Николай Камбулов - Беспокойство

Гора молча улыбался. Потом они вместе шли в столовую. Повар весельчак подбегал к ним с подносом, шутливо выкрикивал:

— Ну, кто еще желает поднатужиться? Получай космические блюда.

Сажин косился на Гору, сидевшего рядом, и невольно его взгляд скользил куда-то вниз. Но там не было Санькиной рыжеватой густой шевелюры… Сажин спешил выйти из столовой. С деревьев падали последние листья. Он смотрел на багряные лоскутки и думал о Воронове: будто он остался ему что-то должен… А листья все падали и падали, и от этого у капитана становилось тоскливо на душе…

Темнело, когда Сажин и Гора снова вылетели на перехват цели. На маршруте попадались небольшие облачка. Сажин себя чувствовал уверенно, он даже подумал: «Хорошо, что позади летит Гора, а не Воронов, все будет в порядке!»

С пункта наведения сообщили местонахождение цели. Сажин, принимая команды, вел самолет по приборам, то и дело предупреждал ведомого о своем маневре. Судя по сообщениям с земли, «противник» находился где-то рядом, но где? Ясно было одно: ловко маневрируя, он неизменно приближается к охраняемому Сажиным объекту. Капитан начал нервничать.

— Гора! — окликнул он ведомого. — Это же черт знает что! Надо поднатужиться.

По команде пункта наведения Сажин выполнил глубокий вираж и выскочил из облаков. Навстречу бросилась яркая россыпь звезд.

— Цель над вами! — послышалось в шлемофоне. Капитан увеличил скорость. Самолет рвануло вверх. Через минуту с земли сообщили:

— Цель правее тысяча метров.

Сажин знал многих летчиков соседних частей, он начал прикидывать, кто же из них может так изворачиваться, так ловко уходить из-под его атак.

«Не иначе как Донцов», — решил капитан, вспомнив о лучшем истребителе соединения, о котором много писали в газетах и с которым познакомился на совещании отличников. В этот момент быстрая тень проскользнула у него над головой, а потом послышалось то, чего Сажин никогда не ожидал:

— Двадцать шестой, возвращайтесь на аэродром, цель пропустили.

…Светало очень медленно. Сажин то просыпался, то вновь погружался в сон, хотя и ненадолго. Он слишком хорошо знал, что значит в современном бою не перехватить цель. Потом, не дожидаясь рассвета, наскоро оделся и выскочил из палатки.

Моросил мелкий дождь. Капитан, зябко поеживаясь от холода, прислонился к борту стоявшей неподалеку грузовой машины. В кабине кто-то тихо разговаривал. Из обрывков фраз он понял, что в расположении части находится командующий и что сюда прибыли все участники учений.

«Разбор, значит, будет», — подумал капитан, и ему стало еще холоднее.

Он возвратился в палатку. Сквозь небольшие оконца уже пробивался утренний свет. Сажин оглянулся. На своей койке спокойно спал старший лейтенант Гора. А рядом с ним Сажин вдруг заметил торчащую из-под одеяла голову с густой рыжей шевелюрой.

— Воронов! — крикнул он и бросился тормошить летчика. Но тот недовольно дернул плечами и снова исчез под одеялом. Снаружи остался торчать только клок волос медного цвета. Кто-то толкнул Сажина. Он повернулся: перед ним стоял капитан Донцов в накинутой на плечи шинели.

— Обознался, друг, — сказал он Сажину. — Это Орлов, старший лейтенант Орлов, летчик из нашей части. Он такого перцу дал вашим перехватчикам, что долго его будут здесь помнить… Одним словом, поднатужился, — улыбнулся офицер и тихонько вышел из палатки.

«Какой Орлов? — недоумевал Сажин. — Не может быть, чтобы так обознался». И он, опустившись на корточки рядом с кроватью, осторожно приоткрыл одеяло: сомнения исключались — это был Санька. Юрий взял соломинку и провел по загорелой щеке летчика. Тот сразу открыл глаза, долго смотрел на Сажина.

— Приветствую вас, Юрий Петрович, — наконец отозвался старший лейтенант.

— Здоров, Саня! — чуть дрогнувшим голосом произнес Сажин. — Ты чего, фамилию сменил?

— Сменил, — улыбнулся летчик.

— Значит, теперь Орлов?

— Угадали.

— Как же это случилось?

— Погодите, оденусь, расскажу…

Они вышли из палатки. Ветер разогнал тучи, и видно было, как из-за горного хребта выкатывалось большое яркое солнце. Под ногами лежали мокрые листья, в лучах они искрились росинками.

— Рассказывай, — не терпелось Сажину.

— Женился я на Наташе Орловой.

