Виктор Шкловский - Энергия заблуждения. Книга о сюжете
Так вот, я повторю, пустяковость фабулы может стать сюжетом.
III
Сюжет – это цель автора.
Это его намерение.
Сюжет – это новая любовь, новая вера, потеря страха перед тем, что этого не будет.
Поэтому надо различать сюжет начала работы и сюжет ее окончания.
Сюжет, выбранный для начала работы, как бы сосредоточивающий работу, – это выбор ограничений.
Скажем, у Пушкина для его будущей вещи, – но будем помнить, что будущего еще нет, когда человек, автор, начал: Первоначальный сюжет «Капитанской дочки».
Дворянин держит воровскую шайку.
Вероятно, опальный, но с большими связями.
В ходе движения происходят затруднения для героя, из которых он выходит благодаря старым связям отца.
Последующий сюжет.
Опальный дворянин, не имеющий никаких связей, кроме каких-то связей с каким-то засланным в глушь другом, посылает сына на окраину, к этому своему другу.
По дороге он встречает незнакомца. Оказывает ему услугу.
Незнакомец оказывается потом вождем другой социальной группы. Он помогает молодому человеку.
Тот человек, к которому был послан этот молодой человек, почти не играет никакой роли: он пародиен, отставной старик с каким-то немецким пониманием.
Человек, встреченный на дороге, становится вождем, потом он становится покровителем этого человека, спасает его; его должны казнить, казнят, а герой – это не столько герой, сколько ведущий действие, он оказывается в беде; его выручает девушка, невеста, и выручает новое правительство.
В привычном сюжете выручают старые связи – старое групповое армейство, люди, которые делают переворот. Или друзья по спорту.
Здесь есть подвиг девушки, которая становится заглавием вещи, а человек остается в стороне от большой политики.
Он не пытался использовать в свою пользу связи с разбойником. И потом он не использует связи с людьми, которые его простили.
«Вожатый» Пугачев спасает опального дворянина.
В смене сюжетов все более выдвигаются Пугачев и восстание; от старого сюжета остается помилование ведущего героя, его амнистия, совершающаяся потому, что императрица становится доступной.
Возьмем историю сюжета у Толстого.
Молодая женщина совершила измену и погибает.
Что получается в развитии?
Молодая женщина выпадает из своего окружения.
Ее муж как бы не муж.
Тот человек, с которым она изменяет, он и есть ее истинный муж.
Он к ней охладевает.
Она, отказавшаяся от своего окружения, погибает.
Вот схема другой истории Толстого.
Первоначальный сюжет.
Молодой человек соблазнил девушку, погубил ее, она погибла, спас ее, возвратил в общество, она становится его помощницей, едут за границу. Она воскресла.
Я говорю о «Воскресении» Толстого.
Последующее построение старого сюжета.
Женщина переживает второе влюбление, реабилитирующее первое влюбление.
Это – чистая любовь.
Та, что показана в первой сцене, с ледоходом в доме тетушек Нехлюдова.
Она воскрешает молодого человека.
Старая идея – довольный своим поступком человек,
– посмотрите, как преобразована: – когда он уже принял решение, он сидит в окне с выставленной рамой, слышит колокола, и одновременно, как отмечает Толстой,
– уже то, что он считает себя хорошим человеком, он изменил жизнь, то, что он доволен, заставляет Толстого сказать – нет, не то.
Мнимая вина женщины, что заставила обоих переменить жизнь, и вот она отвергла жертву Нехлюдова и уходит на поселение с другим человеком, а если бы она вернулась к старому любовнику, говорит на каторге одна женщина, то это было бы падением хуже первого.
Первые задачи обоих сюжетов, т. е. «Воскресения» и «Анны Карениной», они могут быть названы фабульными. Они традиционны. Они как бы случайны.
У Диккенса, мальчик, посланный матерью, остается в руках злого человека, который лишает его наследства. Его спас дальний родственник. А враждует с ним и хочет погубить его другой человек, тоже дальний родственник, которому почему-то хочется почти дискредитировать и погубить мальчика.
В другой вещи Диккенса этот мальчик связан с какими-то документами, спасает эти документы.
Это Николае Никлби.
То есть все это фабула.
Сюжет – это предлагаемые обстоятельства, раскрывающие другие обстоятельства, обстоятельства другого строя, другого стиля.
То есть мы этими обстоятельствами как бы закрепляем сюжет.
