Лев Правдин - Океан Бурь. Книга вторая
— Нет! — Маленький клоун поднялся и решительно сказал: — Ты только не думай, что все для тебя кончено.
Она печально покачала головой. Ее золотые волосы рассыпались по плечам.
— Я только ученик клоуна. Я еще не все умею. Но у меня есть Старший брат — он великий клоун. Мы приехали на этот остров, чтобы спасти тебя. Мы дали клятву всем жителям нашего города. Пойдем к нему…
— Мне нельзя выходить даже за ворота замка. — Она показала на невидимый в темноте потолок, куда не доставал свет свечей. — Слышишь?
Тот неясный шум, который доносился откуда-то сверху и на который Маленький клоун вначале не обратил внимания, стал слышнее.
Они притихли, прислушиваясь. В тишине потрескивали свечи. Теперь с чердака отчетливо доносилось хлопанье сотен крыльев, шум воздуха от стремительного полета и разноголосый писк.
— Летучие мыши, — сказал он. — Ну и что? Их тут полно в ущелье.
— Если бы это было так…
— А что же?
— Души умерших нетопырей, — прошептала она таинственно.
— Ты в это веришь?
— Я их боюсь. Они караулят меня и ночью никуда не пустят. А днем меня оберегают белые нетопыри. Королевская стража…
Маленький клоун рассмеялся: девчонки всегда боятся всякой дряни!
— Пойдем! Да не бойся, я их разгоню в одну минуту.
Она так долго не отвечала, что он устал ждать.
— Ну, что же ты? — спросил Маленький клоун.
— Я тебе открою одну тайну, — вдруг объявила она решительно. — Иди поближе, а то они услышат.
Обняв Маленького клоуна, королева прошептала:
— Есть только один способ уничтожить власть нетопырей.
— Что надо сделать, говори скорей!
— Ты знаешь, почему здесь, в королевстве, так боятся смеха?
— Ты же сама сказала, что здесь у вас все дураки, а дураки всегда боятся всего веселого. Им всё кажется, будто смеются над ними.
— Нет, не только это. Тайна вот в чем. Слушай. Как только весь народ посмеется над королем, то нетопырям сразу наступит конец. Они превратятся в простых летучих мышей. Надо только, чтобы смеялись все до одного.
Глаза Маленького клоуна вспыхнули.
— Посмеяться над королем! Только один человек это может — мой Старший брат.
— Я только сегодня об этом узнала. Поэтому его и держат в тюрьме. Они его очень боятся.
— Ну, тогда я сам должен посмеяться над королем нетопырей, да так, чтобы все забыли свой страх, — решительно проговорил Маленький клоун. — Мне бы только поговорить с братом. Он бы меня научил.
— А если никто не засмеется? — спросила королева. — Тут так давно не смеялись, что забыли, как это делается. Кроме того, они боятся.
— Нет, они смеются, только не показывают этого, — горячо доказывал Маленький клоун. — Ты только помоги мне увидеться с братом, он научит меня.
— А если никто не засмеется? Если страх окажется сильнее смеха? Тогда тебе конец. Нетопыри убьют тебя.
— Ну и что же! Я ничего не боюсь. Помоги мне увидеть Старшего брата!..
Королева опять долго не отвечала. Ее задумчивое девчоночье лицо показалось Маленькому клоуну прекрасным. Он не встречал девочек красивее. Иначе и быть не могло — только настоящая красота дает людям радость. Зрители, любуясь, как она, беззаботная и веселая, танцует на своей Белочке, забывали все невзгоды. Принцесса цирка! Но тогда на ее нежной спине не было этого ужасного нетопыриного знака. О чем она думает?
— Я готов, — решительно повторил Маленький клоун.
— Ты готов погибнуть, чтобы спасти народ?
— Да. И народ, и тебя. Мы должны служить народу и в беде, и в радости. Так учил меня Старший брат.
— Он любит тебя, твой брат?
«Он любит тебя», — подумал Маленький клоун, но говорить об этом он не стал.
— Как и я его, — ответил он. — Помоги нам увидеться!
— Пусть будет так, — согласилась она. — Но я еще не все тебе сказала. Не всю тайну открыла.
— Что ж еще? Говори скорее.
— Своим смехом ты убьешь всех нетопырей. Всех до одного.
— Да, да. Всех до одного!
— Но ведь я тоже нетопырь, — печально улыбнувшись, сказала королева.
— Нет! — с отчаянием закричал Маленький клоун. — Нет!
— Да, да, — проговорила она. — Ты или я? Кто-то из нас двоих должен погибнуть. Скорей всего, это буду я. Я превращусь в уродливую летучую мышь.
— Смех никогда не убивает хороших и добрых людей!
— Да, конечно. Но только до тех пор, пока они хорошие и добрые.
Кажется, даже мыши на чердаке, и те притихли. Потрескивая, догорали свечи, вытягивая к потолку длинные оранжевые копья. Королева положила тонкую руку на рыжую голову своего загрустившего гостя.
