Илья Маркин - Курский перевал
Разговор с Моделем успокоил Манштейна, и он уснул.
На рассвете он проснулся; не поднимаясь с постели, узнал у начальника своего штаба, что на фронте все спокойно, что ударные группировки готовы к наступлению, и решил, чтобы накопить для трудного дня больше сил, еще полежать. До начала действий самой второстепенной группировки, наступавшей от Белгорода на северо-восток, в обход Прохоровки с юга, оставалось еще больше часа. Эта группировка в составе трех танковых и трех пехотных дивизий была тем обманным охотничьим рожком Манштейна, которым он заманит советское командование в ловушку и отвлечет его внимание от главного, Прохоровского направления, где будет нанесен решающий удар.
Лежа в постели, Манштейн с наслаждением представлял, как будут метаться Ватутин и Хрущев, когда эти шесть дивизий, составлявшие ударную группировку «Кампф», на очень узком фронте ринутся от Белгорода на северо-восток, угрожая тылам и резервам главных сил Воронежского фронта. Ватутин и Хрущев, несомненно, бросят против этих дивизий часть своих сил и в первую очередь авиацию. Это будет превосходно! Но каково же будет самочувствие советского командования, когда в десять часов утра вдоль автомагистрали на Курск вновь нанесут удар «Великая Германия» с 3-й и 11-й танковыми дивизиями? Туда также придется бросать и резервы и авиацию. Но не успеют советские руководители опомниться, как на их войска под Прохоровкой обрушится самый мощнейший удар. Что будут делать тогда Ватутин и Хрущев, уже бросив свои резервы и авиацию под Белгород и на автомагистраль?
В разгар мечтаний Манштейна начальник штаба доложил, что группа «Кампф» перешла в наступление. 6-я и 7-я танковые дивизии на фронте в три километра прорвали оборону русских у села Мелехово и успешно продвигаются вперед. Остальные дивизии действуют по плану и также имеют успехи.
— Вот и начинается главное! — воскликнул Манштейн, поспешно вставая. — Теперь посмотрим, как говорят русские, на чьей улице будет праздник!
Блестящее начало наступления группы «Кампф» так взволновало Манштейна, что он отказался от традиционного утреннего кофе и в честь такого праздника выпил рюмку коньяку.
Но через час пришло первое тревожное сообщение. Перед группой армий «Центр» северо-западнее Орла войска Западного фронта после сильных ударов авиации и артиллерии перешли в наступление.
Торопливо подойдя к карте, Манштейн быстро нашел место, где началось наступление советских войск, и своим почти сорокалетним военным опытом сразу же понял колоссальное значение этого факта. Советские войска наносили удар как раз под самое основание Орловского плацдарма, где располагались 2-я танковая и 9-я немецкие армии. Это было то самое «подбрюшье», которого особенно опасался старик Клюге. Удачный удар туда мог не только потрясти всю орловскую группировку, но и поставить ее под смертельный удар. Положение на Орловском плацдарме особенно осложнялось тем, что Клюге и Модель, готовя новое наступление, вчера сняли последние резервы с плацдарма и сосредоточили их для удара на Курск с севера. Если советское командование бросило в наступление крупную группировку, то положение немецких войск на Орловском плацдарме в самое ближайшее время станет катастрофическим.
А еще через час поступило новое сообщение. 61-я армия Брянского фронта также перешла в наступление на Орловском плацдарме, нанося удар в направлении города Болхов. Это еще больше осложняло положение в районе Орла. Теперь все зависело только от устойчивости немецкой обороны севернее и северо-западнее Орла и от решительности Клюге и Моделя.
В тяжелом раздумье грузно шагал Манштейн по своему салон-вагону. Так всесторонне продуманный и весьма обнадеживающий план в самом начале выполнения встретил непредвиденные обстоятельства. Удары советских войск на Орел могли стать концом «Цитадели» и началом новой катастрофы на всем восточном фронте.
У Манштейна мелькнула было мысль повременить с переходом главной ударной группировки в наступление на Прохоровку, но, вспомнив обещание Гитлеру во что бы то ни стало 11, в крайнем случае 12 июля сломить оборону русских, он решительно отбросил эту мысль. К тому же машина наступления была уже заведена и остановить ее не так-то просто. С рассветом вся авиация поднята в воздух; северо-восточнее Белгорода втянулись в бои все дивизии группы «Кампф»; в девять часов утра перешла в наступление и группировка на автомагистрали. Через несколько минут ринутся в атаку на Прохоровку танковые дивизии СС «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» и «Райх». Остановить все это уже невозможно. Остается одно: собрать все силы, бросить на советскую оборону все, что есть, и добиться решительного успеха.
