Константин Ваншенкин - Рассказ о потерянном фотоальбоме
Это было поистине зимнее наступление. Под забитыми снегом лапами елей и сосен, на слепящих глаза белых просторах России, в маскировочных халатах, по глубоким, пушистым, рыхлым или схваченным жестким настом снегам…
Это наступление запомнилось миру, а более всего тем, кто когда-нибудь лежал, окопавшись в снегу, кто безотказно поднимался под огнем в рост и, забрав под ремень полы шинели, проваливаясь по пояс, рвался вперед по белой целине, хватая морозный воздух раскрытым ртом, трудно дыша и привычно хрипя свое и общее: «Ура-а!…»
Авиация набирала силу и все более господствовала в воздухе. Этот процесс продолжался и в дальнейшем. Небо Родины стало свободным прежде, чем ее земля.
Артиллерия… Бог войны уже всерьез подал свой грозный голос…
Сладко сердцу, когда орудия на надежной огневой позиции, когда цел расчет, когда боекомплект в наличии.
Они мечтали об этом, на руках вытаскивая свою пушечку из грязи, разворачивая ее на прямую навод: ку, теряя товарищей.
Они дождались своего часа. Мощно откатывается ствол, и тяжелый снаряд, как плечом, раздвигая воздух, гулко проходит над самым лесом, чтобы накрыть далекую, невидимую для них цель. И, понятно, не один снаряд! Сотни тонн металла и взрывчатки одновременно обрушиваются на голову врага.
Даже здесь, на своем рубеже, у расчета как будто водой плотно залиты уши. А что же там, куда направлен этот удар!
Жестко и веско сказал об этом Твардовский:
…Пройдется плуг по их могилам,Накроет память их пластом.И будет мир отрадным тыломВойны, потушенной огнем.И, указав на земли этиВнучатам нынешних ребят,Учитель в школе скажет: – Дети,Здесь немцы были век назад.
В тяжелейшие дни, в сентябре сорок первого года, было введено в наших Вооруженных Силах для особо отличившихся частей и соединений почетное звание гвардейских. Новая, советская гвардия! Ее отличали особое упорство, боеспособность, отвага и, если хотите, лихость солдат и офицеров. И пополнения, регулярно вливавшиеся в гвардейские дивизии и полки, тоже становились гвардейскими и быстро приобретали все эти качества: звание обязывало.
Мне выпало счастье служить в гвардейской части. На всю жизнь запомнил я, как принимала наша часть гвардейское знамя, как, опустившись на колено, поцеловал край полотнища командир, как, тоже коленопреклоненно, произносили мы вслед за ним железные слова гвардейской клятвы.
А потом вдоль строя старшина нес в вытянутых руках раскрытый вещевой мешок с гвардейскими значками, и ротный вручал их каждому. На значке – по темно-красному знамени золотом было написано это прекрасное слово: «Гвардия».
«Товарищ гвардии полковник!», «Товарищ гвардии рядовой!» Как звучит! И мы испытывали волнение, гордость, потребность напомнить всем и всем доказать, что мы – гвардия!
Ты уже отбивал у врага линии обороны, окопы и траншеи, господствующие высоты и высотки.
Но ничто не может сравниться с чувством, которое ты испытал, врываясь в некий наш населенный пункт, что называется, на «плечах» противника, преследуя его, освобождая город, поселок или деревушку, освобождая людей.
Без этого нет солдата.
А названия эти ты запомнишь до конца и, если доведется дожить, всегда будешь упоминать их, рассказывая о былом своим близким, детям и внукам.
…Пусть даже ты героем был,Но не гордись, – ты в день вступленьяНе благодарность заслужилОт них, а только лишь прощенье.Ты только отдал страшный долг,Который сделал в ту годину,Когда твой отступивший полкИх на год отдал на чужбину.
Ощущение, точно подмеченное и переданное Симоновым в одном из его малоизвестных стихотворений той поры.
Партбилет, пробитый в бою, залитый кровью… Нет, не музейный экспонат под стеклом. Человеческая судьба. Никулин Андрей Андреевич. 1911. В сорок первом ему было тридцать лет. Время вступления в партию – апрель… Но какого года? Именно сюда ударила пуля или впился осколок. Но, видимо, до войны… Да, вот внизу подтверждение – 1939. Партбилет выдан не райкомом, а политотделом дивизии. Значит, владелец его – кадровый военный. Он серьезно смотрит на нас, молодой еще человек с двумя «кубарями» на петлицах. Лейтенант. Военный человек с довоенного снимка.
Он смотрит сурово, пронзительным взглядом. Он словно что-то видит впереди. Что это: дым пожара, поднятая снарядом земля, собственная судьба или гибель товарищей?
