Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 2

Чибисов. Никогда, видно, мы с вами не сговоримся. Вечно вы будете меня обрывать.

Катя. По делу пришли, а увлекаетесь.

Чибисов. Но все равно, ваш брат мне очень понравился.

Катя. Он у нас, конечно, проворный.

Шадрин. Я не девка. Давай это оставим. Скажи вот, что же теперь делать мне?

Чибисов. Поезжай в деревню коровенку справлять.

Шадрин. Соображаю вот.

Чибисов. Тебе же в деревню надо. Вали в деревню, ко двору.

Катя. Ваня, я наши деньги тебе принесла. Бери.

Шадрин (смотрит на Чибисова). Ну и возьму.

Чибисов (отвернулся). Ну и бери.

Шадрин. А что ж… и возьму.

Чибисов. А я и говорю — бери.

Шадрин стоит в нерешительности.

Бери, Иван, бери деньжонки на коровенку.

Шадрин. Вот ведь черт, а не человек на мою голову навязался.

Надя. Иван, или ты что-то задумал?

Шадрин. Молчи, Надежда!

Надя. Хозяина ждали, бога упрашивали. Ваня, милый, что же это такое? Старики прописывают — разор в дому.

Шадрин. Знаю сам. У самого душа истлела. (Помолчав.) Это, как альфа и омега, получается.

Надя. Значит, ты в деревню не поедешь?

Шадрин. Потом скажу.

Надя. А деньги?

Шадрин. Потом возьму.

Чибисов. Ты, брат, как хочешь, а у меня нет времени. Мне надо идти в ревком.

Шадрин. Надежда, слушай мужа… Слезы эти зря.

Надя. Господи, сколько не видались!

Шадрин. А ты слушай, что я тебе толкую. Деревню денька на три отставить придется. Не сгорит. (Иной тон.) Кто больше намучился — ты или я?

Надя. Ваня, милый, ведь я тебя жалею.

Шадрин (Чибисову и Кате). Ну-ка, вы, молодые, отойдите. (Наде). Я вернусь. Я пойду с ним, погляжу, что к чему, — и все. (Поцеловал.) Дурочка ты. Тебе ли не знать, до чего соскучился! Ты ведь у меня самая лучшая.

Надя. Ну вот, хоть слово сказал.

Шадрин. Я схожу с ним, посмотрю только, что делается в столице, и через часок буду…

Надя. Иди уж.

Шадрин (Чибисову). Пойдем, извини, сам видишь… женщины… Куда идти-то нам?

Чибисов. В Смольный.

Шадрин. Это что ж такое?

Чибисов. Это штаб революции.

Шадрин. Слышишь, Надежда, как человек говорит? Как же я туда не пойду? Пойдем.

В глубине сцены, в дымке ноябрьского вечера, огни Смольного. Солдатские костры. Броневики. Отдаленный гул напряженной жизни, выливающейся на улицу.

Беспрестанное движение. Входят Чибисов и Шадрин.

Чибисов. Вот он. Смотри, помни — Смольный. Здесь теперь Ленин, он глава Совета Народных Комиссаров. Власть наша. Чувствуешь ты это, солдат?

Шадрин. Боюсь.

Чибисов. Эх ты, раб! Нельзя быть вечным рабом.

Шадрин. Не спорю — раб. А ты кто — князь?

Чибисов. Довольно тарахтеть, пойдем.

Шадрин. Постой.

Чибисов. Чего еще?

Шадрин. Ты у них свой… а я?

Чибисов. «У них…». Они — это мы с тобой. Понимаешь?

Шадрин. Но ты все-таки большевик?

Чибисов. А ты?

Шадрин. А я около.

Чибисов. Особняк у буржуев отнимал?

Шадрин. Это так… под руку пришлось.

Чибисов. Нет, брат, теперь кончено. Если власть переменится, они из-под земли достанут Шадрина.

Шадрин. Это, пожалуй, верно. (Истово.) Зарок перед собой давал ни в какую партию не заступать, но чем вы людей берете? Ленина я ведь даже на картинке не видел, а чувствую. На фронте и в бога перестал верить, но ему верю. Пойдем. Скажи, а Ленина мы там не увидим ли? Но ты все-таки мне его покажешь, если будет случай?

Чибисов. Покажу, конечно.

Шадрин. Постой.

