Николай Асанов - Электрический остров
— Но не завтра же! — взмолился Орленов.
— Но и не через неделю! — с ударением ответил Башкиров. Сам он не любил долгих сборов, а для решения интересной задачи мог немедля ринуться хоть на Северный полюс. — Будем считать, что через три дня вы отправитесь. Передайте мой привет и извинения Нине Сергеевне. А может быть, мне или жене позвонить ей,— вдруг подозрительно взглянул он на Орленова, который тоже поднялся. Может быть, Нина Сергеевна вас не отпускает? С руководством ее института я договорюсь. Ей разрешат отпуск до сдачи диссертации!— видя, что Орленов молчит, он недовольно сказал: — Ну, приступим, Илья Матвеевич! Надо доделать начатое…
Начальник лаборатории снова встал на колени, а Башкиров зажег паяльную лампу…
3
Утром Орленовых разбудил телефонный звонок. Нина набросила на плечи халат и подошла к столу.
По тому, как изменился голос Нины после привычно звон кого: «Слушаю!» — Орленов понял: звонил Улыбышев. Она отвечала только односложными словами, отвернувшись к окну, и он не мог видеть выражение ее лица.
Нина положила трубку на стол и сказала: — Звонит Улыбышев, просит тебя. Голос ее прозвучал равнодушно. Улыбышев обрадованно сказал:
— Георгий Емельянович утверждает, что вы согласились ехать в наш филиал? Чудесно! Признаться, я и приезжал сюда за подкреплением! Когда вы сможете тронуться?
— Через три дня.
— Отлично! Я приготовлю вам лабораторию в новом корпусе. Вы знаете, мы отстраиваем большой корпус для лаборатории. А ваша работа меня занимает особенно. Очень рад, очень рад! Квартира для вас тоже найдется… — он помедлил немного, словно хотел еще что-то сказать или ждал вопроса Орленова, потом попрощался и положил трубку.
Это был благожелательный разговор начальника с будущим подчиненным. И вчера Улыбышев был только благожелательным, не более.
Когда Орленов вернулся от директора в столовую, Улыбышев и Нина сидели на разных концах стола… Вера Велигина болтала о чем-то с Ниной, Орич, странным образом протрезвевший, убеждал кого-то в том, что настоящую научную работу можно вести только на производстве, и уговаривал всех ехать вместе с ним в Верхнереченск. Улыбышев сидел в компании трех молодых кандидатов и рассказывал о проекте электрического трактора. Как только Орленов вошел, Улыбышев поднялся и стал прощаться, словно ждал его возвращения. Поднялись все. Шумно провожали Орленовых к утреннему поезду, машина Улыбышева следовала позади, а сам он шел вместе со всеми, пел, смеялся и держался в стороне от Нины…
Орленов лениво потянулся, проделал несколько гимнастических движений перед открытым окном и повернулся к жене:
— Знаешь, Нина, Георгий Емельянович предложил мне выехать в Верхнереченск!
Глаза Нины расширились, в них мелькнул испуг.
— А как же я? Как моя диссертация? Осенью у меня защита…
— Он обещал позвонить в институт и договориться, чтобы тебе предоставили отпуск до дня защиты…
— Нет, нет, нет! — Нина упрямо тряхнула головой, и волосы разлетелись черным облаком. Потом она взглянула в ничего не выражающее лицо мужа и с надеждой спросила: — Ты пошутил, верно? — и, отвернувшись, стала собирать с ковра выпавшие из волос шпильки. — А шутишь ты всегда неудачно! Я только вчера смотрела нашу новую квартиру. Три комнаты. Можно отделать тебе кабинет, столовую, спальню. У нас будет свой день для гостей. Будут собираться профессора, доценты… — Она выпрямилась и снова взглянула на мужа. — Ты что, уже согласился ехать?
Андрей, подойдя к ней, обнял ее плечи.
— Улыбышев звонил именно поэтому…
— А я? Что я там буду делать? — жалобно сказала она.
— Будешь работать в институте. А не захочешь, займешься только своей диссертацией.
Ты все о работе, а что же с моей мечтой? Ведь там же и ученых-то нет! А я так хотела организовать для тебя настоящую жизнь, с друзьями, с интересными людьми. — Она жалобно огляделась, словно воздушный замок, построенный ею, рушился на глазах.— Нет, нет! Ты не имел права соглашаться! В конце концов ты должен был сначала посоветоваться со мной…
В этот момент позвонил Башкиров. Георгий Емельянович знал, кто главный в семье Орленовых. Он сразу попросил передать трубку Нине.
