Евгения Шалимова - Ее старшеклассники
В понедельник Лиза в школу не пришла, а через несколько дней по настоянию классного руководителя её отправили в санаторий: врачи обнаружтли сильное переутомление.
Снова и снова перебирала в уме свои поступки Елена Владимировна, искала ошибку, толкнувшую Теплову на отчаянный шаг, и не находила её./ "Возможно, я должна была больше уделять внимания девочке. Но у меня их тридцать три. Почему так мучительны попытки бороться с собой? Хорошо, что я прочла эти последние дневниковые записи в ту страшную ночь у Тепловых. Бедная мать! Мороз по коже при мысли, что могло произойти. Но в чём я должна измениться? Знаю: больше индивидуальной работы, больше! В душе каждого должна читать…И успеть помочь."/
11. Быть Альтаирску!
Прошёл месяц, и в десятом "б" всё стало на свои места. Елена Владимировна хотела, чтобы Шатрова перевели в другую школу, но на каком-то секретном собрании альтаирцев было решено, что Игорь должен остаться в своём классе./ "Наташка уверяла, что все ошибки должны исправляться самими ребятами. Взрослые якобы только всё портят. В чем-то она и права. Только как они теперь втроём будут рядом жить?"/
Однако у ребят всё не так, как у взрослых. Лиза приехала из санатория похудевшая, побледневшая, но с лицом одухлотворённым, изменившимся. Женя не отходил от неё, хотя внешне девушка ничем не поощряла его. Утром — в полвосьмого! — он дежурил возле её дома, провожал и после школы. Игорь точно умер для Лизы. Она не говорила о нём, обходила, если он случайно оказывался рядом, но не подчёркивала никак своего отношения к нему. Класс молча помогал девушке вернуться к нормальной жизни, хотя подробностей происшедшего никто не знал: её постоянно куда-то выбирали, поручали массу дел, к ней, как к комсоргу, бесконечно подходили с вопросами и предложениями, в результате чего десятый "б" неожиданно для классного руководителя стал жить ярче, интересней, содержательней. Лиза выздоравливала, невольно втягиваясь в классные дела и заботы, неназойливо и чутко ведомая всё понимающим другом.
Однажды утром парни остановили в коридоре Елену Владимировну и предложили поговорить в большую перемену.
— Без девочек, — сурово уточнил Борисик.
Изумлённая учительница еле дождалась перемены. Мальчишки энергично выпроваживали одноклассниц из кабинета литературы.
— Идея есть, — стройная фигура Усова метнулась от дверей к учительскому столу. — Давай, Игорь, выкладывай.
— Впервые Игорь взглянул в глаза Елены Владимировны прямо и спокойно./ "Тоже намучился, бедный. Как рвался школу бросить после истории с Лизой. И бросил бы, если б мы ему Лизин дневник прочесть не дали. И хорошо, тем более, она сама так хотела. А теперь, видно, отогрелся душой. Дети. Быстро всё проходит. Делом интересным занялся. Может, забудет потихоньку всё страшное."/
— Вот что мы решили, — начал Игорь. — Проведём собрание "Наш будущий Альтаирск". И готовить его будут одни парни. Сначала мы расскажем, как город будет выглядеть. Недавно в "Литературке" молодые архитекторы выступали, у меня статья сохранилась. Закачаешься! Наши ребята эскизы нарисуют, Сашу уговорим стенды оформить, Костика заставим музыку сочинять…
— Какую музыку? — не поняла Елена Владимировна.
— Ой, да вы же не знаете! — развеселился Борисик. — Мы гимн сочинили! — Будущих альтаирцев! Ну, не мы, — я-то стихов не пишу, а Гошка настоящий гимн сложил! И ещё: Ваня обещал из пластилина макет центральной площади Искусств сделать, а один парень — секрет пока — эмблемы "альтаирец" хотел приготовить…
Так, на ходу, и обсудили эту замечательную идею о собрании с музыкальной композицией, эпидиаскопом и слайдами.
По дороге домой Елена Владимировна мысленно перебирала в памяти разговор с мальчишками./ "Да, коллектив должен расти. Как человек. Поднялся на одну ступеньку — хорошо, надо дальше двигаться. Остановка равнозначна началу умирания. Альтаирский отчёт ввели — хорошо, альтаирское собрание задумали — ещё лучше. Теперь надо, чтобы коллектив мог абсолютно самостоятельно принимать решения. Вот тогда я была бы счастлива."/
— Парни, эти чёкнутые альтаирцы опять что-то придумали, — Сенька Мыльников из десятого "а", заглянув в литературный кабинет, озадаченно посмотрел на приятелей. — Гришаню не добыть. Заседают.
— Да вызывай, чего там, — заартачился детина с внешностью культуриста.
— Не, не выдадут. Я их знаю, тронутых. После лагеря к ним ни на какой козе не подъедешь, — Сенька сделал неприличный жест и грязненько рассмеялся.
