Вера Панова - Собрание сочинений (Том 4)
Н а д е ж д а. Хорошо...
Б и л е т е р ш а (появляется за кулисами). Там девушка какая-то Милованову спрашивает.
С е р п у х и н. Вот уже к вам рвутся за кулисы, Надежда Федоровна. (Идет с билетершей.) Что за девушка?
Б и л е т е р ш а. Подойдите, девушка, к директору. (Уходит.)
О л ю н я (подходит). Извините, Иван Васильич. Маме письмо.
С е р п у х и н. О л ю н я. Она имела очень большой успех. Ей нужно отдохнуть, отвлечься от всего. Чтобы организм вошел в свою колею. Ведь ей еще выступать.
О л ю н я. Я должна отдать письмо.
Быстро идет Надежда.
Н а д е ж д а. Олюня? Что, Олюня?
О л ю н я. Письмо. Я подумала - ты, должно быть, не скоро придешь домой...
Серпухин уходит.
Н а д е ж д а. От папы!
О л ю н я. Из Кустаная. Мама, оно не от папы. Из Кустаная, но не от папы.
Н а д е ж д а. А от кого?.. (Читает письмо.)
О л ю н я. Понимаешь, я почему распечатала - я подумала, вдруг с ним что-нибудь... (В тоскливой растерянности.) Собственно - строго говоря этим должно было кончиться... Может быть, это выход для вас обоих - отдать себя в руки, которые могут...
Н а д е ж д а. Неужели ты рада? Посмотри на меня.
О л ю н я. Ты знаешь, как я всегда относилась к этим поездкам в Кустанай. Зачем ты говоришь!
Н а д е ж д а. Я вдруг испугалась, что ты рада.
О л ю н я. Если хочешь знать, мне это отвратительно! Чтобы человек так переметывался! Значит, ни любви, ни верности, ни долга, ничего нет на свете!
Н а д е ж д а. Ты ей веришь?
О л ю н я. Своя логика во всем этом есть. (Помолчав.) Как ни больно, но отчасти, мне кажется, ты должна почувствовать облегчение. Ну, не сию минуту - но через какое-то время...
Входит Серпухин.
С е р п у х и н. Пора петь. Надежда Федоровна. Успокоились немножко?
В е д у щ и й (на сцене). А сейчас - старинные русские романсы в исполнении Надежды Миловановой!
Аплодисменты. Надежда выходит на сцену, начинает петь... Вдруг останавливается, высвистывает свою призывную мелодию:
(См. прилагаемый рисунок Sobs4502.gif)
Н а д е ж д а. Не слышишь: далеко...
Куда это мы с тобой входили - давно, - тоже в какой-то городок, тоже надпись светилась, и мы остановились и гадали, что нас ждет, - что ж это было такое, уже и не помню, спутались дороги в клубок... Еще ты сказал черт, не успел побриться, за шпану примут...
И там же - или где? или не там? - мы без прописки жили, и нас предупредили, что милиция придет, и ты ушел и сказал - когда уйдут, чтоб я поставила лампу на окно. А я их уговаривала, а сама прямо все время видела, как ты в темноте где-то стоишь и ждешь, когда я лампу переставлю. Даже выражение твоего лица видела.
Я и сейчас вижу, какое у тебя выражение. Что ж, я ей поверю, что ли, что ты ее любишь? Ерунда какая. Мертвецы не оживают, родной мой. И она не любит, брось, пожалуйста. Это называется любовь? Когда она все ненавидит, к чему у тебя душа лежит. Любовь! Просто чтоб скрутить тебя по-своему. И со мной разлучить. Всю жизнь мечтала.
Так что ж - ты, что ли, к теплому углу потянулся? Будем, что ли, врозь доживать - ты в своем закутке, я в своем? Смешно...
А я перед ней вот нистолечко не виновата, чтоб она знала. Потому что ваша любовь еще тогда-тогда была - мертвец. А наша живая, хоть и полюбили мы на краю могилы, да прямо сказать - в могиле, как вспомнишь ту воронку и как люди кругом падали и не вставали.
И что это ты решил для себя и для меня - прямо я ума не приложу...
Зал не слышал этих слов Надежды. Она про себя их сказала - в воображении. Она заканчивает романс.
А н т р а к т.
12
В доме Евгения. Двор. О л ь г а И в а н о в н а и с о с е д к а.
С о с е д к а (за забором). Ольга Иванна. Ольга Иванна! Ну что, можно поздравить?
О л ь г а И в а н о в н а. С чем это?
С о с е д к а. Пошло дело на лад?
О л ь г а И в а н о в н а. С чего вы взяли?
С о с е д к а. В поселке сложилось мнение. Ходит, говорят, Иван Васильич счастливый.
О л ь г а И в а н о в н а. При чем Иван Васильич? Она поедет к мужу.
С о с е д к а. Так ведь он в Кустанай рванул.
О л ь г а И в а н о в н а. Ну и что?
С о с е д к а. Кустанай!
О л ь г а И в а н о в н а. Мне этой географией голову заморочили. Я и не знаю, где тот Кустанай. Ну, поехал в Кустанай, и что?
С о с е д к а. К прежней семье.
О л ь г а И в а н о в н а. Так он их проведывает.
