Лидия Вакуловская - Свадьбы
Филипп Демидович находился в отпуске, и ему ничего не стоило устроить на своих «Жигулях» этакую послесвадебную прогулку из Киева в родной городок и отдохнуть здесь пару-тройку дней. В предстоящее воскресенье им с женой необходимо было вернуться в Киев, так как из «Артека» возвращался сын-семиклассник и нужно было встретить его на вокзале. А венчание — это так, блажь молодежи.
Словом, никакого значения этой чепухе Филипп Демидович не придавал.
— Ну, пускай себе сходят в церковь, — снисходительно посмеиваясь, сказал Филиппу Демидовичу и отец Андрея, тоже видный юрист и его коллега. — В Киеве я бы им не разрешил. А в какой-то там вашей Гороховке… Пускай себе подурачатся.
И потому стояла в доме Таисии тишина, потому и отдыхали все, что свадьба уже прошла и никаких новых забот не предвиделось. У Поли было свадебное платье и фата, были обручальные кольца, Андрей захватил с собой черный костюм. Оставалось только надеть все это и в назначенный час подъехать к церкви…
Лежать в саду было приятно. Солнце жиденько цедилось сквозь листву, низко пролетали желтогрудые синички. Пахло теплой травой, листьями, яблоками. Что-то тонко попискивало, что-то пожужживало. Эти приглушенные звуки и теплые запахи, бродившие в притененном деревьями воздухе, притупляли мысли, навевали дрему. Сон уже сморил Виолетту Кирилловну и Таисию, прервав их чтение, и Филиппа Демидовича тоже неодолимо клонило ко сну. Он еще продолжал водить глазами по газетным строкам, но смысл читаемого плохо доходил до его сознания. Где-то опять меняются правительства… идут переговоры… подписываются договоры… опять запущен спутник… Одно и то же, одно и то же, и ничем никого не удивишь…
Филипп Демидович опустил на траву газету, уже совсем не в силах бороться со сном. Но в это время кто-то вошел в калитку и тихо пошагал к крыльцу. Уловив эти осторожные шаги, Филипп Демидович привстал, прислушался и вышел из-за загородки, отделявшей двор от сада.
По дорожке двигался самый культурный человек Липовой аллеи Поликарп Семенович Ко́жух, живший напротив, в доме № 14. Был он в соломенной шляпе, в сандалетах на босу ногу и держал в руках авоську, где лежали бутылка минеральной воды «Поляна Квасова» и свернутые в трубочку газеты.
— День добрый. С приездом, Филипп Демидович, — сказал он, приподняв шляпу. — Вот шел из магазина и зашел. Если не обременю, посижу с вами полчасика. Хотел вчера зайти и не решился, посчитал — отдыхаете с дороги.
— Какое обременение, Поликарп Семенович? Я просто рад вас видеть, — ответил Филипп Демидович, все еще борясь с сонливостью и вовсе не радуясь приходу соседа, помешавшему ему вздремнуть.
Поликарп Семенович аккуратно постучал носками сандалет о землю, выбивая из них песок, сел на скамью, примостил рядом авоську с «Поляной Квасовой» и снял шляпу, подставив солнцу вспотевшую под шляпой довольно густую шевелюру с благородной сединой.
Филипп Демидович щелкнул крышкой портсигара с сигаретами «BT», протянул портсигар Поликарпу Семеновичу.
— Благодарю, но… не курю, — ответил Поликарп Семенович с некоторой хвастливостью.
— А помнится, курили.
— Бросил. Второй месяц креплюсь. И, представьте, поздоровел. Одышка исчезла, сердцебиение нормализовалось. Да-а…
Поликарп Семенович умолк, а Филипп Демидович закурил. Однако Филипп Демидович наперед знал, какой у них сейчас последует разговор. Всякий раз, когда он появлялся в городке Щ., Поликарп Семенович считал своим долгом нанести ему визит и побеседовать об общегосударственных и мировых проблемах.
Поликарп Семенович не был коренным жителем Липовой аллеи. Всего лет тридцать назад он приехал в городок не то из Херсона, не то из Таганрога (впрочем, какая разница откуда), купил хороший дом (кстати, самый лучший дом на Липовой аллее), купил мотоцикл с коляской (смененный после на «Победу» первого выпуска) и преподавал себе в техшколе, готовившей помощников паровозных машинистов, механику и еще какие-то технические науки. Там у него случился, как уверяли будущие помощники машинистов, «сдвиг по фазе», иными словами, случилось легкое помешательство. Но ученики, видимо, несли напраслину и, возможно, распуская подобные слухи, мстили Поликарпу Семеновичу за свои «неуды» и «тройки». Во всяком случае, подобные слухи не помешали Поликарпу Семеновичу выйти с почетом на пенсию и остаться культурным человеком с широким кругозором. А если у человека широкий кругозор, ему, естественно, не к лицу водиться с представителями узкого кругозора. Этим и объяснялся тот факт, что Поликарп Семенович никогда не находил общего языка с жителями Липовой аллеи и всегда находил его с наезжавшим изредка Филиппом Демидовичем.