— Дай-ка я! — шагнул к дверям другой приятель, низенький и широкий, по прозвищу Шкаф. В этот момент в кабинете раздался дружный смех, дверь широко распахнулась, едва не съездив Шкафу по носу, и возбуждённые "бешники" высыпали в коридор. К удивлению компании Мыльникова, никто на них не обратил внимания.
— Гришаня! — гаркнул с досады Сенька так громко, что две семиклассницы, проходившие мимо, шарахнулись в сторону. Из кабинета, не торопясь, вышел Ломников, хмуро кивнул дружкам, покосился на Сеньку.
— Чего надо?
— Потолкуем на задворках, — пригласил низенький.
— Да идите вы подальше, — лениво отмахнулся Гриша. — Надоело. Не пойду никуда. Лень. Спать охота.
— Не выспался на уроках? — угрожающе придвинулся мощный. — Усыпить?
Он потряс огромным кулаком перед Гришиным носом, но в этот момент раздался сердитый и холодный голос Елены Владимировны:
— Ломников! Ты не сдал зачёт по литературе. Сегодня последний срок. Я жду тебя!
— Видите, не могу! — облегчённо вздохнул Гриша, а Шкаф ответил:
— Ладно, валяй! До другого раза, пятёрочник!
Гриша махнул рукой и вернулся в класс. Недоумевая, подошёл он к учительнице:
— О каком это зачёте вы говорите, Елена Владимировна?
— Извини, Гриша, я перепутала, — глаза женщины смеялись. — Ты, оказывается, уже всё сдал. Можешь идти, если хочешь.
— Он не хочет, — похлопал по плечу Ломникова улыбающийся Демчук, и только тогда всё понял развеселившийся Гриша.
— Ха, дак это вы меня спасали? — не обращая внимания на стоящего поблизости Женю, изумился Ломников. Глаза его потеплели, он как-то особенно ласково посмотрел на учительницу, шагнув к ней, в волнении ухватился руками за стул. — Вы, значит, догадались? И нарочно меня вызвали? А я-то дурак… — он обалдело глядел на учительницу. — Как же так? Я столько вам гадил… Извините, Елена Владимировна! — Ломников сжал спинку стула так, что пальцы побелели. — Вот честное слово, больше этого не будет! Я всё понял, всё!
— Спасибо, — с трудом подавив волнение, тихо ответила учительница, и рослый парень, резко развернувшись, быстро вышел из класса./ "Оба растроганы. Ну и ну."/
Помогая учительнице убрать эскизы и плакаты, приготовленные к разговору об Альтаирске, пряча в шкаф макет будущего города, и позднее, минуя опустевшие коридоры школы, Демчук говорил об альтаирском собрании:
— Надолго запомнится сегодняшний день. Я видел, как у Томочки глаза загорались, когда мы на доску рисунки проектировали. Она даже ахнула, как только будущий дом быта показали. Помните, из журнала проект ленинградских архитекторов? Игорь говорит, что он рад бы бросить свой биологический и поступать на факультет жилищного строительства.
— Бросить! Да вы поступите сначала!
— Поступим! — убеждённо сказал Демчук, а Елена Владимировна осторожно поинтересовалась:
— Как у вас… с Игорем?
— Нормально, — сразу понял Женя, — он тоже очень за Лизу боялся, а теперь, как она…отошла, на всё согласен, лишь бы ей спокойно было. Да ничего…кинокамера теперь у них в доме появилась, они с отцом очень съёмками увлеклись.
— А учёба?
— Альтаирское собрание всех растолкало. Сейчас здорово учиться будут. Не только Игорь, все ребята. Ну, ещё бойкота боятся. За двойки. Решили же! Да всем в Альтаирск хочется! Даже мне, как показали эскизы площади Искусств, как рассказали о театрализованных представлениях, так в Сибирь захотелось!
— Почему-то я тебя вижу руководителем большой стройки. Машины, люди — всё в твоей власти… — Елена Владимировна мечтательно поглядела вдаль. — Ты построишь с друзьями прекрасный город, под твоим руководством вырастет огромный промышленный комплекс — и мы все там останемся жить.
— Вы всерьёз верите в это?
— Разумеется, Женя. А как же иначе?
— До сегодняшнего собрания мне иногда казалось, что после школы наш класс распадётся, все разъедутся, и мы не сможем сколотить бригаду строителей. А теперь, как парни взялись за дело, не сомневаюсь: быть Альтаирску, быть!
12. Зрелость коллектива.
В этот день, ближе к вечеру, в квартире адвоката Миньхо раздался звонок.
— Яков Давыдович? Здравствуйте! Комсорг десятого "б" вас беспокоит. Мы готовим в школе товарищеский суд одного хулигана. Можно приехать к вам? Посоветоваться хотелось. Ваш сын сказал, что сегодня вы располагаете временем.
