Александр Беляев - Том 7. Человек, нашедший свое лицо
С самого начала он делал ставку на пациентов-миллионеров. И, устраивая свою лечебницу-санаторий, он преследовал две цели: во-первых, его богатые пациенты должны были найти все те удобства и роскошь, к которым они привыкли; во-вторых, сама обстановка, благодатный калифорнийский климат вместе с искусством садоводов обязаны способствовать лечению. Каждому пациенту предоставлялся отдельный коттедж или вилла – в зависимости от капиталов – с полным штатом прислуги и отличными поварами. Пациенты должны были возможно меньше чувствовать лечебный режим. Правда, каждого вновь прибывшего пациента Цорн подвергал тщательному обследованию, но, сделав затем назначение, он мало беспокоил их, приглашая в свой кабинет не чаще одного раза в три дня. Лечение состояло в приеме пилюль – за этим следила специально приставленная к каждому пациенту сестра – и во внутривенном вливании, которое производили ассистенты. Эти процедуры отнимали всего несколько минут в день. Остальным временем пациенты располагали совершенно свободно, читали, катались на лодках, ездили верхом, играли в лаун-теннис, вечерами слушали хороший симфонический концерт, посещали дансинг или кино.
Таково было предприятие Цорна, куда приехал Тонио.
Новый пациент
Появление Престо в конторе, как везде, произвело сенсацию. Зазвучал смех. Отовсюду выглядывали любопытные, улыбающиеся лица.
Девушка в белом халате густо покраснела, сдерживая подступающий к горлу давящий ее смех. Она получила от нового пациента чек на крупную сумму, которая составляла целое состояние, и необыкновенно быстро закончила все формальности.
Престо была предоставлена одна из лучших вилл.
Тонио не знал, какую бурю он произвел в конторе, когда вышел. Работа была прекращена. Все служащие повскакали со своих мест и возбужденно начали обсуждать необычайное событие. Тонио Престо, несравненный, неповторимый уродец, любимец экрана, решил изменить свой внешний вид! Это было похоже на святотатство. Люди уже не смеялись. Они были удивлены, потрясены, возмущены. Америка, весь мир, посещающий кино, еще не знали, какое несчастье надвигается на них. Лишить миллионы зрителей любимого героя экрана! Это преступление! Престо не имеет права делать это! Он принадлежит всем! Конторщица, принимавшая Престо, одна из его бесчисленных поклонниц, разразилась истерикой, словно она собственными руками подписала смертный приговор. Молодой счетовод произнес целую речь. Он предлагал разослать в редакции крупнейших газет телеграммы, оповещающие о безумном намерении Престо, поднять нa ноги всю американскую общественность, предупредить, пока не поздно, ужасное несчастье. Многие поддержали предложение счетовода.
Это было похоже на бунт. Только старый бухгалтер внес струю охлаждения. Он напомнил о служебном долге.
– Мы не имеем права разглашать то, что происходит в учреждении, в котором работаем, – сказал бухгалтер. – Это может принести доктору Цорну моральный и материальный ущерб. И Цорн будет прав, если уволит недисциплинированных служащих и даже привлечет их к суду и взыщет убытки. Ведь Цорн рискует потерять крупный гонорар. Кроме того, Престо такой же больной, как и другие пациенты, которые обращаются к Цорну. Он имеет право лечиться, и никто не может препятствовать ему в этом.
Короткая спокойная речь бухгалтера произвела свое действие. Сильное впечатление произвела угроза возможного увольнения. Не такое теперь время, чтобы рисковать служебным положением. Безработица пугала всех. И споры угасли, страсти остыли. Все почувствовали свою подневольность, зависимость от Цорна и уныло принялись за работу.
Только конторщица все еще нервно, отрывисто вздыхала и шептала, склонившись над бумагами:
– Нет, нет. Этого не должно быть…
На новоселье
На пороге белой, облицованной розовым мрамором виллы Престо встретила сестра. Она была в белоснежном халате и затейливом чепчике на каштановых волосах. Румяная, улыбающаяся, с приятным молодым лицом, она была олицетворением здоровья. Цорн с большой тщательностью подбирал персонал, в особенности женский. Некрасивым, угрюмым, раздражительным служащим сюда не было доступа. Пациентов Цорна должны были окружать только приветливые молодые лица. Это хорошо влияет на настроение больных. Конечно, такие лица могли лишь подчеркивать безобразие и всяческие отклонения от нормы самих пациентов. Тем с большей охотой будут лечиться у Цорна эти уроды! Так во всем сказывалась продуманная система Цорна, тесно переплетавшая медицинские и коммерческие цели.
