Вениамин Каверин - Бочка

— Долой консерваторов! — кричала толпа. И, неся на руках бочку с Джоем Уайтом, рабочие двинулись к парламенту.

Глава правительства, лорд Джоккер, был неприятно поражен, увидев с балкона многотысячную толпу, двигавшуюся к парламенту. Впрочем, необходимость обрезать кончик сигары отвлекла его от неожиданного происшествия. Обрезав сигару и вдыхая ароматный дым, он спустился в зал заседаний.

Заседание уже началось, когда вбежавший констебль доложил, что демонстративно настроенная толпа требует, чтобы ее впустили в парламент. Констебль не успел еще кончить свою речь, как бутылка, пущенная с лестницы меткой рукой, заставила его замолчать на довольно продолжительный срок. Вслед за бутылкой в зал заседаний влетела бочка, на которой сидел торжественно газетчик Джой Уайт.

Джой Уайт медленно слез с бочки, поклонился и твердыми шагами направился к председательскому месту.

— Британцы! — начал он. — Не сетуйте на меня за то, что в эти тяжелые времена я первый поднял бурю общественного негодования. Я спрашиваю вас, кто виноват во всех бедствиях английского народа? Каждый честный рабочий ответит: консерваторы. Британцы! Вы не хотите умирать с голоду? Вы хотите уменьшить налоги? Долой консерваторов! Да здравствуют лейбористы!

На другой день правительство лорда Джоккера подало в отставку.

Сэр Мэтью прятался в своем огромном кресле, не двигаясь, подобрав ноги, упираясь небритым подбородком в старомодный высокий воротничок. Часы пробили полночь. Он вскочил и подпрыгнул на месте, с бешенством грозя кому-то сжатыми кулаками.

— Величина дуги, крайние ординаты?! — проворчал он. — Рэджи, мальчишка! Что тебе стоило сказать мне об этом раньше?!

С рассветом он отдернул шторы и нажал звонок. Вошел слуга.

— Я уезжаю, — сказал сэр Мэтью. — Когда вернусь — неизвестно. Можно предполагать, что я никогда не вернусь.

— Слушаю, сэр.

— Поберегите квартиру. Следите тщательно за кабинетом мистера Рэджинальда.

— Слушаю, сэр.

— Моими делами будет руководить мистер Фоссет, адвокат, Риджент-стрит, сорок восемь. Он вам знаком.

— Слушаю, сэр.

Сэр Мэтью задумался, вскинув на лоб очки.

— Уложите чемодан; ничего лишнего — две смены белья, сигары и браунинг. Не забудьте сигары.

— Слушаю, сэр.

Слуга вышел и через минуту вернулся.

— Извините, сэр, к вам просит разрешения войти…

— Я в отъезде, — отвечал сэр Мэтью. — Меня нет дома.

Двери распахнулись, газетный лист пролетел через комнату и упал к ногам сэра Мэтью. Вслед за газетой в комнату просунулись багровый нос и полосатые штаны джентльмена с одной бакенбардой.

— Вы читали? — кричал джентльмен с одной бакенбардой. Газеты торчали у него из всех карманов. — Сэр, я был в этом уверен! Но где они?.. Где они, черт возьми, сэр?!

— У меня нет времени, — сказал сэр Мэтью, поджимая посеревшие губы и с бешенством оправляя воротник. — Чем вы скорее уйдете, тем лучше для вас.

Джентльмен с одной бакенбардой молча развернул «Таймс» перед самым носом сэра Мэтью.

— Читайте!

Мэтью Стейфорс с душевным прискорбием извещает о смерти своего сына Рэджинальда Стейфорса, последовавшей в результате долгой, изнурительной болезни. Заупокойная месса состоится в квартире покойного, Малборо-стрит, № 39, вторник, в 11 часов утра.

— Я сейчас уезжаю, — сказал сэр Мэтью, — я болен, я умер. У меня воспаление мозга. Зачем же, черт вас возьми, вы читаете мне эту газету?

— Это еще не все, — вскричал джентльмен с одной бакенбардой. — Самое интересное впереди.

Он нашел место, отчеркнутое синим карандашом, и закричал, притопывая ногой:

— Читайте!

«Кража завещания

24 марта 1918 года умер Рэджинальд Стейфорс, сын знаменитого математика, действительного члена Королевской Академии наук, м-ра М. Стейфорса. Покойный оставил завещание, в котором, по сообщению его отца, единственного человека, читавшего это завещание, указано местопребывание ценностей на сумму около 450 000 фунтов. Завещание было похищено из квартиры в день смерти м-ра Р. Стейфорса. Приняты меры».

— Но и это еще не все! — кричал джентльмен с одной бакенбардой, потрясая газетами, — У меня еще кое-что припрятано для вас, сэр!

