Берды Кербабаев - Капля воды - крупица золота
Однако на всякий случай Новченко решил попугать Потова:
— Ваш проект наверняка встретит сопротивление в министерстве. Вы же знаете замминистра? Трус, буквоед, перестраховщик.
Ханин кашлянул, Новченко оглянулся на него:
— Ты думаешь, я в лицо ему это не говорю? Нет, я не из тех, кто занимается лишь заглазной критикой. Так вот, дорогой Евгений Власович, наш замминистра пуще огня боится ответственности. Для него легче вонзить в себя нож, чем хоть на шаг отступить от уже принятого проекта. А вы вон сколько шагов предлагаете сделать! Да он за голову схватится, он нас с вами под мышкой потащит на скамью подсудимых…
Попов попробовал сыграть на слабых струнках Новченко:
— Сергей Герасимович, уж тут мы целиком и полностью на вас полагаемся! Вы боец опытный, если захотите, уложите на обе лопатки любого противника! А вы должны захотеть, мы ведь знаем — во имя интересов стройки вы на все пойдете.
Лесть получилась неуклюжей, Новченко погрозил Попову пальцем:
— Не хитрите, Евгений Власович!.. Меня заводить не надо. Уж если я уверюсь, что та или иная придумка на пользу строительству, — а ваш проект сулит несомненные выгоды, — я и без подначек ввяжусь в драку. И плевать мне на всяких важных птиц, которые спешат снять штаны, еще не видя воды!
Он вытер платком вспотевшую шею, сказал, как о чем-то само собой разумеющемся:
— Значит, договоримся так. Ежели осуществление вашего проекта увенчается успехом, а я в этом не сомневаюсь, — вся слава вам. А поднимется скандал, так я приму огонь на себя. Вам пышки, мне шишки. Все, все, Евгений Власович! Не принимаю ни возражений, ни благодарности! А теперь по машинам — и к самолету! Прощевай, рационализатор… на мою голову!
Новченко усмехнулся чему-то, помотал головой, словно удивляясь самому себе, и, крепко пожав Попову руку, твердым, размашистым шагом направился к своему «газику».
Бабалы и Ханин последовали за ним.
Глава девятнадцатая
РАБОЧИЙ ДЕНЬ БАБАЛЫ
огда Зотов, восседавший в кабинете начальника строительства, увидел Бабалы, то вздохнул так облегченно и обрадованно, будто с плеч у него свалился тяжкий груз.
— Бабалы Артыкович!.. С приездом. Замучился я тут без вас.
Поздоровавшись с Бабалы, он показал рукой на стол, заваленный бумагами:
— Тут телеграммы, письма, заявления. Есть срочные. Разбирайтесь сами, я главный инженер, мое дело маленькое. Спасибо, что своим возвращением вызволяете меня из этого бумажного плена!..
— Рады меня в этом болоте утопить?
— Вам по должности положено.
Но Бабалы ждали не только бумаги, которые Зотов не успел разобрать и на которые не сумел ответить, — перед конторой нетерпеливо прохаживались прорабы и мастера, у которых были неотложные дела к начальнику участка.
Усевшись за свой стол и посадив напротив себя Зотова, Бабалы в первую очередь спросил у него о Нуры.
Зотов хлопнул себя ладонью по бедру:
— Ох, уж этот мне Нуры!..
Бабалы посмотрел на него встревоженно:
— Что, хуже ему стало?
— А, что с ним сделается?.. Нам он прибавил? хлопот. Сбежал из больницы.
— Куда же?
— На свой скрепер, вот куда! За ним вдогонку врача отправили, а он забрался на скрепер и говорит: я, мол, никуда отсюда не уйду, даже если вы явитесь с пушками и пулеметами! Вот так-то.
— Это на него похоже, — улыбнулся Бабалы, но тут же лицо его приняло озабоченное выражение. — А как у него нога?
— В том-то и дело, что еще не прошла. И врач опасается, что она может распухнуть. Нуры-то все еще хромает.
— Вы-то на него пробовали повлиять?
— А, безнадежно. Он нас чуть не во вредительстве обвиняет: вы что, дескать, хотите, чтобы скрепер простаивал?
Бабалы сдвинул брови:
— Ну, вот что. Отправьте к скреперу людей на моей машине. Пусть хоть силой, а притащат ко мне этого энтузиаста. Будет сопротивляться — разрешаю связать.
— Дайте сначала уж расскажу вам обо всех новостях. Тут еще один герой нас всех удивил. Прямо уму непостижимо!..
— Кто это?
— Знаменитый Володя. Вот уж не ожидали мы от него…
— Он-то что натворил?
— Хм… Скажу — не поверите.
Бабалы потер щеку ладонью:
— Совсем, что ли, спился?.. В это, к сожалению, не так уж трудно поверить. Водка да терьяк и сильных-то людей способны выбить из- строя… Алкоголизм — страшная вещь.