Изменение характера действующих сил и подстановка в старом мифологическом преступлении, совершенном за несколько поколений раньше, и вмешательство высших сил прощает человечество.
Миф завершается мифом.
Что же мы видим?
Один пример.
Человек копил со страстным трудом деньги, чтобы создать себе мирную жизнь с крыжовником.
Он хочет сохранить старое предсостояние.
Это ему удается с большим трудом, но крыжовник, из-за которого он погубил свою жену, кислый.
Вещь первая.
Построение опровергнуто.
Во втором случае человек получает этот самый крыжовник, крыжовник кислый, но ему нравится.
Он доволен.
Сюжет, полученное построение в том, что надо стучать во все двери.
Слишком много довольных людей.
Погибает земля, человечество, которому раньше говорили о погибающей земле.
Первоначальный сюжет перевернут.
Второй случай.
Существует гробовщик, человек большого роста, одичалый, он мучает свою жену. Жена умирает. Она умирает, как бы довольная этим.
Второе построение.
Человек музыкант и даже композитор.
Его тема: люди живут в убыток самим себе. Ключ сюжета. Он играет на скрипке об этом.
Человек, не враг, а человек, который, не видя правды, его угнетал, обыкновенный человек вдруг видит, что обыкновенная жизнь необыкновенно плохая.
Чехов иногда вырубает как бы куски жизни человека, не наряжая их.
Сын архитектора, мучимый отцом, не смог спасти сестру; остался ребенок; в него влюбляется дочка богатого инженера, они живут как бы счастливо. Потом она его бросает.
Редкий случай в фабуле, когда оставляют мужчину, а не женщину.
Но вот может ли это быть сюжетом?
Она просит развод.
Очевидно, он его дает.
Женщина носит кольцо с темой: – все проходит.
Мужчина говорит, он хотел бы, чтобы было написано: – ничего не проходит.
В городе, в котором сын архитектора становится маляром, его зовут «маленькая польза», он продал птичку за одну копейку.
Он как бы ничтожный человек в их глазах, но этот грубый город, который согласился принять как стиль города стиль бездарного отца-архитектора, этот город стал уважать сына. Одичалые люди все же понимают возвышенность его судьбы.
Фабула нарушена сменой сюжета.
Сюжет классического романа первоначально был реалистичным, а развязка условна, как бы процитирована. Она фабульна. Люди спасались рассказом о неожиданном богатстве: – больше всего – о наследстве.
У Чехова человек не улучшает своего социального положения в развязке.
Но он понимает его.
Персонаж («из мужиков») жаждал религии, оказался соучастником в убийстве. Он не донес на убийцу за взятку.
На каторге он понимает простую вещь о нравственности.
Чехов говорит – почему надо было так сложно понимать такую простую вещь.
Развязка более реальна, чем завязка.
Или они ироничны по отношению к людям, которые думают, что они что-то получают.
Эти развязки с переходом в другой план неожиданны.
В одной из ранних вещей женщина рассказала писателю – она бедна, потом вышла замуж за старика, разбогатела, увидела мир, счастлива. Муж умер. Она богата.
Но сейчас у нее новое несчастье.
Появился другой старик.
Но то, что она считает несчастьем или хочет считать несчастьем, на самом деле ее профессия.
Благополучные концы, которые успокаивают читателя и как бы позволяют уйти автору из жизни, так как и без него хорошо, они стали более трагичны, потому что погибают лучшие.
Толстой говорил, что у таланта, если он даже хочет солгать, талант не позволит ему солгать.
Сюжет – это цель автора; можно сказать, результат открытия.
Сюжет – это почти всегда мечта, это брак с любимым, это свобода, иногда счастливая семья.
В то же время сюжет, в драматургии особенно, становится штампом.
Развязка часто снимает положение, которое страшно.
В видимой фабуле ведьмы – пузыри земли, – они как бы естественная часть зла мира.
Они делают Макбету полупредсказания, предсказания сбываются, но они-то и становятся основным элементом гибели Макбета.
Иногда благополучные концы снабжаются иронией.
Так у Чарли Чаплина в одной из картин есть друг-миллионер; он его узнает только тогда, когда пьян; в трезвом виде Чарли Чаплин для него чужой человек.
В начале «Анны Карениной» Каренина читает английский роман о баронете. Она дочитывает его до традиционного конца, когда баронет получает свое баронетское счастье.
