Свет не без добрых людей - Шевцов Иван Михайлович

- Пусть лучше одна душа будет неспокойна, чем из-за нее причинять беспокойство сотне.

Булыга понял, что сказал невпопад, и хотел было замять неудачный разговор, но тут на помощь ему пришел Гуров; он как-то неожиданно оповестил:

- Слышите?! Поет… В конце августа поет!

Все сразу притихли и прислушались. Рядом на опушке раздавалась отчетливая голосистая трель. Булыга встревоженно спросил:

- Кто еще?

- А вы разве не узнаете? - не веря, переспросил Гуров.

- Не знакомились. - Булыга попробовал сострить.

- Нет, кроме шуток, неужто в самом деле не знаете, кто поет? - удивился Михаил и пояснил: - Это зяблик. Только соловью уступает. Самому соловью. Больше никому.

- Зяблики нам не обязательны, - всерьез сказал Роман Петрович. - Зябликов в плане семилетки нет. А вот хрю-хрю к двадцать пятому числу десять тонн сдать надо. А не сдашь - сам не только зябликом, петухом запоешь, мычать и хрюкать будешь - вот что я тебе доложу, товарищ комсомол.

Когда зяблик умолк, Егоров, глядя в землю, сказал:

- Между прочим, товарищ директор, вам, кажется, приказано сдавать сейчас телок на мясо?

- Было такое распоряжение, выполним в срок, - с готовностью ответил Булыга.

- Так вот, Роман Петрович, я разрешаю тебе не выполнять такого распоряжения. Совхоз ведь свой план по мясозаготовкам выполнил?

- Надо другим помогать. Мне не привыкать. Секретарь райкома пообещал вам - надо выручать, - ответил Булыга.

- Так выручать не надо, - настаивал Егоров.

- А ничего не случится, Захар Семенович, сдадим. Совхоз от этого не обедняет.

- Вот даже как! - Егоров поднял на Булыгу глаза, и Вера заметила, что они вдруг стали холодными и колючими. - Сегодня план выполним. А завтра? Чем завтра будем выполнять план по молоку? Молодых коров под нож! Ничего себе, хозяйская логика, далеко смотрите, товарищи руководители.

Пока жарились грибы со сметаной - теперь обязанности повара исполняла Надежда Павловна, - Вера разговаривала с Захаром Семеновичем. Егорова интересовала судьба девушки, он спрашивал, где она родилась, жила, училась.

- Сколько вам лет, Верочка?

- Уже девятнадцать, - ответила Вера, глядя на Егорова выжидательно.

Захар Семенович повторил негромко, сощурив глаза и глядя в потолок, в одну точку, куда была подвешена недорогая трехламповая люстра с бумажными лимонного цвета колпаками.

- Девятнадцать лет, Верочка, бывает один раз в жизни. И двадцать - тоже. Все значительное в жизни человека бывает, к сожалению, один, только один раз. Что поделаешь? Поэтому человек, если он действительно человек, дорожит каждым прожитым днем, старается беречь и разумно расходовать свое время. В старину говорили: время - деньги. Оно не деньги, но дороже денег. Его не купишь ни за какие деньги. Нет, не купишь. А выбросить на ветер, попусту - легко. Это проще всего. В жизни, Верочка, надо стараться постоянно находить и чувствовать красоту. Понимаете? Везде, всюду. И не только находить - создавать ее надо. И когда Булыга говорит, что мычание и хрюканье ему приятнее соловья, тут мы где-то недоработали, чего-то недоделали. Это, знаете, купеческий, свинский взгляд на жизнь.

Вера молчала. Слушая внимательно Егорова, она чутко прислушивалась, нет ли шагов за окном.

Должно быть, ее томительное ожидание передалось Михаилу: он пришел раньше. Он вошел, не взглянув на Веру, и сразу лицо ее залил румянец. Сел рядом с ней на стул, тоже напротив Егорова, и стал неторопливо рассказывать то, о чем просил его Захар Семенович. Собственно, он повторил то же самое, что и Артемыч, рассказал об их партизанских приключениях с мешком картофеля и толом. Егоров изредка что-то записывал себе в блокнот.

Выбрав удобный момент, Миша достал из кармана брюк свернутую в трубку тонкую тетрадь, от начала до конца исписанную разборчивым крупным почерком.

