с левой стороны. Мотор не глушишь. Сразу же включаешь заднюю скорость и ногу не снимаешь с педали главного фрикциона, пока я не подам команду «назад», — еще раз предупредил Малешкин водителя.
Спокойствие и уверенность невольно передались и экипажу. Даже Громыхало расхрабрился и наотрез отказался слезать с машины.
— Приготовились, — сказал Саня и посмотрел на экипаж.
Домешек, держа ручку поворотного механизма, приник глазом к прицелу. Бянкин наготове держал в руках снаряд. Щербак не спускал глаз с лейтенанта.
— Давай, Щербак!
Водитель нажал кнопку стартера. Стартер зазвенел. Сане показалось, что ему воткнули в сердце гвоздь, в глазах потемнело. Щербак нажал еще раз, и мотор с треском захлопал. Самоходка рванулась к хате. Саня крепко прижался лбом к панораме. Когда машина выскочила из-за хаты и остановилась, Саня увидел «тигра». Он стоял там же, только теперь башня у него крутилась.
«Услышал нас, гад», — подумал Саня и почувствовал, что его опять начинает трясти.
— Прицел готов, — доложил Домешек.
— Огонь! — крикнул Саня.
— Выстрел!
Когда дым перед пушкой рассеялся, Саня увидел, что танк по-прежнему стоит.
Малешкину стало жутко.
— Почему же он не горит? Наверное, смазали. Огонь, огонь! — заревел Малешкин.
После второго выстрела «тигр» тоже не загорелся.
— Почему он не горит? — спросил Саня.
У наводчика лязгали зубы.
— Не знаю.
— Дай я. Становись на мое место. Командуй. — Саня бросился к прицелу.
— Готово! — крикнул Бянкин.
— Выстрел…
Пушка громыхнула. Дым рассеялся. «Тигр» стоял на месте. Сане показалось, что он сошел с ума.
— Лейтенант, еще один. Бей, чего же ты ждешь! — закричал Домешек.
— Где же он? Да где же он? — кричал Саня. — Господи, да что же это такое? Ничего не вижу. То небо, то снег.
— Лейтенант, чего ты копаешься! Он уже разворачивается, — простонал Домешек.
Саня опомнился. Оказывается, вместо поворотного механизма он все время крутил подъемный. Он выругался и, выровняв пушку, поймал в перекрестье второй танк. «Тигр», наставив на Саню свою пушку, раскачивал набалдашник.
«Сейчас нам конец», — подумал Малешкин и, закрыв глаза, нажал рычаг спускового механизма.
Грохот пушки подействовал на Малешкина отрезвляюще. «Мы еще пока живы», — подумал Саня и закричал:
— Назад, Щербак!
Водитель схватился за рычаги. Самоходка дернулась назад, раздался оглушительный грохот: машину заволокло дымом.
— Горим!
— Горим? Где горим? — ничего не понимая, спросил Малешкин, словно от огня закрыв руками лицо.
— Выпрыгивай!
Бянкин бросился к люку, попытался откинуть крышку. Но она не поддалась, даже когда к нему на помощь подскочил Домешек.
— Капут нам. Заклинило, — сказал Домешек.
— Что же теперь делать? — спросил Саня.
Собственная смерть ему показалась необычной и страшной. Хотя они и горели, но огня не было, да и дым очень уж не походил на настоящий дым, и самоходка почему-то дребезжала, как будто двигалась.
Щербак ногой бил по крышке переднего люка.
— Защелку, защелку отожми! — кричал ему Бянкин.
Щербак дернул рукоятку защелки, и люк распахнулся. Первым вывалился из машины водитель, за ним — заряжающий, наводчик зацепился за что-то карманом. Бянкин схватил его за руки, дернул, и Домешек головой полетел в снег. Последним из машины кубарем выкатился Малешкин.
Со всех сторон стреляли танки. Снаряды с воем проносились над головами. Экипаж младшего лейтенанта Малешкина отступал по-пластунски. Впереди, как бульдозер разгребая снег, полз Щербак, за ним — Домешек, потом — Бянкин. Командир прикрывал отступление.