Чибисов. Ваня, милый, мне пришла охота тебя по голове постучать. Идешь ты или не идешь, в самом деле?

Шадрин. Говорю, иду — значит, иду! Только ты скажи, что же я буду делать?

Чибисов. Что ты будешь делать?

Шадрин. Да.

Чибисов. Революцию будешь делать. Понятно?.. Социалистическую революцию.

Шадрин (постоял секунду, поправил пояс, взял винтовку на ремень). В кои-то веки, да в первый раз… Пойдем, дружба…

Занавес

Действие второе

Большая комната в Смольном, служившая до этого времени классом. Отдыхают, спят, едят, читают солдаты. Многие вооружены. На первом плане молодой солдат осматривает винтовку.

Молодой солдат. Чье ружье? Хозяина нету, что ли? Или заснул?

Солдат. Это мое оружие.

Молодой солдат. Оружие надо чистым держать… Просмотрите винтовочки, нет ли там грязи, масла. Оружие может нам потребоваться, товарищи.

Входят Чибисов и Шадрин.

Чибисов. Побудь пока тут. Никуда не уходи. Я скоро. (Уходит.)

Шадрин (осмотрелся). Вы кто же такие тут собрались?

Молодой солдат. А ты что за гусь?

Шадрин. Спрашиваю, каких частей народ?

Молодой солдат. Тут, брат, одна часть… серые гусары.

Шадрин. Это я по запаху чую…

Солдат с хлебом. Приставай к берегу, наш будешь.

Шадрин. На приглашении спасибо. Который день на ногах толкусь, посидеть с вами не грех.

Молодой солдат. Ты тоже на Зимний ходил?

Шадрин. На какой это Зимний?

Молодой солдат. Вот тебе — «на какой»… Ты где был?

Шадрин. Где был. На свете.

Молодой солдат. Ты куму из себя не строй. Тут народ понятливый. Говори толком: откуда ты взялся?

Шадрин. А ты что, за кондуктора здесь, билеты проверяешь?

Молодой солдат. Я у тебя спрашиваю от имени…

Шадрин. От какого такого имени?

Молодой солдат. От имени революции.

Шадрин. Высоко тянешься. Штаны лопнут.

Молодой солдат. Товарищи, этот солдат не наш.

Многие заинтересовались. Недоброе внимание.

Шадрин. А что такое «наш»?

Молодой солдат. Слышите, люди? Не от них ли он сюда подослан? Нет, этого солдата обыскать надо.

Шадрин. Потише… «обыскать»! Я те так обыщу, что не охнешь.

Шадрин и молодой солдат в полукольце.

Один из солдат (Шадрину). Ты не огрызайся, хуже будет… Ты знаешь, куда залетел? Обыскать его… Узнать, кто и зачем.

Солдат с хлебом. Давайте его отведем к коменданту, там разберутся.

Голоса. Правильно!

— Арестовать его!

Входят три моряка во главе с матросом Дымовым.

Дымов. Пехота, пять добровольцев отсчитать надо!

Молодой солдат. Товарищи матросы, мы тут провокатора поймали.

Дымов. Провокаторов расстреливать на месте.

Шадрин. Ты, с ленточками, не стращай.

Дымов. Этот, что ли? Документы.

Шадрин. Крепко действуешь, морской, только я, видишь ли, сам не пугливый. Почему я тебе должен документы показывать?

Дымов. Потому что я представитель власти рабочих и крестьян.

Шадрин. А я кто же?

Дымов. А ты еще неизвестно кто.

Шадрин. Значит, я еще неизвестно кто? (Выхватывает серый сверток.) Нате… Они — представители, а я — неизвестно кто.

Дымов. Помолчи… мешаешь выяснить личность. (Читает бумажку Шадрина).

Сумрачное ожидание людей.

Какой же это провокатор? Это будет рядовой солдат… Шадрин… Давно с фронта?

Шадрин. Сегодня прибыл.

Дымов. Недоразумение считать недоразумением, за провокатора перед товарищем извиниться, пятерых бойцов дать в мое распоряжение!

Шадрин сердито прячет бумаги. К матросам выходят солдаты.

Не десять, а пять… Прихвати, товарищи, по ломтю хлеба… Неизвестно, когда вернетесь. Товарищу окопнику разъяснить внутреннее и международное положение. Отряд, за мной!.. Всего хорошего, братья!