Он непреклонно смотрит вперед, наш современник, сраженный в жестоком бою. Да, сраженный, потому что партийные и комсомольские билеты носили обычно в левом нагрудном кармане гимнастерки.
Партбилет, залитый кровью, пробитый в бою…
Реликвия, святыня Великой войны.
На него навечно лег отсвет Времени.
Блокада Ленинграда
Не забудем переживших блокаду Ленинграда. Снимем шапки перед памятью погибших. Слава живым!…
Говоря о подвиге Ленинграда в блокаде, вспомним прежде всего армию и флот, заслонивших собой город, не впустивших врага на его площади и проспекты.
На всех фронтах и направлениях, в открытой степи, в лесах и болотах беззаветно дрались наши части и соединения.
Вступали в бой с превосходящими силами противника, защищая до последнего или многократно пытаясь отбить назад никому не известную деревушку. Выказывали доблесть, не столь замечаемую тогда, как впоследствии, – в дни и годы нашего наступления. Но чудеса и образцы отваги проявлялись каждый день, повсюду, во множестве.
И все-таки усилия наших войск, их железное упорство еще удваивались, когда речь шла о таких святынях, как Москва и Ленинград.
С чувством величайшей ответственности, готовности выполнить свой долг до конца обороняли город Ленина, Пушкина и Петра наши Красная Армия и Краснознаменный Балтийский флот.
И снова стихи А. Ахматовой:
Щели в саду вырыты,Не горят огни.Питерские сироты,Детоньки мои!Под землей не дышится,Боль сверлит висок,Сквозь бомбежку слышитсяДетский голосок.
Это ленинградские дети – жертвы бомбежки и артиллерийского обстрела.
Дети Ленинграда… Те, кого не успели вывезти на Большую землю, те, кого еще не успели вывезти.
Те, искалеченные осколками бомб и снарядов, в бинтах, на костылях. И те, возле разбитой прямым попаданием школы, сгрудившиеся вокруг своей учительницы, с портфелишками в руках. И эти, на оборонном заводе, тоже – до слез – совершенные дети.
Дети Ленинграда… Граждане Ленинграда. Их глаза предельно серьезны. Они все видели смерть.
Продолжает занятия народное ополчение. На всякий случай. Если дойдет до штыкового боя, до рукопашной.
Этот прием называется: «Коротким коли, на выпаде останься!…»
Еще стихи. Их автор – пронзительный бытописатель блокады – Ольга Берггольц. Ее взволнованный голос знали все ленинградцы – он каждый день звучал по городскому радио. И хотя она сама утверждает, что «слезы вымерзли у ленинградцев», ее стихи – это «плачи», с присущей им болью, своей понятной наивностью, но и с призывом к стойкости, с верой в победу. Вот отрывок из «Февральского дневника»:
А город был в дремучий убран иней.Уездные сугробы, тишина…Не отыскать в снегах трамвайных линий,одних полозьев жалоба слышна.
Скрипят, скрипят по Невскому полозья.На детских санках, узеньких, смешных,в кастрюльках воду голубую возят,дрова и скарб, умерших и больных…
Так с декабря кочуют горожанеза много верст, в густой туманной мгле,в глуши слепых, обледенелых зданийотыскивая угол потеплей.
Вот женщина ведет куда-то мужа.Седая полумаска на лице,в руках бидончик – это суп на ужин, —товарищи, мы в огненном кольце…
А девушка с лицом заиндевелым,упрямо стиснув почерневший рот,завернутое в одеяло телона Охтенское кладбище везет.
Везет, качаясь, – к вечеру добраться б…Глаза бесстрастно смотрят в темноту.Скинь шапку, гражданин!Провозят ленинградца,погибшего на боевом посту.
Скрипят полозья в городе, скрипят…Как многих нам уже недосчитаться!Но мы не плачем: правду говорят,что слезы вымерзли у ленинградцев.
Нет, мы не плачем. Слез для сердца мало.Нам ненависть заплакать не дает.Нам ненависть залогом жизни стала:объединяет, греет и ведет.
О том, чтоб не прощала, не щадила,чтоб мстила, мстила, мстила, как могу,ко мне взывает братская могилана охтевском, на правом берегу.
Главной бедой Ленинграда были не бомбежки и артналеты, пускай самые жестокие, не отсутствие электричества и тепла. Главной бедой его был страшнейший гость всех блокированных городов – голод. Не просто длительные перерывы между приемами пищи, когда потом вы можете легко это наверстать, не просто недоедание, нет, – постоянный, ежедневный, ежеминутный, мучительный, неутолимый голод, ощущаемый и сквозь сон. От голода человек слабеет, теряет силы и возможность двигаться. От голода распухают руки и ноги, кровоточат десны, выпадают зубы.
