С кем ты и ради кого - Виктор Петрович Тельпугов
Докурив по фронтовой привычке до самых пальцев, Никишин спросил Егора:
— Поверишь или нет? Та самая махорка!
— Ей-богу?
— Ей-ей! Меня в этой деревне ранило. Партизаны спасли. Из санбата в санбат, из госпиталя в госпиталь. Ну там чего другого, а табачку в то время еще хватало. Дай, думаю, сохраню самосадик. Просто так, на память о добрых людях.
— А билет?
— А вот билет уберечь трудней, чем в бою, оказалось. Сапоги с меня сняли сразу, как на врачебную перевязку потащили. Возвращаюсь — нет сапог. Маршевикам, говорят, приготовили, тем, что с колес прямо в огонь.
— Ну и как же ты? — опять перебил Егор приятеля.
— Всю ночь в каптерке рылся, все вверх дном перевернул. Санитар мне в помощники вызвался — толком никак не разберется, в чем дело: я тебе, дескать, парочку подберу, будь здоров! Хромовые! Комсоставские!
— Отбился от хромовых?
— Как видишь. — Никишин озорно подбросил на ладони серую книжечку. — И кирза, она, знаешь, как-то привычней нашему брату. Опять же, не боится сырости.
— Ни черта вообще не боится!
К Егору незаметно возвращалось его обычное веселое расположение духа. С напускной серьезностью он проворчал:
— А с билетиком своим ты, товарищ Никишин, поступил все же неправильно, хотя он у тебя и счастливый.
— Как же я должен был поступить?
— Очень просто. Когда в партию тебя принимали, обязан был сдать в райком, я так разумею.
— Ты в этом уверен? — в тон ему спросил Никишин.
— Абсолютно.
— Тогда слухай сюда, как говаривал старшина наш, Фоменко Иван Федотович. С внучонком моим в личном знакомстве состоишь?
— С Кирюхой?
— Вот именно. С Кириллом Николаевичем Никишиным.
— Весь в деда пошел, две капли воды!
— Согласен. Так вот, он нам со старухой еще в прошлом году рассказал, как был у тебя в гостях и как ты ему пионерский галстук показывал. Ну мы, конечно, — глаза большие, спрашиваем, чей же это галстук, мол. А Кирилл Николаевич, представь, даже обиделся за тебя. «Как это чей? Дяди Егора, ясное дело!»
Егор посмотрел на Никишина, тихо задумчиво рассмеялся, глубоко откинулся в кресле.
— Выдал, значит, меня, постреленок?
— Мало того, Егор Константинович: он про твой галстук на торжественном собрании в школе докладывал.
— Честное слово?
— Какое ж еще?
— Я ж говорю, постреленок! Как человека его просил, чтоб строго между нами осталось. Когда увидишь, намекни ему, Василий, недоволен, мол, дядя Егор, не положено так между интеллигентными людьми.
— Это ты уж сам давай регулируй с ним отношения. Другое могу намекнуть: пусть тебя в свою школу вытащит. Я ходил, теперь твоя очередь. Тебе есть чего порассказать ребятам. А за то, что галстук свой сберег, никому не отдал, прими, пионер, благодарность от старого комсомольца. Давай пять!
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
