Николай Иванов - Разговор с незнакомкой
— Не поплывешь.
— И на своих двоих не перейдешь.
— То-то и оно, — согласился с Власовым рядовой Козленко.
— Но вы ведь не просто солдаты — разведка…
— Верно говорит лейтенант, — глубоко затянувшись дымом, сказал Василий Малин. — Плавсредства готовить надо, вон сколько всего кругом навалено.
— Позаботилась о нас немчура, ничего не скажешь. Грузовики-то — новехонькие, не успели, видно, прихватить…
— Вот и разберем кузова-то, да бревна вон пойдут на связку, глядишь, и телеги пригодятся, — рассуждал сержант Власов.
— Без пилы не обойтись, — усомнился рядовой Козленко.
— Это верно, — лейтенант поднялся, — придется сгонять в деревню за инструментом. Снарядим туда Джавахишвили и Козленко, но и сами времени терять не будем. Дотемна надо все успеть…
Вскоре закипела работа. Собрали по берегу несколько бревен, приволокли телеграфный столб, невесть как оказавшийся возле воды, мотки проволоки.
Когда начали разбирать немецкие автомашины, Василий Малин, вдруг стукнув со всего размаха сапогом по тугому скату, радостно воскликнул:
— Хлопцы, а это чем вам не понтон!
— Ну, Малин, молодец, — похвалил лейтенант. — Считай, что медаль заработал. Что значит — солдатская смекалка!
Вагами завалили машину набок и, сняв колеса, что называется, «разули» их, освободили резиновые камеры. Связали пять накачанных воздухом камер воедино — получился прекрасный плот. Через некоторое время был готов и второй плот, сооруженный из бревен и досок. Бойцы, ходившие за инструментом в деревню Гребени, привели с собой местного жителя, деда Тараса, который, вороша свою кудлатую бороду, долго рассматривал разведчиков, ощупывал их плащ-палатки.
— Да, хлопчики, гарнесеньки мои, неуж дожил… — приговаривал дед, обходя и трогая каждого.
— Ну, дедуля, теперь помогай нам, подсказывай, где лучше переходить Днипро, — обратился к нему лейтенант Найденов.
— Чичас… — оживился дед. — Это — сей момент.
Старик оказался практиком и помог не только советом, но и делом. Отойдя около ста метров от того места, где обосновались разведчики, дед отмерил от куста прибрежного лозняка шагами какие-то одному ему ведомые расстояния и торжественно объявил:
— Ось, туточки!
Через несколько минут разведчики вытащили из воды большую затопленную лодку.
— Ну, дед, ну молодец! От лица службы объявляю тебе благодарность. — Лейтенант расцеловал старика и, достав свою полевую сумку, записал его фамилию. А старик, глядя, как бойцы шпаклюют днище его лодки, моргал слезящимися глазами и все теребил, теребил свою бороду. Потом медленно побрел в сторону деревни.
С правого берега доносились по-прежнему ленивые беспорядочные залпы.
— Воздух! — закричал вдруг, прыгая из кузова немецкого грузовика, старший сержант Романенко.
Низко, почти на бреющем полете шел на них маленький, похожий на стрекозу, самолет.
— Ложись! — приказал лейтенант Найденов.
Разведчики, кто где был, рухнули на песок. Раздались взрывы.
— То ж итальянец, разведчик, зараза-макаронник, — выругался ефрейтор Бойко. — Ну трещит — что наш кукурузник!
— Точно, итальянец, — подтвердил Василий Малин. — Под ногами у него ящик с ручными гранатами, вот он и побрасывает их играючи.
Самолет, развернувшись, пошел на второй круг. Взрывы раздались совсем рядом, возле уже готового плота.
— Ах ты шайтан двурогий! — не выдержал сержант Джавахишвили и выпустил по низко летящему самолету длинную очередь из автомата.
— Отставить! Не достанешь из ППШ все равно, — сплевывая песок, сказал лейтенант.
Самолет, набрав высоту, скрылся за горизонтом.
— Ваня… Ванюшк, ты что? Вставай… — тормошил уткнувшегося в песок разведчика Дурасова старший сержант Романенко.
Дурасов поднялся.
— Оглушил маленько, — сказал он, потряхивая головой. — Навроде как и царапнуло.
По шее Дурасова спускалась тонкая струйка крови. Сержант Малин достал индивидуальный пакет и вдруг вскрикнул:
— Ах, макаронник ты, макаронник, проклятый, две камеры прошпандорил!
Пришлось отвязывать от плота-понтона две пробитые осколками камеры. Оставили три неповрежденных и укрепили их сверху досками и фанерой.
Когда стемнело, переправочные средства были готовы. Разведчики собрались в кучку перекурить. И в это время донесся из-за прибрежных деревьев приближающийся гул двигателей.
