Антон Макаренко - Том 7. Публицистика. Сценарии
Алеша. Почему она не пришла, Борис?
Борис (насмешливо передвинул плечами). Я не сторож!
Алеша. Кто за нее будет играть? Все заняты!
Он оглянулся. Его строгий взгляд переходит с лица на лицо в поисках выхода, и когда он машинально пробегает взглядом по линии Володя — Петя, Володя говорит, держа голову на кулаках:
— Я свободен.
Алеша. Что?
Володя (с трудом пересиливая смущение и даже охрипнув). Я могу сыграть!
Надя. Марью Антоновну?
Володя. Ага.
Все смеются.
Алеша. А почему? Может! Честное слово, может!
Надя. Да нет, он маленький.
Алеша. Как раз… А ну, идем, я тебя наряжу…
26. В одной из артистических уборных. Алеша, Надя и Володя. Надя — серьезная девушка, лучший тип комсомольского лица. У нее вьющиеся мягкие волосы, тонкое лицо. При первом взгляде на такое лицо оно кажется не вполне женственным, зато, когда эта женственность неожиданно проявляется, она кажется счастливым и замечательно нежным подарком.
Володя уже одет в какое-то женское платье, никакого отношения не имеющее к «Ревизору».
Алеша (натягивая на круглую голову Володи парик). Ну и башка у тебя!
Володя смущенно поглядывает на свои голые ноги.
Надя. Только ты ходи правильно! Помни, что ты женщина.
Володя. Так? (Прошелся мелким шагом.)
Надя (смеется). В этом роде.
27. На сцене Иван, изображающий Хлестакова, и Володя — Марья Антоновна. Иван — высокий юноша с насмешливым лицом. У него большой выразительный рот.
Борис (из зала). А хорошенькая девчонка, просто прелесть!
Иван (со сцены). Ты, Боря, смотри, не влюбись.
Алеша. Продолжаем! Марья Антоновна!
Володя — Марья Антоновна. Для чего же близко, все равно и далеко.
Иван — Хлестаков. Отчего же далеко. Все равно и близко.
Володя — Марья Антоновна. Да к чему же это?
Все аплодируют.
Надя. Хорошая дочка городничего!
Алеша. И никаких капризов!
Володя. А для Петьки нет роли?
Вошли Сергей Иванович и Василий Васильевич, за ними Гриша.
Сергей Иванович. Говорят, в «Ревизоре» все бюро участвует.
Алеша. Правильно. Все бюро.
Василий Васильевич. А это что за девица!
Иван. Позвольте познакомить. Марья Антоновна!
Володя сдержанно, жеманно подает руку.
Василий Васильевич. Знакомое лицо. Это ваш брат — Володька, вредный такой…
Володя (серьезно). Это мой брат. Он очень вредный.
Все смеются.
Василий Васильевич. Он мне червяков не давал на реке. (Переходя на деловой тон.) Товарищи, мы вот пришли к вам поговорить.
Алеша. Давайте.
Сергей Иванович. Здесь все комсомольцы и бюро?
Алеша. Все. Да нет… стойте. Эй вы, вычищайтесь!
Володя. Я никому не скажу.
Алеша. Марш, марш, да скорее!
Володя молниеносно, через голову сдирает с себя женское платье. Быстро мелькают его голые ноги, трусики. Василий Васильевич испуганно вскакивает, совершенно остолбенел и Сергей Иванович. Вместе с платьем Володя стащил и парик. Он метнул в дверях лукавый взгляд в гостей и исчез. За ним прошмыгнул в двери и Петя. Оправляясь от смущения, гости смеются.
Василий Васильевич. Тот самый… чертенок!
28. В зрительном зале на стульях для зрителей собралось импровизированное бюро комсомольской организации. Сидят несколько вразброс, но внимание всех притягивается к капитану Сергею Ивановичу. Он сидит на одном из стульев переднего ряда, повернувшись лицом к залу. Говорит очень серьезно, нажимая голосом в соответствующих местах, но в то же время в его словах много дружески доверчивого, теплого.
Сергей Иванович. Граница близко. Запах, чувствуете запах (пошевелил пальцами) несет оттуда? Канонерка, конечно, не линейный корабль, а только на этой реке, ого! Залп у нее все-таки… лучше не лезь! (Все присутствующие радостно смеются.) Так вот, что ж тут говорить? Это вы должны сделать, комсомольцы, на заводе вас большинство. Коротко: сроки, качество — высокое качество. Точность, прилаженность — никакого брака, ни одной тысячной процента!
