Алексей Мусатов - Клава Назарова
Оська охотно взялся за дело: наконец-то он за всё расквитается с пионерами.
Оделив своих дружков ягодами и яблоками, пообещав за поимку Борьки каждому по три рубля, Оська вместе с ними установил за дрохами тщательное наблюдение.
Вскоре удалось узнать, что пионеры прячут Борьку на Камышовом острове.
Днём они вместе с Борькой в лагере, а ночует мальчишка в доме у Клавы или у Скворцова.
— Хочешь, мы нападение на Клавкин лагерь устроим? — предложил Оська матери. — Ребята у меня такие… Им только по трёшке в зубы выдай, зараз Борьку захватят.
— Ну и захватят, а дальше что? — перебила его мать. — А Борька возьмёт да и опять в лагерь сбежит. Нет, тут что-то другое надо придумать. Так чем, говоришь, эти сорванцы в лагере-то занимаются? Рыбу ловят, купаются, костры жгут? И малыши, говоришь, в лагере бывают?
— Клавка их со своей улицы собирает, — подтвердил Оська. — И на плоту катает и плавать учит…
— Вот это уж другое дело, — задумчиво сказала Матрёна.
На другой день, встретившись у колодца с матерями второклассников, она ловко пустила слушок про Камышовый остров. Знают ли мамаши, что их детишки целые дни пропадают на острове и Клавка Назарова заставляет их и нырять, и плавать, и лазать по деревьям? А долго ли до беды?
Женщины не на шутку встревожились и решили побывать в «Клавкином лагере».
Через несколько дней, когда ребятишки с Набережной улицы с утра неизвестно куда исчезли, Матрёна с Оськой раздобыли большую лодку и повезли четырёх матерей на остров.
— Вот уж полюбуйтесь, какие там дела творятся, — сказала им Матрёна.
Незаметно высадившись на отдалённом конце острова, женщины пробрались через заросли камыша к лагерю и заметили ребятишек. Они были разбиты на две группы. Одну группу Витька обучал стрельбе из лука, другая под присмотром Клавы занималась плаванием.
Девочка стояла по грудь в воде и внимательно следила, как малыши по очереди переплывали небольшую заводь.
— Так, Федя! Хорошо! — подбадривала она. — Не торопись! Дыши ровнее…
— Федечка! Сынок! — вдруг испуганно закричала одна из женщин. — Да куда ж тебя понесло, окаянного! Вылазь из воды скорее!
Услышав голос матери, Федя Сушков оглянулся, судорожно замахал руками и вдруг захлебнулся. Клава помогла ему добраться до берега.
— Да что ж ты, сорвиголова, делаешь! — набросилась на девочку Федина мать. — Утопить мальчишку собралась!.. Он же у меня с рождения воды боится…
— А зачем вы крик подняли? — рассердилась Клава. — Вот Федя и перепугался. А к воде он уже привык…
— Да вы посмотрите только! — всплеснув руками, заговорила мать Саши Бондарина. — Из лука стреляют!.. Так и глаз выбить недолго. И костёр жгут и дрова топором рубят… Да кто же вам самоуправничать дозволил?
— Всё она, заводиловка, — кивнула на Клаву Федина мать. — Надо будет в школе сказать, чтобы приструнили её.
Женщины заставили малышей вылезти из воды и одеться. У Витьки были отобраны лук, стрелы и преданы уничтожению. Около шалаша женщины заметили свои кастрюли, миски, кружки — так вот куда исчезала посуда из дома! Кто-то залил водой костёр, кто-то развалил шалаш.
— Что вы, тётеньки? Зачем? — закричала Клава, хватая женщин за руки. — Это же наш лагерь! Мы живём здесь, играем!
— Доиграетесь, потом беды не оберёшься! — сердито отмахнулась от неё Федина мать и приказала малышам: — А ну, марш все отсюда! Садитесь в лодку! Вот дома матери с вами поговорят, пропишут вам лагерь…
— Клашка, смотри! — шепнула вдруг Варя. — Борьку увозят.
Девочка оглянулась. Лодка уже далеко отошла от острова. Вёслами правил Оська, а Матрёна, крепко держа Борьку за руки, сидела на корме.
Дрохи смущённо переглянулись. Как же они ничего не заметили: ни появления Оськи с матерью, ни захвата Борьки?!
— Ребята, в погоню! Отобьём Борьку! — скомандовал Витька и бросился в воду.
Но было уже поздно: лодка причалила к берегу.
Витька вернулся обратно.
Высадив мать и Борьку, Оська погнал лодку обратно к острову, а Матрёна, довольная тем, что так ловко захватила племянника, повела его к дому.
Борька упирался, часто оглядывался на остров, но тётка властно подталкивала его в спину.