— Кто-то догоняет нас, — сказал лейтенант, подымаясь. И добавил, шутя: — Будем посмотреть…
— Ну что, мужики, надо насчет весел сообразить, — спохватился Василий Малин, когда лейтенант с двумя бойцами пошел навстречу подъезжавшим машинам.
Собрали оставшиеся доски, отыскали даже два шеста и сломанное весло.
— Все это муть, — определил Козленко, — лучшая надежда — на шанцевый инструмент, уж поверьте мне — опыт есть… — И он достал из-под плащ-палатки саперную лопатку с аккуратным, отглянцованным ладонями черенком.
Довольно скоро вернулся лейтенант.
— Это истребительный дивизион, — сообщил он. — Павлущенко Дмитрий, командир их, обещал поддержать огнем… Сигнал — красная ракета. Теперь дальше… Малин, — обратился он к сержанту, — надо поделиться на три группы. С тобой на плоту будут переправляться сержант Власов, рядовые Козленко и Бондарь. Со мной в лодке — рядовые Кирсанов, Дурасов и Артищев, мы же прихватим ручной пулемет. А на понтоне пойдут старший сержант Давыдков, сержант Джавахишвили, старший сержант Романенко и ефрейтор Бойко. Вопросы — предложения?
— Все в норме, командир, — подытожил Василий Малин.
— Последуем совету деда Тараса, — продолжал лейтенант. — Сначала идем против течения, а на уровне деревни поворачиваем к тому берегу. В этом районе берег более пологий, болотистый и топкий, огневые точки оборудовать труднее. Начало операции — двадцать четыре ноль-ноль.
Ровно в полночь они оттолкнулись от берега. Лодка пошла по воде хорошо, разведчики сразу набрали темп, хотя и прав оказался Козленко: ни доски, ни шесты не пригодились, гребли в основном саперными лопатками. Справа, несколько отставая, тянулся за лодкой плот.
— Что, братцы, тяжело грести? — чуть притормаживая, негромко спросил с лодки лейтенант.
— Порядок, командир, плывем, — ответил сержант Малин.
Но не успел он проговорить это, как в темноте что-то с силой ударилось в плот. В то же мгновение Козленко и Бондарь оказались в ледяной днепровской воде. У Малина течением вырвало из рук лопатку. Потеряв равновесие и упав на колени, он увидел, как, скрежеща и обдирая бок плота, их обходила тяжелая связка бревен. Козленко и Бондарь, взобравшись на плот, дрожали от холода.
— Р-ракетница, товарищ сержант, утопла, — доложил Козленко.
— Лейтенанту будешь докладывать, — сердито сплюнув в воду, ответил Малин.
Хуже всего пришлось группе Давыденкова на импровизированном передвижном понтоне. Над рекой повисло несколько осветительных ракет, и с лодки увидели, что понтон уносит течением в сторону.
Через полчаса две группы разведчиков причалили к правому берегу Днепра. Вытащили на берег плот и лодку.
— Подождем ребят, — распорядился лейтенант Найденов.
Вокруг была тишина. Лишь над водой, разбрызгивая фонтаны огненных капель, потрескивали ракеты. Группа Давыдкова не появлялась.
— Пошли, — тихо сказал лейтенант, поправляя на шее ремень автомата. — Рядовой Дурасов останется возле лодки и плота…
И семь человек ушли в темноту. Они двинулись вдоль песчаной отмели, перешагивая через выброшенные водой коряги и бревна. Впереди и справа их черной стеной подымались кручи высоких днепровских утесов.
Малин и Кирсанов, оторвавшись от группы, стали подниматься вверх. Группа замедлила шаг, затем остановилась, поджидая их.
Вскоре вернулся рядовой Кирсанов.
— Товарищ лейтенант, спокойно… — сообщил он, часто дыша после крутого спуска.
— Ну, что же, братцы, попробуем закрепиться там, — лейтенант кивнул на обрыв.
Рассредоточившись, разведчики медленно и бесшумно стали подниматься вверх.
Когда до верхней кромки обрыва оставалось десятка два метров, в стороне от них, слева, резкой тяжелой трелью ударила пулеметная очередь. Разведчики залегли.
Немецкий пулемет бил по группе сержанта Давыденкова. Отнесенные течением на полкилометра в сторону, разведчики пристали к берегу и, выбравшись на песок, устремились к предполагаемому месту общей высадки. В это время с высокого берега ударили пулеметы.
— Заметили… — вздохнул Давыдков. Над головами разведчиков вспыхнул целый каскад осветительных ракет.
— Ай как нехорошо, слушай, кацо, получается, — сержант Джавахишвили схватил за руку Давыдкова и показал на обрыв: — Бегом туда надо!