29. Василий Васильевич (говорит стоя, опираясь на стул). Терпеть не могу хвастунов! Никаким словам не верю, давайте дело. Так и знайте, придираться буду, как собака, как тигр, как… (затруднился в выборе слова) как крокодил. (Он сказал это искренне, без намека на шутку, но все расхохотались, и Василия Васильевич удивлен). Чего вы? Он же говорит: ни одной тысячной процента?
Борис (сорвался с места, воздел руку, вдохновенно провел по шевелюре). Товарищи! Мы, комсомольцы, должны приветствовать, и поддержать, и принять все меры. Для Красной Армии — это наша родная Красная Армия. Мы все тоже будем в Красной Армии, и если нашему заводу оказали такую честь…
Сергей Иванович. Ты о себе расскажи!
Борис. А?
Сергей Иванович. Расскажи, как ты принял канонерку. Телеграмма в кармане — нераспечатанная, лоцманов нет, порядка нет. Как ты будешь принимать материалы, где тебя искать?
Борис. Я постараюсь.
Сергей Иванович. Постараюсь — обещание среднего качества.
Василий Васильевич. Вздох святой богородицы!
Борис. Я еще молодой.
Гриша. Тебе что, 7 лет?
Сергей Иванович. Может быть, здесь все такие… «молодые»?
Иван. Не беспокойтесь, Сергей Иванович, семилетний — один Борис.
Борис. Да что вы все на меня?
Сергей Иванович. Правильно! На тебя. Ты гражданин или нет?
Борис. Гражданин.
Сергей Иванович. Так вот: не прикидывайся маленьким! С тебя и требуют как с гражданина.
30. Пристань. Заходит солнце. На пристани довольно много людей — пассажиры. У кассы очередь. Борис продает билеты. Нечипор с видом начальственным наводит порядок.
Нечипор. Чего вы тут той… гармидер заводите?
Иван. Дедушка, мы на природу смотрим.
Нечипор. Сам ты дедушка! Здесь не природа, а пристань.
Иван. Мы на пристань не смотрим, не бойтесь.
Нечипор. Ты не той… не базикай, а отойди от того… от барьера.
Шум подъезжающего автомобиля.
Иван. Григорий приехал, жених, жених!
Вся молодежь шумно идет навстречу.
Нечипор. Чего вы тут той… заводите?
Иван. Дедушка, жених приехал!
Гриша вошел с большим букетом в руках.
Нечипор. Який жених?
Иван. Да вот же! Григорий Васильевич Волосатый!
Гриша (оглядываясь смущенно). Товарищи! Честное слово, не понимаю…
Алеша. Где ты букет достал?
Гриша. Алешка, отстань…
Иван. Да мы ничего, мы только посмотрим.
Гриша. И смотреть нечего.
Борис. Интересная твоя невеста?
Гриша. Никакая не невеста! И это очень с вашей стороны…
Нечипор. И чего притой… Дайте человеку невесту встретить… А потом будет видно.
31. Причаливает «Лермонтов». Причаливает медленно.
Нечипор (кому-то кричит). Давай конец!
Среди пассажиров на палубе стоит и Катя. Она в треухе, сделанном из газеты. Она ласково улыбается Грише, но Гриша смущен и опускает глаза.
Борис (шепчет ему в ухо). Какая? Какая? Скажи, какая?
Гриша. Отстань.
Борис. Какая? В зеленом платке, да?
Иван. Нет, что ты! Вон она, в соломенной шляпке!
В соломенной шляпке стоит толстуха с маленькими глазками.
32. Положены сходни. По ним проходят пассажиры. Одной из первых выходит толстуха в соломенной шляпе. Иван ласково берет ее за руку и подводит удивленную к Григорию. Григорий сердито отворачивается.
Толстуха. Да я его не знаю.
Иван. Извиняюсь.
Наконец, выходит Катя. Она очень хороша. У нее большие глаза и темные тонкие брови. Она свежа и полна сил юности. Она с дружеским приветом направляется к Грише, улыбается букету и немного смущается.
Григорий (хрипло говорит). Катя!
Он пробивается к ней, немного краснеет, букет ему мешает. Он перекладывает его в правую руку, но Катя протянула ему свою правую, и Григорий в затруднении. Иван с дружеской предупредительностью берет у него букет, и Гриша этого не замечает. Он пожимает руку Кати и говорит:
— Очень приятно. У меня есть машина.
Иван (стоит сбоку и громко читает на газетной шапке Кати крупную надпись). Долой кустарщину! За культурный ремонт вагонов!
