Владимир Солоухин - Чаша. (Эссе)
Итак, прочитаем, вникнем, насладимся:
Врут, что Ленин был в эмиграции.(Кто вне родины – эмигрант.)Всю Россию, речную, горячую,Он носил в себе, как талант.
Настоящие эмигрантыЖили в Питере под охраной,Воровали казну галантно,Жрали устрицы и фанаты – эмигранты!
…В драндулете, как чертик в колбе,Изолированный, недобрый,Средь высокодержавных харь,Средь нарядных охотнорядцев,Под разученные овацииПроезжал глава эмиграции —Царь!
Эмигранты селились в Зимнем.А России сердце само —Билось в городе с дальним именемЛонжюмо.
Так вот, дорогие соотечественники. Оказывается, сердце России – не Москва первопрестольная и златоглавая с ее Кремлем, не Троице-Сергиева лавра с ее святостью, не Киев – матерь городов русских с его Софией и памятником Владимиру-Крестителю над Днепром, не могучая Волга (если не сердце, то хотя бы главная артерия), не древний Новгород с его памятником “Тысячелетие России”, не Петербург, наконец, связанный с именами Достоевского, Некрасова, Жуковского, Карамзина, Державина, Тургенева, не Петербург с его Казанским собором, Летним садом, могилами Александра Невского, Суворова, Кутузова (а ведь все они были державники, великодержавники, то есть – “хари”), не Святогорский монастырь с могилой Пушкина и Тригорским, не Московский университет, а ЛОН-ЖЮ-МО, где собрались десятка полтора недоучек (а все они были именно недоучки, это легко проверить, хорошо, если каждый из них закончил хотя бы гимназию), чтобы разработать заговор с целью захвата власти в России и ее дальнейшего уничтожения.
Список заговорщиков в Лонжюмо практически совпадает со списком пассажиров запломбированного вагона, в котором этих заговорщиков тайком на немецкие деньги провезли потом из Швейцарии в Россию. Список этих пассажиров известен точно, но прежде чем их перечислить, вспомним утверждение поэта, “потопчемся” на его тексте о том, что Царя в России окружали великодержавные хари. Ну еще бы, что ни человек около Царя, то и – харя. Чехов – харя, Бунин – харя, Шаляпин – харя, князья и графы, государственные люди, (хотя бы члены Государственного Совета), изображенные Репиным на его огромном полотне, – все хари. Красавица Кшесинская (из очень близкого окружения Государя) – харя, Великие Княжны Ольга, Мария, Татьяна и Анастасия, Императрица и ее сестра Елизавета Федоровна – все хари. Патриарх Тихон – харя…
Список можно продолжать и продолжать, включая царских генералов, офицеров, отборных красавцев текинцев. Текинцы были личной охраной Царя, все один к одному на подбор. Еще до недавних пор жил в Туркмении писатель Берды Кербабаев – бывший сотник Текинского полка. Так он даже на съезде писателей выделялся своим ростом, осанкой, выправкой, да и вообще внешним видом. Посмотришь, и сразу видно, что текинец, к тому же – сотник. (Говорят, что когда чекисты начали отлавливать офицеров на предмет их убийства, то на улице в штатской одежде вычисляли и определяли офицеров по выправке и осанке. Но… хари.) Гвардейцы, кавалергарды, уланы, гусары, казачество, купечество: Третьяков, Мамонтов, Филиппов, Елисеев, Станиславский (купеческий, кстати, сын) – сплошные хари.
А там, в Лонжюмо, где (по Вознесенскому) билось “России сердце само”, там, значит (подразумевается), уже не хари, а благороднейшие, просветленные, одухотворенные, утонченные лица. Кто же, так сказать, персонифицировал бьющееся в Лонжюмо сердце самой России? Вот их перечень по книге Ф. Платтена “Ленин из эмиграции в Россию”: “В.И. Ленин с супругой, Г. Сафаров, Григорий Усиевич, Елена Кон, Инесса Арманд, Николай Бойцов, Ф. Гребельская, Сковно (Абрам), Г. Зиновьев (Апфельбаум) с супругой и сыном. Г. Бриллиант, Моисей Харитонов, Д. Розенблюм, А. Абрамович, Шнейсон, М. Цхакая, М. Гоберман, А. Линде, Айзентух, Сулишвили, Ревич, Погосская”. (Цитата приведена точно по Ф. Платтену, где иногда указана им только фамилия, иногда имя и фамилия, иногда только инициалы, а иногда указан псевдоним и лишь в скобках – подлинная фамилия.)
Досталось от Андрея Вознесенского не только “великодержавным харям”, но и Царю. Ну почему он в драндулете? Я полагаю, что Царь ездил в карете (в царской), а если в автомобиле, то достойном Государя по тем временам. Так можно обозвать драндулетом и “крайслер”, либо “роллс-ройс”, в которых ездят современные президенты.