— Гоп-ля! Не вешай носа, ученик клоуна. Тем более что тебе и вешать-то нечего. — Она щелкнула по его носику-репке. — Завтра, когда я поеду купаться, возьму тебя с собой. Ты увидишься с братом. Расскажи ему про меня. Все расскажи. И мы сделаем так, как он решит.
Глава пятая
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
В самом начале их совместной жизни — Володиной, маминой и Снежкова — было сказано:
— Теперь, учти, ни твоего, ни моего тут нет, а только наше. — Это сказал Снежков и спросил: — Куда мы сейчас пойдем?
— В наш домик.
— Ты что-то не очень решительно говоришь.
— Так я еще не совсем привык.
— Я тоже не совсем, — признался Снежков.
— Мы привыкнем. Тут раньше-то все было ваше…
— Ну и что?
Володя подумал, что Снежкову проще: взял да и отдал в общее пользование все, что имеет. А Володя ничего еще не внес своего, а уж пристраивается к этому общему котлу.
— Я дома скорей привыкну… — пообещал он.
— Эх ты, — махнул рукой Снежков. — Мы же договорились, что все у нас будет на дружбе, на строгости, на честности.
В «нашем» лесном домике расхаживал Тимофей Тимофеевич. Увидев Володю, ворон закричал, как всегда, злорадно: «Ага!» — но на всякий случай залез под топчан и оттуда защелкал белым клювом. Наверное, вспомнил, как вчера налетел на Володю и тот его…
— Вот тебе еда, — проговорил Снежков и поставил на пол миску. В жестяной таз он налил воды: — Это тебе питье.
Потом они вернулись на кордон и пошли заправлять «нашу» моторку.
Снежков легко поднял на плечо большой бидон с бензином, а Володе велел взять другой, поменьше.
— Только осторожно, не испачкайся, там масло. А то достанется нам.
Они спустились к реке, где покачивалась голубая лодочка. Эх, посмотрели бы на них сейчас школьные друзья-товарищи да услыхали бы, как Снежков сказал: «Это наша моторка!».
Он сегодня с самого утра все называет чудесным словом «наше». И Володя уже, начал к этому привыкать.
Заправили мотор. Завели. Послушали, как сильно и мягко он гудит. Но вот снова наступила тишина, и Володя услыхал:
— Можно ехать. Пойдем за нашей любимой сестрой…
И тут ему показалось, будто в его голове загудел невиданный мотор. «Наша любимая сестра!» Володя с радостью отдавал все, что имел, этому красивому, сильному человеку, но он сказал про маму «наша». Сказал и сжал Володину ладошку своей сильной рукой.
Конечно — и Володя это хорошо понимает — Снежков любит маму. Он звал ее «любимой сестрой Валей» еще в госпитале, где она перевязывала его раны. Он художник и герой. Это понятно. Так и должно быть, потому что теперь все они — одна семья. Все правильно, но как трудно к этому привыкнуть!..
Догадавшись, должно быть, о чем задумался Володя, Снежков повел его вверх по лестнице. Мама сидела у стола и писала письмо начальнику Ключевского кордона Конникову.
— Поехали? — спросила она так просто и весело, как будто ничего особенного не случилось. — Приписать про Тимофея Тимофеевича, чтобы не забыли покормить?
— Они не забудут! — ликующе воскликнул Снежков. — Надо собаку посадить на цепь.
— Это сделает Володя.
Снежков покорно уселся на скамейке у окна, а Володя пошел привязывать Белку. «Ну вот, она уже и тут распоряжается», — подумал он и сразу как-то повеселел от этой мысли: если мама начала распоряжаться, то, значит, все будет так, как и раньше, все будет хорошо.
Он посвистел. Белка подбежала к нему, виляя хвостом и заглядывая в глаза. Наверное, она ожидала новых приключений, которых ее лишили занятые своими делами взрослые люди. Но как только щелкнул замок на ошейнике, она тихонько поскулила и притихла. Кончились приключения, промелькнула вольная жизнь.
«Прощай, Земля Снежкова, мы возвращаемся домой, в Наш город. Мы будем жить в самом красивом доме, который дед выстроил для нас. Мы все — мама, Снежков и я. Как-то теперь мы будем жить?»
Так думалось Володе под веселый гул мотора, под звонкий шум и плеск взбудораженной воды. У него замирало сердце от ожиданий, и это самое прекрасное в жизни, когда наша моторная лодка скользит по сверкающему весеннему небу, по облакам, отраженным в широкой воде, и когда за каждым поворотом подстерегают новые, еще невиданные красоты. То зеленая лужайка вынырнет из-за мыса, то золотая песчаная коса, через которую перелетают волны, бегущие от лодки, то березовая рощица, заглядывающая в реку, а впереди еще много всякого неожиданного и чудесного…
