Иван Шевцов - Свет не без добрых людей
- Что, Гвоздь, никак уехать не можешь? - сдерживая ироническую улыбку, пробасил Булыга. - Пьян ты, брат.
- Н-не говори чепухи, совсем я не пьян, - вяло оправдывался, слегка заикаясь, Гвоздь, весь поглощенный стременем.
- Ты сегодня, прямо скажем, не соответствуешь своей фамилии, - подначивал Булыга.
- Я, Роман Петрович, всегда… соответствую, а ты сам не знаешь, что мелешь. Говорю тебе - не пьян.
- Если ты Гвоздь, так и стой гвоздем, - не отставал Булыга. - А ты сегодня, извини за выражение, ливерная колбаса, а не гвоздь.
- Да говорю тебе, как человеку, - не пьян я.
- А почему сесть не можешь? - Это спросила, готовая расхохотаться, Надежда Павловна.
- Это все… она. - Лейтенант снова ткнул в бок кобылу.
- Кобыла пьяна?
- Может, и пьяна, откуда я знаю, - весело ответил лейтенант. - В вашем совхозе и кобылу могут напоить, я ваших партизан знаю.
Тут могучий Булыга схватил участкового под мышки, как ребенка, и, подняв над головой, смаху посадил в седло, приговаривая:
- Поезжай-ка ты, братец, спать, пока в самом деле хлопцы твою кобылу не напоили.
Только Валентин Гвоздь отъехал от столба, как из столовой вышли в обнимку низкорослый Балалайкин и долговязый Яловец. Здоровенный Яловец обхватил рукой маленького Балалайкина за шею, и тот, задыхаясь, хрипел:
- Ты меня отпусти, ради бога, не мучай ты меня и не принуждай.
- А я тебя и не держу… Катись к черту и к дьяволу.
Яловец толкнул Балалайкина в одну сторону, сам полетел в другую с такой же силон, с какой толкнул своего собутыльника. И упали бы оба, если б на их пути не оказались препятствия, за которые можно было уцепиться: на пути Антона - столб, на пути Станислава - кирпичная стена столовой. Обнимая столб обеими руками и принимая его, должно быть, за Станислава, Яловец громко ругался и угрожал:
- Теперь я тебя, гада, не отпущу. Никуда ты, паскуда, от меня не уйдешь. На мои деньги пил… Теперь ты мне должен еще пол-литра поставить.
А в десяти шагах от Яловца, прислонясь ладонями к стене, отвечал, сердясь, Станислав Балалайкин:
- Нет, уйду… и ты меня не удержишь. Силой не удержишь…
- Да я тебе, гаду, морду набью! Сейчас буду морду бить, - злобно шипел Яловец, еще крепче обнимая столб, который в его пьяном воображении вполне сходил за Станислава.
Услыхав такую угрозу, Балалайкин решил немедленно принять предупредительные меры и отвязаться от чрезмерно назойливого дружка.
- Иди ты в болото и не трогай меня, отстань!
Станислав с силой толкнул стену столовой, казавшуюся ему почему-то Яловцом, но стена устояла, а сам Станислав упал на спину и, дрыгая в воздухе руками и ногами, как опрокинутый навозный жук, никак не мог подняться и все грозился:
- Я с-час встану и домой пойду… А не встану… то… так пойду…
Наблюдая эту сцену, Булыга и Гуров смеялись, а Посадова возмущалась:
- Ну, что вы нашли тут смешного? Мерзко, гадко, отвратительно. Надо, товарищи, с пьянкой кончать. Да, Роман Петрович, дальше нельзя мириться.
- А что ты с ними сделаешь? Водкой торговать не запретишь, - отвечал Булыга уже серьезно.
- Надо принимать меры, - твердила Надежда Павловну.
- Какие? Ты предлагай, какие меры, - возбуждался Булыга. - Беседы, лекции - пожалуйста, организуй, хоть в клубе, хоть по радио, по трансляции. Даже по радио удобней - сидит Балалайкин дома, слушает твою лекцию и водочку посасывает.
- Я серьезно говорю, Роман Петрович, - начинала сердиться Посадова.
- И я не шучу, - отвечал Булыга. - Пожалуйста, вывесим лозунги на самом видном месте, что пить, мол, нельзя, вредно и прочее.
- Что ж, и лозунги нужны, - согласилась Посадова.
- Например, такой: "Резко снизим поголовье пьяниц на сто гектаров пахотной земли!" - вставил Михаил.
А Булыга, увидев проходящего мимо главврача сельской больницы, громко крикнул:
- Доктор, ради бога, доктор, скажите, какой лозунг против пьянства надо написать?
Врач остановился, посмотрел на небо и серьезно ответил:
- Скажем, такой: "Алкоголь ведет к медленной смерти".
- О, именно этот нам и подойдет, - подхватил Булыга. - Запиши, Михаил. Да беги быстренько в клуб, и чтоб через час такой лозунг висел на самом людном месте. Да скажи, чтобы буквы покрупнее делали!