Весь день 11 июля прошел в страшном напряжении. Немецкие ударные группировки и под Прохоровкой и на автомагистрали, несмотря на их колоссальные усилия и непрерывную поддержку авиации, до середины дня не продвинулись ни на шаг. Только группа «Кампф» все так же узким клином настойчиво врезалась в советскую оборону северо-восточнее Белгорода. Это радовало и вдохновляло Манштейна. Успех группы «Кампф» можно было использовать для прорыва к Прохоровке. Он приказал всю авиацию бросить на прохоровское плато и смять там советскую оборону. Два часа непрерывной бомбежки и штурмовки оказали свое воздействие. Дивизия «Райх» пробилась, наконец, в совхоз «Октябрьский» и вышла на подступы к Прохоровке. Но тут же перешедшие в контратаку советские танковые бригады остановили ее дальнейшее продвижение. Продвинулась вдоль берега реки Псел и дивизия «Мертвая голова». Но и ее сковали советские артиллерия и авиация. Ни угрозы Манштейна, ни новые удары немецкой авиации не спасали положения. Каждым нервом Манштейн чувствовал, что наступление захлебывается и силы ударных группировок вот-вот иссякнут.
К тому же в тринадцать часов пришло новое сообщение из штаба Клюге: 3-я и 63-я советские армии перешли в наступление восточнее Орла. Теперь Орловский плацдарм находился под трехсторонним ударом советских войск. О наступлении на Курск со стороны Орла не могло быть и речи. Манштейн прекрасно понимал состояние Моделя, решившего не начинать наступления на Курск и часть дивизий своей ударной группировки перебросить на участки наступления советских войск.
От Цейтцлера и самого фюрера одно за другим неслись категорические требования немедленного доклада обстановки. Едва подумав, что будет с Гитлером, когда он узнает подлинное состояние дел под Прохоровкой, Манштейн похолодел. Теперь Гитлер припомнит ему все: и прошлую зиму и даже Крым, за который сам же наградил его высшей наградой. Нет! Только одно: ни слова действительности! Ждать, ждать терпеливо, когда изменится обстановка. К этому прибегали и прибегают все, кто хочет уберечь свою голову от ярости Гитлера.
К вечеру положение на фронте достигло наивысшего напряжения. Все попытки немецких войск прорваться к Прохоровке вдоль автомагистрали наткнулись на непреодолимую стену советских войск. Оставалась только одна надежда на успех прорыва группы «Кампф», которая распространялась все дальше и дальше на север, угрожая Прохоровке с юга.
За эту спасительную соломинку и ухватился Манштейн. Он приказал группе «Кампф», не обращая внимания на угрозу с флангов, всеми силами устремиться на Прохоровку с юга, а главной ударной группе подготовиться и утром 12 июля ударить на Прохоровку с запада. Как и обычно, этот новый план властно овладел Манштейном, и он опять развил кипучую деятельность. К тому же вечером поступили обнадеживающие вести и с Орловского плацдарма: наступление советских войск на всех трех участках было остановлено, и сам Модель заверил Манштейна, что с утра 12-го он начнет наступать на Курск с севера.
Ночь пролетела в лихорадочной подготовке к продолжению наступления на Курск. Манштейн сам продиктовал доклад Гитлеру и Цейтцлеру, где кратко сообщил, что наступление развивается планомерно, а решающие события произойдут утром 12 июля, и пространно, с мельчайшими подробностями расписал действия группы «Кампф» и героические подвиги немецких солдат и офицеров.
Утро 12 июля началось совсем не так, как ожидали Манштейн и Модель. На рассвете советская авиация обрушилась на самые важные узлы обороны Орловского плацдарма, а едва взошло солнце, как началась артиллерийская подготовка на всех трех участках, где вчера наступали советские войска. Даже по отрывочным сообщениям штаба Клюге Манштейн понимал, что на Орловском плацдарме творится что-то невообразимое.
В семь часов утра новое известие потрясло Манштейна. Оказывается, вчера, 11 июля, советские войска на Орловском плацдарме наступали не главными силами, а всего лишь разведывательными отрядами, по одному стрелковому батальону от каждой дивизии. Главные же силы ударных группировок Западного и Брянского советских фронтов начали наступление только утром 12 июля. Эта хитрость советского командования разрушила все планы немецкого командования.