— Ах вот оно что!.. Да, да, ее фамилия Орлова, — вспомнил Сажин. — Ну, слушаю, слушаю, рассказывай.

— А что же еще рассказывать? Орлов теперь я.

— И все?

— Пожалуй, все…

— А не ты ли вчера мучил меня на перехвате?

— Наверное, я, товарищ капитан. Теперь я летаю с Донцовым. Человек он по-настоящему хороший, требовательный, отзывчивый, щедрый. Очень охотно делится своими знаниями.

Сажин чувствовал, как горят щеки, будто у самого лица полыхало пламя. На глаза попался сорванный ветром листок. Кружась, он падал ему под ноги. Капитан подхватил его на лету, подержал в руках и осторожно положил на сухое место.

— Значит, тогда сочинил, что отец служил в той части?

Орлов отвел глаза в сторону.

— Обиделся на меня, — продолжал Юрий, выпрямляясь во весь рост.

Орлов стоял перед ним, как прежде, спокойный, но теперь Сажин видел в нем уже другого летчика: такие люди вырастают только под сильным крылом. И у Сажина было не слабое крыло, но чего-то ему не хватало.

«Чего? — думал он. — Может быть, товарищеской теплоты, щедрости на поддержку, повседневной командирской отзывчивости?» Да, это было так.

Багров закончил свой рассказ, когда мы подходили к домам летного состава. Почему-то мне показалось, что капитан Сажин — это он, сам Багров, но не этот Багров, который шел рядом, а тот, когда он был еще капитаном. И я не удержался и высказал свою догадку.

Майор остановился и сказал:

— Ну что же, рассказывать, так до конца. Сажин-то — это действительно я. Дело прошлое — ошибался… Воинскую дисциплину понимал как голое требование командира. Но в жизни это далеко не так. Далеко! — повторил он и, посмотрев на часы, заторопился к лейтенанту, который поджидал его у входа в учебный класс.

КРУГОВОЙ ПОИСК

Инженер-лейтенант Василий Шумов, начальник радиолокационного поста, сидел на стуле и задумчиво рассматривал сконструированный им макет радиолокационной станции. Минуло уже три месяца (и кажется, столько же времени прошло, как он, Шумов, принял радиолокационный пост), а серый глаз экрана все еще не озарялся зеленым огоньком. Монтировал его лейтенант по ночам, в свободное от дежурств и службы время.

Он очень уставал, но начатое дело не бросал. Память цепко держала слова начальника училища, сказанные молодым офицерам на выпускном вечере: «Вы получили хорошие и разносторонние знания. Но этого мало, чтобы успешно воспитывать подчиненных. Для этого требуется еще высокая личная дисциплинированность во всем: и в собственном поведении, и в поддержке добрых начинаний подчиненных, и в преодолении всех трудностей». Шумову таким и хотелось быть. Но что-то не получалось… Озабоченный, он подошел к окну. Пост располагался в горах, как солдаты говорили, под самым небом. Внизу клубились облака. Иссиня-черные, с молочным отливом, они медленно ползли по крутым скатам, напоминая штормовой океан. Василий распахнул окно. Ветер сшиб с головы фуражку, с ожесточением начал трепать волосы.

— Самойленко! — крикнул лейтенант, до пояса высовываясь наружу.

— Тут я, товарищ командир! — выскочив из-за угла, громко отозвался высокого роста солдат, одетый в телогрейку.

— Как, на юге просвет не обозначился?

— Просвет? — спокойно переспросил Самойленко, подходя к Шумову. — Вроде намечается… Облака поредели. Только ни к чему это нам, товарищ инженер-лейтенант…

Василий поднял с пола фуражку и, отряхнув ее, присел на подоконник, широким взглядом окинул свое хозяйство. Над побуревшим от ветра холмом, покачиваясь, вращались широкие крылья локатора. На сером фоне в стороне зеленым кирпичиком выделялся сарай: оттуда доносился приглушенный шум дизеля. Возле цистерны с запасом питьевой воды, сидя на корточках, мыл посуду дежурный повар, оператор Али Мухтаров. Перехватив взгляд Шумова, Самойленко сказал:

— Али свое дело знает, у него второй класс.

— Второй! — двусмысленно произнес Шумов, надевая фуражку. — Этого маловато, товарищ Самойленко… Был бы первый, вы с Мухтаровым не приняли бы местный предмет за цель. А ведь по третьему году оба служите… Разве это порядок? — Лейтенанту очень не нравилась инертность Самойленко, его какое-то непонятное безразличие к службе, и он много думал, как расшевелить этого крепкого, здорового солдата.

Самойленко сделал недовольную гримасу: «Была ошибка с этим «местником», чего же старое вспоминать?» И про себя решил: «Должно быть, инспектора ожидает, вот и забеспокоился!»