И действительно в тот же день в вестибюле клуба был вывешен лозунг: "Помни! Алкоголь ведет к медленной смерти". И в тот же вечер на этом лозунге внизу углем какой-то остряк дописал: "А нам спешить некуда". Но смеяться не пришлось, и не смех принес этот пьяный покров, а слезы. Наутро весь совхоз узнал о страшной трагедии, случившейся в эту разгульную хмельную ночь. Двое уже изрядно пьяных рабочих совхоза около двенадцати часов ночи вдруг решили, что выпили недостаточно, и начали искать водку по всему совхозу. По случаю позднего часа поиски их оказались безуспешными. Тогда кто-то из них предложил пойти в соседнюю деревню к своему приятелю, у которого зеленый змий водился постоянно. А так как на ногах они держались нетвердо и не имели ни желания, ни большой тренировки ходить пешком, - один работал шофером, другой трактористом, - то они взяли стоящий во дворе бензовоз и поехали на поиски водки. До деревни добрались благополучно, и дружка застали, и водку нашли. Но на обратном пути, не отъехав от деревни и сотни метров, они с крутого обрыва прямо на бензовозе свалились в реку. Место было не очень глубокое, машина даже не опрокинулась. Над водой торчали, точно рубка подводной лодки, кабина и люк цистерны. Будь трезвее, они бы выбрались из машины. Но они были мертвецки пьяны и потому даже не пытались спастись, приняв смерть без сопротивления. Их нашли наутро сидящими в затопленной кабине. У одного четверо, у другого трое детей остались сиротами.
Так закончился этот страшный пьяный день в совхозе "Партизан".
Если Булыга и Посадова были удручены этой неожиданной трагедией, в глубине души чувствуя угрызения совести, будто косвенно они были виноваты в гибели двух рабочих, то и Вера места себе не находила. Ее преследовала страшная мысль о судьбе семерых детей, так глупо потерявших своих отцов. Утонувших ей не было жалко - жалела детей. И тогда перед ней рядом с проблемой охраны природы возникла еще одна этическая проблема - борьба с пьянством, как со страшным общественным злом. И вдруг Вера увидела, что эти две на первый взгляд такие разные проблемы в сущности являются частями одной, общей, большой проблемы - борьбы за красоту жизни.
5Хмурым осенним утром Егоров собрался ехать в Лесной район: там в ряде колхозов затянули уборку картофеля, а метеорологи обещали скорое наступление заморозков. На помощь колхозникам были мобилизованы студенты медицинского и педагогического институтов, двух техникумов и учащиеся школ ФЗО. И вот вчера из одного колхоза пришла телеграмма на имя первого секретаря обкома, в которой говорилось, что руководители колхоза плохо встретили студентов, не позаботились об их размещении и питании и что студенты решили возвращаться домой, в то время как на поле остаются сотни гектаров невыкопанного картофеля, а тут того и гляди выпадет снег, ударят морозы.
Отдав распоряжения своему помощнику, Захар Семенович вышел на улицу, где у подъезда его ждал газик-вездеход. На каменных ступеньках подъезда Егоров остановился, поморщился на низкие холодные тучи, плотно обложившие небо, и стал натягивать легкие кожаные перчатки. В это время к нему подошел начальник областного управления милиции и, поздоровавшись, начал торопливо докладывать о происшествиях в области за истекшие сутки, словно опасался, что Егоров уедет, не дослушав его до конца.
Но Захар Семенович не спешил садиться в машину. Докладывал полковник милиции четко, лаконично, без излишних подробностей: на железнодорожном вокзале задержан фальшивомонетчик, успевший разменять в киоске и в ресторане всего две поддельные сторублевки. Двадцатилетний сын директора мебельной фабрики, студент, получил в сберкассе по отцовской сберкнижке, которую он выкрал, небольшую сумму денег. Подпись отца подделал. Недостаток денег обнаружил отец, явился в сберкассу и устроил там скандал. Но когда выяснилось, что это сделал его сын и что работники сберкассы передают дело в суд, директор мебельной фабрики вдруг сменил гнев на милость и умолял сберкассу никаких действий не принимать и считать "инцидент" улаженным. Наконец, полковник милиции сообщил, что в совхозе "Партизан" в состоянии сильного опьянения утонули двое рабочих.
- Семейные? Дети есть? - спросил Егоров.
Полковник виновато пожал плечами, пообещал:
- Выясню, доложу, Захар Семенович.
- Это важно, - глубоко и печально вздохнув, заметил Егоров, потом, устремив на полковника тихий, грустный взгляд, спросил скорее самого себя: - Когда мы искореним пьянство?
- Трудный вопрос, Захар Семенович. Можно сказать, проблема из проблем. Факты показывают, что шоферы и больные печенью воздерживаются от алкоголя.