- Я все собирался с Надеждой Павловной… посоветоваться. - Голос Михаила дрожал, он явно волновался. - Тут по разным нашим делам. Ну и решил сегодня воспользоваться случаем… поскольку вы тогда с двухсменкой нас поддержали…

- Очень хорошо, что решил, давай выкладывай, - дружески заговорил Егоров, поднимаясь с дивана и тоже присаживаясь к круглому обеденному столу.

Миша подал Егорову тетрадь, в которой излагал свой план подъема совхоза, - там было девять пунктов.

Пункт первый. Совхоз до сих пор испытывает острую недостачу кормов. Комбикорма постоянно завозят для свиней, поэтому себестоимость мяса слишком еще высока. Земли в совхозе достаточно, три тысячи гектаров. Рабочих рук тоже хватает, хотя Булыга и утверждает, что и земли мало и рабочих нет. Вся беда в том, что земля плохо используется, урожаи низкие, пастбища организуются неправильно. Много пахотной земли занято под травами, овсом и другими малоэффективными культурами, не клеится дело с кукурузой. Надо разводить бобы на корм скоту и сахарную свеклу.

Пункт второй. Мало скота на сто гектаров земли: коров и овец.

Пункт третий. Породистость свиней и особенно коров никудышная. Отсюда низкие удои и малая жирность молока - в среднем три процента при среднем удое две тысячи килограммов от одной коровы. И хотя Булыга гордится этой цифрой, потому что в соседних колхозах надаивают еще меньше, Гуров считает, что можно и нужно эти показатели удвоить.

Пункт четвертый. Необходимо как можно больше и лучше организовать искусственное осеменение животных, притом централизованное. Это приведет к улучшению породы скота и снизит расходы на содержание быков и хряков.

Пункт пятый. Михаил ратует за специализацию совхоза. Хозяйство у них животноводческое: молоко, мясо. Все должно быть подчинено этим отраслям. Все, что растет на полях: злаки, овощи, травы - все должно переделываться в корма. Поэтому незачем им разводить лен, который не столько дает прибыль, сколько отвлекает их. Не нужны им кролики и куры, - пусть их разводят в специальных совхозах и колхозах. Что же касается пекинской утки, то он за разведение ее, если в совхоз вольется расположенный на берегу озера колхоз "Победа". Там для уток простор. Там возможно организовать рыболовецкую бригаду, которая бы занималась в основном зимним подледным ловом, когда много свободной рабочей силы. Он против огорода и сомневается, нужен ли им такой большой сад. Впрочем, он оговаривается в отношении сада: надо содержать его в порядке, по-научному.

Пункт шестой. Настойчиво продолжать механизацию всех производственных процессов. Это даст возможность вдвое, втрое сократить рабочую силу.

Пункт седьмой касался благоустройства села и быта рабочих, поднятия культуры в совхозе, организации досуга, просвещения, учебы.

Пункт восьмой предлагал до минимума сократить ненужные работы, которые завышают себестоимость продукции.

Пункт последний, девятый. Искоренить пьянку, объявить ей жесточайшую войну, потому что половина всех чрезвычайных происшествий в совхозе и других бед есть результат пьянки.

По каждому из этих пунктов были конкретные, обоснованные советы и предложения.

Егоров внимательно, молча читал тетрадь. Надежда Павловна поставила на стол две сковороды грибов и банку со сметаной.

- Скажи ты, наконец, что это такое? - допытывалась она. - Партизанские записки?

- Нет, Надюша, гораздо серьезней. - Егоров весело хлопнул тетрадью по своей ладони. - Гораздо важнее сейчас для нас. - И, садясь за стол, продолжал, сверкая вдруг оживившимися, беспокойными глазами: - Это записка коммуниста Гурова в обком партии.

- О чем? - допрашивала уже заинтригованная Посадова.

- О том, почему совхоз "Партизан" отстает и что надо сделать, чтобы его поставить на ноги.

- Насколько мне известно, - обиженно проговорила задетая таким ответом Надежда Павловна, - совхоз "Партизан" издавна занимает первое место в районе и одно из первых мест в области.

- Значит, и район ваш и область наша занимают не то место в жизни, какое им полагается, не то, - ответил Егоров и, еще раз хлопнув тетрадью, отложил ее на диван. - Только, дружище, вот что я тебе замечу, - сказал он, глядя на окрыленного Гурова. - Все, что ты наметил, все это прекрасно и верно. А в жизнь проводить кто должен? Не я и не обком? Так ведь?