— Скорее, скорее… — подгонял себя Саня и вдруг остановился.
— Лейтенант, лейтенант, погодите! — кричал кто-то.
Малешкин оглянулся. За ними, размахивая автоматом, бежал Громыхало.
— Куда вы, лейтенант? Самоходку зачем бросили?
— Ты что, не видел, как она сгорела? — спросил Саня.
— Когда сгорела?! Вон она ездит.
То, что Малешкин увидел наяву, вряд ли могла изобрести даже его фантазия. Самоходка, нахлобучив на себя крышу хаты, ползла по огородам. И Малешкин все понял. Никто их не поджигал. Просто Щербак въехал в дом и протаранил его насквозь. Грохот свалившейся крыши они приняли за разрыв снаряда, а пыль от глиняных стен — за дым.
Его экипаж тоже ошалело смотрел на разгуливающую самоходку с крышей на спине.
— Щербак, почему она движется? — спросил Саня.
— Я поставил ее на ручной газ.
— Теперь мне все понятно, — сказал Малешкин и сурово посмотрел на экипаж. — К машине!
Они поползли обратно. Танки продолжали стрелять. Ударили по самоходке.
Снаряд, как огненный шар, налетел на машину. Во все стороны брызнули искры. Сане показалось, что снаряд разбился о броню вдребезги.
Самоходка прошла еще метров десять, потом завалилась кормой, задрав вверх пушку. Крыша с нее сползла.
— Почему она не горит? — спросил Домешек.
— Подождем малость, и загорится, — уверенно сказал Щербак.
Подождали минуты три, самоходка не загорелась.
— За мной! — приказал Саня, и экипаж послушно пополз за своим командиром.
Стрельба усилилась. Одна хата пылала уже вовсю, другая только что загорелась. В воздухе повис клокочущий залп «катюш», и вслед за ним, казалось, с оглушительным треском лопнуло небо. Взрывная волна оторвала Саню от земли и швырнула головой в снег под гусеницу. От тупой боли в локте рука онемела. Ничего не видя, ослепленный снежной пылью, Малешкин заполз под машину. Там уже сидел его экипаж. Самоходка, заехав в яму, образовала довольно-таки удобное укрытие. Саня протер глаза.
— Все целы? — спросил он.
— Пока все, — ответил Домешек.
— А где Громыхало?
Наводчик высунулся из-под машины:
— Вон лежит. Кажется, убили.
Саня посмотрел и увидел на снегу свернутую в комок шинель.
— Громыхало! — крикнул Домешек.
Комок зашевелился, из снега высунулась шапка.
— Вались сюда, Громыхало.
Громыхало кубарем скатился под машину.
— Ну как? — спросил его Домешек.
Громыхало заулыбался:
— Ничего. Чай, не попало.
— А где твой автомат?
Солдат испуганно посмотрел на Саню, на свои руки и заметался, выскочил из-под самоходки и побежал искать автомат.
— Надо и нам из машины достать оружие, — сказал Малешкин.
Щербак выругался.
— На хрен нам было забираться сюда? Не фрицы, так свои ухлопают тут.
Бянкин бешено оскалил зубы:
— Заткнись.
Опять заклокотали гвардейские минометы.
Снаряды с надрывным воем пронеслись над самоходкой.
— Это не наши, — облегченно вздохнул Домешек.
Второй залп накрыл впереди бугор с тремя хатами. Бугор вздыбился, две хаты сразу же охватило огнем, а третью разнесло в клочья. Высоко подброшенная доска долго и лениво кружилась в воздухе.
— Следующий залп наверняка будет наш, — сказал Щербак. — Возьмет в вилку и прихлопнет.
Домешек вздохнул:
— На войне как на войне.
Малешкин приказал наводчику достать из машины оружие с гранатами. Домешек через люк механика-водителя проник в самоходку и подал Бянкину три автомата. Щербак посмотрел на свой автомат и свистнул. Патронный диск насквозь пробило осколком.