Сестра приветливо кивнула головой, как старому знакомому – Престо для всех был старым знакомым, – и сказала:
– Сегодня вы отдохните, мистер Престо. Доктор Цорн примет вас завтра утром. Разрешите ознакомить вас с домом и его порядками… Ой, мистер, у вас сейчас совершенно такое выражение, как в фильме «На перепутье»! – И она рассмеялась, хорошо рассмеялась: откровенно, молодо, добродушно.
Этот смех не был неприятен Престо. Он даже сам улыбнулся, что с ним бывало редко, причем, как это ни странно, стал менее смешным, потом вздохнул и ответил:
– Да, действительно на перепутье… Ваше имя, миссис? Луиза Кальгаун? Очень хорошо. Показывайте же мое новое жилище.
Двухэтажная вилла с балконами, верандами, несколькими ванными комнатами была обставлена роскошно. Но не все в этой роскоши понравилось строгому вкусу Престо. Слишком много ковров, гобеленов, бронзы, статуэток, картин, пестроты отделки и стилей.
«Все это на вкус денежных мешков, ничего не понимающих в искусстве», – подумал Престо и с удовольствием вспомнил свою виллу, которую он обставлял, с такою тщательностью. Здесь были рояли и дорогие радиоприемники, телефоны и телеграфные аппараты, библиотека, бильярд. Слуги помещались в отдельной пристройке. Они должны были появляться и исчезать, как сказочные джинны, повинующиеся палочке волшебника, не беспокоя, если в них не было нужды.
– Как вам нравится? – спрашивала сестра.
– Отлично! Превосходно! – рассеянно отвечал Престо. Ему хотелось скорее остаться одному. Чем ближе был решительный момент «перевоплощения», тем большее волнение охватывало Престо. Он даже сам удивлялся этому волнению, потому что не совсем понимал его причину. Ведь все уже решено. И ничего страшного нет. Это все равно, что переменить старый, изношенный костюм на новый… А какой-то тревожный голос поднимался из глубины сознания: «Еще не поздно отказаться от этой затеи».
Оставшись один, Престо вышел на большую веранду второго этажа, уставленную цветами. Он сел в плетеное кресло так, что куст цветущего олеандра укрывал его, сам же он мог хорошо видеть песчаную дорогу, пролегавшую за решеткой сада, который окружал виллу.
Был вечер. Солнце заходило за невидимым океаном. Недвижимый воздух благоухал цветами. Престо закурил сигару и погрузился в размышления.
Но движение на дорожке отвлекло его внимание.
Вот на специальной трехколесной коляске, широкой, как самое широкое сиденье многоместного автомобиля, санитар провез какую-то бесформенную лиловую массу, в которой с трудом можно было узнать расплывчатые очертания человеческой фигуры. Масса колыхалась, как студень или тесто, готовое вытечь через край квашни. Это женщина с лиловым лицом, в лиловом платье.
Прошла необычайная пара – худой, как жердь, мужчина семифутового роста и карлица. Мужчина медленно, по-журавлиному, переступал ходулеобразными ногами, карлица катилась клубочком. Они оживленно беседовали. Великан комично наклонял голову и даже сгибался в пояснице, чтобы видеть лицо своей спутницы. Кто знает, быть может, кудесник Цорн уравняет их рост, изменит их внешность и создаст новую пару любящих сердец?
Еще одна коляска – полный мужчина со слоновыми ногами.
«Что за зверинец!» – невольно думал Престо, забывая о себе. Великое производство природы также имеет свой брак, и в большом количестве. Здесь собраны только те, кто имеет возможность уплатить Цорну десятки и сотни тысяч за свое лечение. А сколько бедняков принуждены до конца жизни нести свое уродство! Престо принадлежит к счастливцам, которые имеют возможность превратить себя в нормального человека. И было бы глупо не воспользоваться этой возможностью! Решимость Престо подвергнуться «перевоплощению» возросла.
На столике тихо и мелодично зазвенел звонок телефона. Одновременно зазвонили звонки во всех комнатах. Где бы ни находился жилец, он всюду мог слышать звонок, и ему оставалось только протянуть руку к трубке телефона. Так устранялась необходимость появления слуг, которые могут причинить лишнее беспокойство.
– Алло! – сказал Тонио, прикладывая трубку к уху.
– Простите, мистер Престо, – послышался мужской голос. – Говорит швейцар. Одна мисс хочет вас видеть.