С о с е д к а. Не проведывает: окончательно. Тоже видно, кости не железные, покою захотели. Жена ведь письмо прислала Надежде Федоровне, уж будто вы не знаете? Пишет - довольно его гонять по земному шару, замучен до полусмерти. Сыновья им путевки купили, в санаторий едут вдвоем - с прежней женой, значит... Да что вы, Ольга Иванна, всё скрываете, от кого - от своих! Которые к вам всей душой... Сильно письмо написано, ничего не скажешь. За сколько лет, говорит, вы не смогли ему устроить человеческую жизнь. Какая-то правда в этом есть, как хотите.
О л ь г а И в а н о в н а. Скажите пожалуйста. Да разве женщина мужчине должна устраивать жизнь? Он ей должен устраивать!
С о с е д к а. В наше время - кто его знает. Пожалуй, что скорей женщина мужчине. Если женщина не организует, то все, Ольга Иванна, к шуту развалится.
Входит Н а д е ж д а.
О л ь г а И в а н о в н а. Надюша. Пришла. (Идет за ней в дом.) Где ходила?
Н а д е ж д а. На репетиции была.
О л ь г а И в а н о в н а. Бледненькая...
Н а д е ж д а. Устала.
О л ь г а И в а н о в н а. Выпей молочка. (Молчание.) Не могу я молчать, когда с тобой так поступили. Не могу!
Н а д е ж д а. А все-таки помолчим лучше.
О л ь г а И в а н о в н а. Не клином, Надя, свет сошелся.
Н а д е ж д а. Клином.
О л ь г а И в а н о в н а. Когда папа ваш умер, как я убивалась. На старый пиджачок его, на карандашик, на зажигалку смотреть не могла, увижу - обмираю... И что ж ты думаешь - переболело и отболело. И даже, не будь вас, маленьких, я бы еще... И не один раз представлялся случай...
Н а д е ж д а. Не надо, Ольга Иванна...
О л ь г а И в а н о в н а. А на них наплюй, вот что я тебе скажу. Нечего себя перед ними унижать! Переболит - и поймешь, что это судьба к лучшему повернула. Пожалели тебя там где-то. Ты молодая, поешь, играешь, мужчинам нравишься. Найдешь и дельного, и непьющего, и собой ничего себе. Порядочного, заботливого, чтоб пылинки с тебя сдувал. Плохо ли, когда сдувают пылинки?
Н а д е ж д а. Великолепно, Ольга Иванна, замечательно, когда сдувают пылинки!
О л ь г а И в а н о в н а. А с ним бы что? Ну, что? Опять все то же самое. Я, конечно, понимаю - обидно. Еще бы! Ты из-за него, такого, свою жизнь ни на что перевела, а он!.. И она злодейка. Ведь двадцать лет вы с ним прожили. Должна бы уважить, не давать волю своей бабьей злобе. Хорошая женщина не дала бы. И все равно скажи им спасибо. Что освободили тебя. (Помолчав.) Иван Васильич Серпухин, Надя. Вот где окончательная твоя станция. Иван Васильич Серпухин!
Н а д е ж д а. Серпухин?
О л ь г а И в а н о в н а. Скажешь - плохой человек?
Н а д е ж д а. А если хороший, так что?
О л ь г а И в а н о в н а. Ты еще не знаешь, какой он хороший. Не рассмотрела, не подвернулся случай. А мы, Надя, видели. Покойная жена его - откровенно говоря, ничего в ней такого не было особенного, ни наружности, ничего, просто счастливый билет вынула... Болела она много, так веришь ли: на руках носил. Машина придет в поликлинику везти - он в машину ее на руках и из машины на руках. Как-то захожу к ним - он в фартуке, и готовит. Чего-то она вздумала покушать, он ей готовит. Гоша наш и Женя даже - они тебе наденут фартук?
Н а д е ж д а. Ольга Иванна, бедненькая моя, смешная...
О л ь г а И в а н о в н а. Пусть я для тебя смешная, а с ним бы ты царствовала. И мы бы радовались, на тебя глядя. И я бы закрыла глаза, совершенно за тебя довольная.
Входит Е в г е н и й.
Я, Женя, говорю Наде, какой человек Иван Васильич.
Е в г е н и й. Ваня-то? Золото! Тебе, Надя, конечно, известно, что ты его заарканила? Еще как! Даже имя-отчество твое произносит с трепетом.
О л ь г а И в а н о в н а (грустно). Франтом заделался. Носочки надел с красными стрелками.
Е в г е н и й. Это, конечно, так, шуточки, а за что я люблю Ваню это, прежде всего, за человеческую его чистоту, за отсутствие всякой пакости в натуре, - вот, знаешь, про таких говорят - я бы его с собой взял в разведку... И эта увлеченность, горенье в работе, - на таких людях страна держится. Ты бы посмотрела, какой вид имел наш Дворец культуры, когда он за него взялся. То есть какая там культура, наоборот...
Входит Т у с я.
Т у с я (нервно смеясь). Дядя Женя, скажите папе. Я больше уже не могу.
О л ь г а И в а н о в н а. Здравствуйте, во-первых. Мы сегодня еще не видались.
Т у с я. Ну почему мне не ехать, почему? Ведь это же черт знает что! Вы думаете, тетя Надя, он за двадцать лет что-нибудь понял? Каким был, таким и остался. Законсервировался! И мама за него! Дядя Женя, скажите им!
Е в г е н и й. Ты знаешь мою точку зрения. Нас с тетей Симой сложившаяся ситуация тоже тревожит.