Орленов мог только догадываться, о чем говорит директор, но по тому, как односложные ответы Нины сменялись более пространными, он понял: Нина сдается. Орленов усмехнулся про себя. Как Нина все-таки восприимчива к лести! Ага, вот Башкиров заговорил о ее работе! И, конечно, прочит ей блестящую защиту диссертации. И Андрей мысленно поблагодарил директора за то, что тот не поленился поискать для Нины самые весомые слова! Он-то, наверное, долго бы еще подбирал их!
Через день Орленовы выехали в Верхнереченск. Будущее было безмятежно и радостно. Андрей теперь и сам посмеивался над своей неожиданной ревностью, а Нина и не знала о ней. Она уже очень красочно представляла, как будет работать над интересным для ее диссертации вопросом: насколько выгодно применение электромеханизмов в сельском хозяйстве. И ученые там есть… Вскоре Орич с Велигиной выедут вслед за Орленовыми, так что они не будут одиноки на новом месте. Кажется, Вера Beлигина окончательно решила взять судьбу Орича в свои руки и сделать из него человека. Нина обязательно поможет ей в этом добром деле…
Нина выкладывала свои надежды, а Андрей тянул маленькими глотками пиво со льдом, поглядывая в окно вагона-ресторана. Мимо проплывали зеленеющие поля, веселые березовые рощи, тихие реки. У него были свои мысли, которыми он не решался поделиться с женой, чтобы она не сочла его самонадеянным. Он начинал свою научную деятельность в необыкновенное время, как раз на середине двадцатого века, века технического прогресса и великих открытий. Он трудился в стране, где наука служит высокому делу переустройства общества. И этот год — Орленов знал — должен был стать переломным в технической истории страны. На всех крупнейших реках страны строители закладывали новые могучие гидростанции. Скоро электричество получит более широкое распространение, чем пар, в свою очередь открывая возможность для широкого применения атомной энергии, увеличивающей силы и возможности общества в миллионы раз. И во всем этом Орленов сможет сам принять участие, так как ему посчастливилось стать ученым именно в это интересное и волнующее время, в середине двадцатого века.
Была весна пятидесятого года.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Это был действительно остров, то есть часть суши, окруженная со всех сторон водой, остров на большой красивой реке…
Остров вытянулся с севера на юг. Он был покрыт зеленью садов, лугов и полей, в которой четко вырисовывались своей необыкновенной белизной здания лабораторий и хозяйственные постройки филиала института. На зеленом фоне здания эти выглядели игрушечными.
Шофер, встретивший Орленовых на вокзале, знал, как и откуда показать приезжим их будущее обиталище. Он остановил машину на городской набережной, которая была значительно выше, чем остров, — город стоял на горе. Отсюда остров был виден как с самолета. Шофер хвастливо сказал:
— А вот и наш островок!
Нина взглянула и немедленно вышла из машины. Андрей последовал за нею.
Река казалась жемчужной от утреннего тумана, который плотно прижимался к ней. Солнце вставало за островом, освещая белые многоэтажные дома как бы изнутри. Здания эти оседлали пологий холм, а на другом холме возвышалась огромная мачта ветроэлектростанции, на которой еще догорали красные огоньки — сигнал для летчиков. Сельскохозяйственные фермы и поселок располагались на берегу. Над рекой на остров был переброшен двухэтажный мост, в верхней части которого шли поезда, а понизу двигались автомобили и прохожие. На реке, затененные туманом и как бы висящие в воздухе, плавали рыбачьи лодки.
— Верблюд,— сказала Нина.
— Что? — не понял Орленов.
— Остров похож на верблюда.
Он часто дивился точности, с какой Нина находила образное определение того, что привлекало ее внимание! И на этот раз был вынужден согласиться с нею. Огромный двугорбый верблюд лежал среди реки, вытянув тонкую длинную шею и чуть повернув голову к городу. А выше острова, на реке, была расположена крупная гидростанция, плотина которой, похожая на выгнутую гребенку, замыкала горизонт. Да, надо было отдать должное административному таланту Улыбышева — он с толком выбрал место для филиала.
— Поехали? — улыбнулся, глядя на своих восторженных пассажиров, шофер. — Туристы тут и по часу стоят, а вам — жить, успеете еще насмотреться!
Да, они не сторонние наблюдатели. Они сами приложат руки, чтобы остров стал еще краше. И Орленовы безмолвно сели в машину.
Двухквартирный домик, предназначенный для новых научных сотрудников, стоял на самом берегу.