И почему он “как чертик в колбе”? У Царя была достойная внешность и достойное Государя поведение. Вовсе он не дергался, как чертик в колбе. Его лицо достойно выглядело на русских золотых монетах, которыми даже выдавали зарплату (жалование), на монетах пяти-, десяти-, семи с половиной (полуимпериал), пятнадцати – (империал) и двадцатипятирублевого достоинства. И не было на земном шаре валюты надежнее и устойчивее, чем царский русский рубль. Что касается “разученных оваций”, то их разучивали в значительно более поздние времена. А тогда, если Царь появлялся среди народа… кто же и как разучивал там овации? Да там и оваций-то не было. Люди кидали шапки кверху и кричали: “Ура!”
И, наконец, еще одно клеймо приляпал Андрей к Царю: “недобрый”.
Троцкий был добрый. Зиновьев, расстрелявший половину Петрограда, был добрый. Бела Кун и Землячка, руководившие крымскими расстрелами, были добрыми. Ленин был – ну просто добряк: “расстреливать всех без излишней идиотской волокиты”. Тот же Ленин, а вместе с ним Свердлов, Войков, Юровский, Голощекин, Белобородов (у всех псевдонимы) были добрыми, устроив мясорубку в Ипатьевском доме, а потом в лесу около Галиной ямы.
Да Государя и сгубила именно доброта.
“Как же так? Из-за меня русские будут стрелять в русских! Если вопрос стоит так, то я лучше отрекусь от престола”.
Вы только представьте себе: находясь во главе пятнадцатимиллионной армии, отмобилизованной и прекрасно вооруженной, в разгар победоносной войны (у кого-нибудь может возникнуть возражение: была ли война победоносной? Была! Ведь союзники, то есть Англия и Франция, одни, уже без России, победили Германию (Версальский мир), так почему же они не победили бы ее вместе с Россией?), под воздействием 6—10 (или сколько их там было) подонков-предателей, вошедших в царский вагон и потребовавших отречения, Царь это отречение подписал. Это может говорить об отсутствии чего угодно, но только не доброты.
Что бы сделал на его месте другой государь из предшествовавших ему? Ну, там, Екатерина Великая, Петр I, Павел I, Николай Павлович, да и отец Государя Александр III? То есть что надо было сделать, чтобы спасти Россию? Всю эту предательскую делегацию, требующую отречения, немедленно арестовать. Возможно, даже здесь же, около поезда, и расстрелять. А на Петроград двинуть корпус, если надо – два. Да впрочем, хватило бы и одного хорошего полка. Но Государь (как и общество в целом) был деморализован средствами массовой информации того времени, всеми этими газетенками с непременной клеветой и карикатурами на Царя (скажем, голая задница, увенчанная короной), всей этой клеветой на семью (фальсифицированной клеветой), всем издевательством целенаправленной прессы.
У Куприна в письмах есть место о том, как тучи мелких, ничтожных, кровососущих оводов нападают на гордое, красивое животное – лошадь, как оно мечется и, не находя спасения от беспощадных насекомых, в полном отчаянии бросается в болото и гибнет.
Доброта… Рассказать ли вам, как большевики, незаконно узурпировавшие власть в России, защищали сами себя? Вот у кого поучиться бы русскому Царю “доброте”!
Как известно, в 1921 году обезумевшие от голода и чудовищных насилий крестьяне восстали. Они постоянно восставали и до этого, но то были разрозненные вспышки то там, то сям. Но вот в 1921 году эти разрозненные и периодические вспышки, немедленно подавляемые отрядами латышских стрелков, оформились в восстание, которое называется “тамбовским”. Возглавил его молодой милиционер из города Кирсанова Александр Степанович Антонов (памятника ему пока еще нет), почему и восстание большевики немедленно окрестили “антоновщиной”, а всех его участников (а их были сотни тысяч) – бандитами. Ну, практика эта известна. Если идут вооруженные люди (истинные бандиты) отбирать у крестьян последний хлеб, то это отряд, продотряд. Если же навстречу этому отряду вышли вооруженные люди, то это уже – бандиты.
Тамбовское восстание длилось больше года. Против восставших крестьян (“бандитов”) была брошена регулярная армия под командованием Тухачевского (за памятник которому, помнится, горячо ратовал Евтушенко) [8]. И вот образчик большевистской “доброты”, которой (по Вознесенскому) так не хватало последнему русскому Государю. Даю выписку из приказа ВЦИК по подавлению восстания, подписанного в том числе и Тухачевским.
“1. Бандитов (крестьян. – B.C.), отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда.