Сделав несколько заездов, Оська, наконец, переправил женщин и малышей на берег. На острове остались одни лишь дрохи.
Они с грустью оглядели потухший костёр, разваленный шалаш, весь как-то сразу опустевший остров.
— Вот и конец! — вздохнула Маша Затевахина. — И Борьку увезли, и лагеря нет…
— Да мы Борьку завтра же вернём! — загорячился Витька.
— Теперь уж не нужно, — сказала Клава, — скоро ведь в школу.
— А всё равно хорошо было! — мечтательно улыбнулась Варя. — Дружили, играли. И ребятишкам здесь понравилось, и Борька две недели с нами прожил…
— Только чур, — строго предупредил Витька, — в школе чтобы вместе за лагерь отвечать, а не одной Клавке. Всем дрохам.
Ребята согласно кивнули головами.
Дорога в школу
Наступило первое сентября.
Клава проснулась чуть свет, нагрела на примусе утюг и выгладила своё и Лёлькино платье и пионерские галстуки. Потом разбудила сестрёнку.
— Давай сегодня первыми в школу придём, — предложила Клава.
Лёлька согласилась.
Позавтракав, девочки набили учебниками холщовые сумки, упаковали в газеты подарки для школы: Лёля — альбом с засушенными цветами и листьями, а Клава — выкопанный ею в лесу причудливый корень дерева, похожий на дядьку Черномора, — и побежали в школу.
Они пересекли Базарную площадь, вымощенную крупным глянцевым булыжником, с приземистым угрюмым собором посредине, миновали старинные торговые ряды и вышли на тихую, затенённую тополями Школьную улицу.
Правда, судя по дощечкам на домах, улица имела другое название, но оно как-то забылось, и все именовали улицу Школьной, может быть, потому, что она безраздельно принадлежала детям и на ней находилась лучшая в городе школа № 1 имени Ленина.
Клава первой вбежала в большое двухэтажное, потемневшее от времени кирпичное здание школы.
В школе было празднично и нарядно.
Над лестницей висел кумачовый плакат с белыми буквами «Добро пожаловать!», в горшках на подоконниках стояло много цветов, в классах пахло свежей краской, а чёрные парты блестели, как новенькие.
В своём шестом классе «А» Клава облюбовала парту у окна, откуда хорошо был виден мост через Великую.
Затем через чёрный ход Клава выскользнула в школьный сад. Осмотрела кусты малины, смородины, нашла яблоневый рядок пятого класса и свой саженец, на котором висела фанерка с надписью: «Клава Назарова». Он был ещё тоненький, слабый и ростом не выше девочки.
— Ничего, яблонька, это я летом про тебя забыла, — вслух подумала Клава. — А теперь уж возьмусь!..
От сада рукой подать до спортплощадки.
Клава покачалась на кольцах, пробежала по буму, на спор с каким-то мальчишкой шесть раз подтянулась на турнике. Нет, что ни говори, а хорошо прийти в школу пораньше!
Вскоре стали собираться ученики и преподаватели.
Прошёл своей лёгкой, быстрой походкой директор школы Иван Александрович. Показался в дверях загорелый до черноты Василий Николаевич Важин, старший пионервожатый школы, — он только позавчера вернулся из пионерского лагеря.
Рядом с Важиным, размахивая новеньким, туго набитым портфелем, шагала Зина Бахарева и что-то рассказывала ему.
— Потом, Зина, потом! — отмахнулся Важин. — Дай мне хоть с ребятами повидаться.
Он отыскал в коридоре группу шестиклассников и подошёл к ним.
— А-а, Клава! — заметил Важин девочку. — Как твои почтовые голуби? Как успехи по плаванию?
— Успехи такие, что вся улица жалуется, — поджав губы, сказала Зина. Председатель совета отряда, она была очень недовольна поведением пионерки Назаровой. — Клава тут летом второклассников плаванию взялась обучать. Так Федя Сушков чуть на дно не булькнул.
— И совсем нет! — ответила Клава, заметив вопросительный взгляд вожатого. — Федя один раз только захлебнулся, но мы его вытащили… Зато он плавать научился.
— Она мне всю работу срывает, — не слушая Клаву, продолжала Зина. — Ни на громкие читки не ходила, ни на участок грядки полоть. Ничего по плану не хотела делать, пока вы в лагере были… Всё только по-своему. Какой-то тайный лагерь устроила на острове… На кладбище пионеров водила, в чужие сады забиралась…
Побледнев, Клава резко обернулась к Зине.
— А ты… ты знаешь, зачем я в чужой сад полезла?
— А кто ж не знает! — фыркнула Зина. — Клубника там, малина, яблочки наливные! Вот уж, поди, полакомилась за лето…
— Как ты смеешь! — вскрикнула Варя.
— А ещё Клавкина компания одного мальчика похитила и на острове его спрятала…