Он перелистал «Таймс».

— Читайте.

«Три тысячи фунтов тому, кто укажет местопребывание человека, укравшего завещание Р. Стейфорса.

Семь тысяч фунтов тому, кто передаст в руки сэра Мэтью Стейфорса точную копию означенного завещания.

Десять тысяч фунтов тому, кто передаст в руки сэра Мэтью Стейфорса подлинное завещание его сына Рэджинальда Стейфорса».

— Я прочел, — покорно отвечал сэр Мэтью, — я знал все это раньше. Теперь скажите мне прямо и в двух словах — что вам от меня нужно?

Джентльмен с одной бакенбардой бросился в кресло, воткнул в рот сигару, заложил ногу за ногу и начал:

— Я подозреваю, сэр, что в мире не все благополучно. Чтобы доказать это, мне не хватает только знания математики и незначительной суммы денег. Я говорю — незначительной потому, что сумма, указанная в завещании вашего сына, удовлетворила бы меня вполне. Впрочем, начнем по порядку: прежде всего разрешите мне познакомить вас с историей моей правой бакенбарды. Нужно вам сказать, сэр…

Трое из трактира «Встреча друзей», Пэтерностер-Роу, 13, остановились на мосту. Мост был переброшен через небольшое озеро; внизу в глубокой впадине тускло блестела вода.

— Хочу жрать, — сказал Эндрьюс, сбрасывая с плеч лопату.

— А я думаю о завещании, — сказал вор. — Что, если мы будем искать напрасно?

Шарманщик мрачно посмотрел на него и, отвернувшись, подошел к перилам.

— Четыреста пятьдесят тысяч фунтов, — сказал шулер, на одну секунду переставая есть. — Если бы мы вовремя не стащили завещание, завтра объявление появилось бы во всех лондонских газетах, и тогда в городе остались бы только мертвецы и грудные дети.

Мост перешел в дорогу. По обеим сторонам тупые и мощные, похожие на огромных серых слонов, возвышались скалы.

Спустя некоторое время узкая тропинка пересекла дорогу. Все трое остановились и молча посмотрели налево.

— Левая остроконечная скала, сорок семь шагов от Каменной дороги, — сказал шулер. Щека у него лихорадочно дергалась. — Где-то здесь!

Все трое, один за другим, отсчитали сорок семь шагов, дошли до скалы и остановились.

— Здесь, — сказал вор, бросая на землю лопату.

Шулер обошел вокруг, внимательно осматривая уступ за уступом.

— Если только мы правильно нашли место, — сказал он, — то где-то здесь должен быть вход под скалу.

Вор на коленях ползал между камней. Вдруг он вскочил на ноги. Широкая доска была зажата двумя острыми камнями: черная стрела показывала острым концом вниз. Под стрелой был прибит четырехугольный листок покоробившейся пергаментной бумаги. Вор наклонился к доске и прочел звонким от волнения голосом:

Рэджинальд Стейфорс, Малборо-стрит, № 39.

— Славный малый, — сказал, засмеявшись, Эндрьюс, — он оставил нам свою визитную карточку.

— В каждой курице есть три четверти курицы, — угрюмо проворчал Шарманщик.

Они отвалили камни. Неровные ступени вели вниз. Шарманщик зажег фонарь и начал спускаться.

Портной пустился в путь со зла,А за коня он взял козла,—

запел вор. И стал спускаться за Шарманщиком.

Фонари осветили полукруглую каменную пещеру.

Эндрьюс, нахмурив брови, осмотрел стены.

— Здесь? — останавливаясь перед темной впадиной, спросил он.

— Посмотрим, — отвечал Стейфорс.

Длинный, узкий коридор открылся в глубине темной ниши. Они шли некоторое время молча.

Паршивый хвост ему взнуздал,Его аршином погонял,—

запел снова вор.

Спустя три минуты коридор уперся в стену. По левую руку под фонарем Эндрьюса вырисовались большие буквы: Р. С.

— Браво, Рэджи, — пробормотал вор. — Ш-ш, здесь кто-то есть.

— Сэр, — говорил чей-то голос, — это держится! Я могу вас уверить, что это держится! Соберите профессоров со всего мира, сэр! Я докажу! Плотное пространство заполняет мир. Попробуйте переместить одну вещь, связанную с другой единством объемной связи, и вы нарушите мировой порядок. Мировой порядок, черт возьми, сэр!

— Черт побери! — выругался Эндрьюс. — Кто это?

В глубокой каменной нише, на плоском камне, задумчиво подпирая подбородок, сидел Мэтью Стейфорс. Рядом с ним, размахивая руками, стоял джентльмен с одной бакенбардой.