— Ну-с, чем же живет сегодня наша столица, златоглавый славный Киев? — спросил, прервав молчание, Поликарп Семенович, и это был тот самый вопрос, которого ожидал Филипп Демидович.
— Столица живет напряженной трудовой жизнью, — ответил как можно серьезнее Филипп Демидович, зная, что Поликарп Семенович явился на серьезную беседу.
— Это верно, — согласился Поликарп Семенович. — Готовясь к вам зайти, я составил себе пять вопросиков. — Он выбросил пять пальцев и тут же свел их в кулак. — Вот первый вопросик, — оттянул он мизинец, — в отношении отношений с Китаем. Как вы думаете, война между нами возможна? Хотел бы знать ваше мнение.
Филипп Демидович коротко вздохнул и начал высказывать Поликарпу Семеновичу свои соображения насчет того, почему невозможна война с Китаем. Поликарп Семенович слушал внимательно, иногда кивал головой, и все время держал мизинец оттопыренным, а четыре других пальца — сжатыми.
— Представьте, я того же мнения, — сказал он после того, как Филипп Демидович до конца высказался. — Я со всех сторон анализировал отношения с Китаем и думаю, что с этой стороны опасности нет. Хотя, знаете, все может быть, если смотреть в аспекте новой и старой истории. Да, кстати, вы не знакомы с трагедиями Кристофера Марло? Он писал несколько раньше Уильяма Шекспира. С большой силой изображен поход Тамерлана. Жестокое время убийств и крови. Если расположены, прочтите.
— Марло? — переспросил Филипп Демидович. — Нужно будет поинтересоваться в библиотеке.
— Да нет, пожалуйста, — сказал Поликарп Семенович, расстегивая летний полотняный пиджак и извлекая, к удивлению Филиппа Демидовича, толстую книгу, которую, оказывается, прятал под мышкой. — Только, пожалуйста, аккуратно, — попросил Поликарп Семенович, передавая Филиппу Демидовичу припотевшую книгу. — Она принадлежит жене, и жена дорожит ею. Тем более что книга редкая.
— Не беспокойтесь, я сразу же оберну газетой, — заверил его Филипп Демидович, открывая первую страницу, где старательным каллиграфическим почерком было выведено:
«Дорогой мамочке в день рождения. Со студенческим приветом твой сын Гена. 12 февр. 1959 г.».
— Да, теперь второй вопросик. — Поликарп Семенович разогнул второй палец. — Второй вопрос, второй вопрос… — напряженно вспоминал он. — Первый — Китай, а что же у меня было во втором вопросе? Вот крутится в голове — и никак… Давайте третий, а второй я вспомню. Значит, третий вопрос — о разработках сибирского газа японцами. — Он разогнул средний палец, а безымянный, означавший забытый им второй вопрос, прижал к ладони.
Но тут он снова запутался в своих пальцах и вопросах и стал нервничать.
— Нет, нет, постойте… — Поликарп Семенович пытался навести порядок в вопросах и пальцах. — Сибирский газ — это четвертый вопрос, а пятый… Пятый, по-моему, у меня — опреснение воды…
Поликарп Семенович все больше волновался, даже голова у него стала дергаться. И вдруг сказал:
— В отношении сибирского газа я решительно с вами не согласен! И вы меня ни в чем не убедили.
— Да я вас ни в чем и не убеждал, — удивился Филипп Демидович.
— Нет, вы убеждали! — горячо возразил Поликарп Семенович. — Вы за то, чтоб продавать газ, а я — против. Зачем нам японцы? И зачем нам китайцы и португальцы? Вы прочтите поход Тамерлана, там все сказано!
— Поликарп Семенович, при чем тут поход Тамерлана? — мягко остановил его Филипп Демидович. — Давайте рассуждать спокойно.
— Нет, я спокойно не могу. Сибирский газ — мой третий… простите, четвертый вопрос, и вопрос острый… — Поликарп Семенович запустил под пиджак руку и начал нервно чесаться.
— Возможно, возможно, я не спорю. Но выслушайте меня, — предельно спокойным голосом остановил его Филипп Демидович, как и подобает человеку, занимавшему высокий пост на поприще правосудия.
Однако и его речь была прервана. На крыльцо вышла Поля, хлопая заспанными глазами.
— Приве-е-т! — полусонно протянула она. — Слышу и не пойму, с кем это дядя Филя разговаривает. Здравствуйте, Поликарп Семенович. — И, не дождавшись ответного приветствия, тут же спросила: — А где наши, в саду? Пора обедать. Дядя Филя, зови их, я буду накрывать. — Она снова ушла в дом.
