Течет река Эльба - Алексей Филиппович Киреев
Все дружно захлопали в ладоши. Макс встал, подошел к Курту, обнял его. Марта поцеловала Ромахера в щеку. Вальтраут чокнулась с ним.
— За успех! — крикнул Петкер, больше всех взволнованный сообщением Курта. Как-никак у него гасштет. Может быть, этот загадочный «мистер Икс» поможет ему развернуть дело. Курт попусту болтать не станет.
Петкер подбежал к Ромахеру, звонко чмокнул его в щеку, спросил:
— Скажи, Курт, а кто же этот самый «мистер Икс»?
Ромахер развел руками:
— Пока неизвестно даже мне, Петкер. Но я думаю, это очень серьезный мистер. Он, Петкер, сметет, да-да, я не боюсь этого слова, сметет все на своем пути, и восторжествует правда на немецкой земле.
— Милый Курт! — Марта сделала серьезное лицо. — Не слишком ли?
— О, нет, моя дорогая Марта. «Мистер Икс» уже в дороге, он идет, шествует, и наше дело — встретить его и поддержать.
— Что же нам надо делать, Курт, — спросила Марта, — если «мистер Икс» так прелестен?
— Сейчас скажу. — Ромахер сел, нервно запустил пальцы в волосы, задумался.
— У меня есть план, друзья. — Курт оживился. — Шестнадцатого июня ты, Макс, перейдешь на ту сторону и ровно в восемнадцать часов выпустишь шары с листовками. В них будет призыв к народу.
— Яволь, Курт! — Макс встал, вытянулся по-военному.
— Ты, Марта...
— Да, майн херц.
— Тебе поручаю выступить на первом же митинге на студии. Речь — в поддержку порядков, которые будет устанавливать «мистер Икс».
— Конечно, майн херц.
— Вальтраут!
— Слушаю вас.
— Тебе особое задание, фрейлейн с мушкой на щеке. — Курт подошел к девушке.
— Спасибо за доверие.
— Будешь моим связным. Смазливая, ты пройдешь через все кордоны. К тому же поговорки — ключ к русскому сердцу. Не так ли?
Вальтраут парировала:
— Помню. «Пятая спица в колесе». — И обратилась к Курту: — Шеф, а смогу ли я?
— Сможешь, сможешь, фрейлейн. — Курт похлопал легонько по пухленькому подбородку Вальтраут.
Ромахер надел пиджак, сказал:
— Все, друзья. Налей, Петкер, еще по одной. Выпьем за желанного «мистера Икса», который вот-вот постучится...
В это время и в самом деле раздался стук в дверь, что была с черного хода. Ромахер насторожился. Все присмирели. Стук повторился. Курт, вынув пистолет, неслышными кошачьими шагами подскочил к Петкеру, шепнул: «Выйди, спроси кто?» Петкер, взяв переносную лампу, направился в коридор. Вальтраут следила за каждым движением Курта. Она сделала несколько шагов к Ромахеру, тот зло остановил ее властным движением.
— Кто тут? — спросил Петкер, когда в дверь снова постучали.
— Это я, дядюшка, твой племянник.
— Кто?
— Не узнаешь, что ли, дядя? Да это же я, Ганс, племянник. Открой. В гости нагрянул.
— Погоди же ты, проказник, и впрямь я тебя не узнал. — Петкер отодвинул засов, дверь моментально распахнулась, и что-то тяжелое, массивное опустилось на голову хозяина. Лампа вылетела из его рук. Петкер ткнулся лицом в угол.
Одновременно несколько человек вбежали в гасштет. Курт прицелился, хотел выстрелить в высокого парня. Ромахер узнал его: всего лишь несколько минут назад он играл на рояле. Но Вальтраут так резко и неожиданно ударила по пистолету Курта, что выстрел пришелся в настольную лампу. Абажур и лампочка разлетелись вдребезги. Вальтраут успела увидеть, как в комнату Петкера вслед за немецкими товарищами ворвался Костя Вилков. Он ожидал ее возле гасштета и, услышав выстрел, пришел на помощь.
— Стой! — закричал что есть силы Вилков и с пистолетом бросился на Курта. Другие навалились на Макса и скрутили ему руки.
— В машину! — крикнул кто-то.
Темноту прорезал луч карманного фонарика, выхватил на полу две фигуры — Костю и Курта. Ромахер прижал Вилкова к ковру. Прицелившись, Курт выстрелил на свет фонарика. Воспользовавшись заминкой, Костя собрал силы и резко поддал ногой Курту в грудь. Ромахер отлетел на несколько метров в сторону, как кошка, вскочил на подоконник, ударил каблуком в окно. На минуту он задержался в проеме. Вилков бросился к окну. И тут же перед его глазами вспыхнула радуга. Костя пошатнулся и опустился на пол.
— Свет, включите свет! — раздался требовательный голос, и одновременно замигали несколько карманных фонариков. — Найдите выключатель! Дайте свет в комнату! — командовал все тот же голос.
Ввели Петкера. Дрожащими руками он нащупал выключатель.
— Обыскать помещение! — приказал капитан, а сам бросился к окну и наткнулся на Вилкова.
— Обер-лейтенант?
Вилков молчал.
— Обер-лейтенант, вы слышите меня?! — Капитан осторожно повернул к себе лицо Вилкова: из левого уха Кости брызнул фонтанчик крови. — Немедленно в машину — и в госпиталь! — приказал капитан и побежал в зал.
Навстречу ему вели женщину. Это была Марта.
— О, приятная встреча! — воскликнул капитан. — Вальтраут, под арест ее!
Марта, презрительно скривив губы, произнесла:
— Так вот ты какая, фрейлейн с мушкой на щеке.
— Иди, иди! — зло ответила Вальтраут. — Ты сыграла последнюю роль, актриса.
— И этого возьмите. — Капитан показал на Петкера. — А на гасштет наложите печать.
— Сделаем, товарищ капитан, — ответил блондин. — Жаль, главный ушел... И русский обер-лейтенант...
Капитан посуровел:
— Достанем косоглазого, на дне моря найдем. А русский... Может быть, выживет...
Светало, когда машина скрылась в лесу. Они мчались по просеке, по которой сегодня шли в гасштет «Добро пожаловать» Костя Вилков и фрейлейн Вальтраут. Она сидела в машине вместе с капитаном, тихонько плакала и мысленно, как молитву, твердила одни и те же слова: «Ты выживешь, Костя, обязательно выживешь. Ты должен, Костя, выжить. Обязательно выжить...»
Но Костя не выжил. Новый свежий холмик прибавился в городе на кладбище русских, а над