— Бабалы Артыкович, да вы не так меня поняли. Наш Володя человеком стал!.. Уж не знаю, что тому причиной, но парень зелья этого капли в рог не берет. Чудеса, да и только.
Бабалы просветлел весь — он-то надеялся на это чудо. И Володя, значит, не подвел его…
Только успел он это подумать, как в кабинет вошел сам Володя.
— О!.. Легок на помине! — сказал Бабалы, пожимая ему руку и усаживая на стул. — Мы как раз только что о тебе говорили. Как жизнь, братец, как настроение?
Он откровенно любовался Володей. Тош и правда трудно было узнать, парень выглядел посвежевшим, даже помолодел вроде. Держался он стесненно, но в то же время появилась в нем какая-то подтянутость, уверенность в себе.
Смущаясь, он ответил:
— Спасибо, Бабалы Артыкович. За все вам спасибо. Я как будто заново живу… Настроение — как у ангела!.. И вот у меня какая просьба… — Володя мял в руках свою кепку. — Если вы доверяете мне… поручите какое-нибудь самое-самое трудное дела Честное слово, я сейчас горы могу свернуть!..
— Самое трудное, говоришь? А кем, кстати, ты прежде работал?
— Скреперистом. Со скрепера меня проклятая водка и вышибла.
— Скреперистом? — обрадовался Бабалы. — Отлично! Мы тебя снова на скрепер посадим.
Заметив на лице Володи разочарование: мол, какое же это трудное дело? — Бабалы горячо проговорил:
— Скреперы на нашем участке выходят сейчас на первый план! И скреперисты будут героями дня. Вот тебе записка, получишь путевку и отправишься на третий участок.
Он набросал карандашом на листе бумаги чертеж, приблизительно показывающий, как работает Мотды Ниязов.
— Погляди-ка вот на это, — соображаешь, в чем " дело?
Володя, всмотревшись в чертеж, кивнул:
— Здорово!.. Черт, вроде проще пареной репы, а я бы ни за что не додумался.
— Со временем додумаешься и не до таких вещей? Туман-то в голове рассеялся, а?.. А пока — будешь внедрять у нас метод, родившийся в Карамет-Ниязе. Я хочу, чтобы ты и Нуры стали застрельщиками этого метода в Рахмете. Идет?
— Бежит, Бабалы Артыкович!
— Тогда — руку, и да сопутствует тебе победа!
Когда Володя, сияя, как начищенный самовар, вышел, Зотов хлопнул себя по бедру:
— Ах, черт!.. Кто бы мог подумать, что этот пропойца встанет на ноги! Помните, я говорил: напрасно вы с ним возитесь, такие никакому лечению не поддаются. Выходит — не напрасно!.. Как-то Артык-ага сказал мне — мол, если научишься играть на туйдуке *, то запросто выведешь и такую мелодию, как «Мурзавели». Видимо, если взяться за дело с желанием да умением, можно и скота превратить в человека…
— Почему же скота, Иван Петрович?.. Просто надо будить в человеке — человека…
— Мы-то на этого Володю совсем уже рукой махнули.
— Это легче всего. Куда сложней, но и отрадней — помочь падающему подняться. Не всегда это удается. Но когда удается — на душе праздник! Ладно, за Володю я теперь спокоен. Иван Петрович, пошлите-ка кого-нибудь за Нуры.
Оставшись один, Бабалы раскрыл папку с письмами и запросами со всех концов страны. И удивился: сколько же городов в разных республиках связано со строительством Большого канала!.. Не сегодня-завтра должны были подойти механизмы из Горького. Ленинград интересовался: какого диаметра тросы, какие запчасти нужно прислать на стройку. Из Куйбышева пришла жалоба: до сих пор не перечислены деньги за машины, уже отправленные в Рахмет. Надо было готовиться к встрече молодых специалистов — Николаев посылал пятьдесят человек, требовалось заранее распределить их по участкам…
Забот хватало.
Бабалы с головой ушел в дела, когда к нему ввалилась вдруг группа строителей. Они гомонили возбужденно, и сначала Бабалы вообще не мог ничего разобрать, потом расслышал отдельные реплики:
— Переводи нас на сдельщину, товарищ начальник!
— Или пускай нам зарплату повысят!
— Почему мы не в чести на стройке?.. Сложа руки сидим, что ли?
Крик стоял, хоть зажимай уши.
Бабалы наконец не выдержал, стукнул кулаком по столу так, что бумаги разлетелись в разные стороны:
— Тише, черт побери!.. Что вам здесь, ослиный базар? Говорите по очереди.
Снова поднялся галдеж. Перекрывая шум, Бабалы приказал:
— А ну, марш отсюда!.. С вами, гляжу, не столкуешься — ишь, устроили соревнование: кто кого переорет! Оставьте представителя, которому доверяете, — пусть он изложит ваши претензии.
Все, толкаясь в дверях, хмуро гудя, вышли, в кабинете задержался лишь один строитель, пожилой, с растрепанными седеющими волосами и пышными усами, нависающими над короткой бородкой.
