Лев Экономов - Часовые неба
Руководитель полетов приказал летчикам вернуться на аэродром. Самолеты начали заходить на посадку, а Шкуров летал по кругу, вырабатывая горючее из подвесных баков. Несколько раз он пытался сорвать сектор газа, но безуспешно.
Невеселые мысли одолевали летчика. Садиться с выключенным двигателем да еще на чужом аэродроме — дело нешуточное. Тут нужен очень точный расчет, а ветер, как нарочно, был сильный, порывистый и дул под девяносто градусов к полосе.
Летчик еще раз проверил, не попал ли посторонний предмет в паз колонки управления двигателем. Но в пазу ничего не оказалось.
Когда горючее из подвесных баков было выработано, Шкурову разрешили заходить на посадку.
— Третий разворот выполнять дальше обычного. С таким расчетом, чтобы на прямой после четвертого выключить двигатель, предупредил руководитель полетов.
И вот сделан четвертый разворот. Шкуров вышел на прямую к посадочной полосе. Теперь нужно закрыть стоп-кран, чтобы прекратить доступ горючего в камеры сгорания. Летчик прекрасно знал: как только прекратится тяга, самолет резко пойдет на снижение.
Полоса приближалась с каждым мгновением. Уже видны были люди, высыпавшие на аэродром. Они переживали за Шкурова: как-то справится он с этой посадкой?
Пора!
Летчик взялся за рычаг стоп-крана и потянул его вверх. Но что это? Кран оставался неподвижным. Новые попытки также ни к чему не привели.
По спине пробежал холодок, но летчик взял себя в руки и передал на землю:
— Заклинило стоп-кран.
Теперь у Шкурова был один выход: набрать необходимую высоту и покинуть самолет методом катапультирования.
Покинуть самолет! Эта мысль не укладывалась в его голове. Сколько человеческого труда, сколько времени, сколько средств было затрачено на его постройку! И вот ни за что, ни про что бросить его на высоте нескольких тысяч метров. Неужели нет другого выхода?
Мысли работали лихорадочно: спасти самолет — вот что было главным в эту минуту.
Летчик снова потянул вверх стоп-кран, еще и еще… Но попытки его ни к чему не привели.
Самолет шел от второго разворота к третьему, когда летчик решил попробовать соединить усилия всех четырех конечностей. Он уперся ступнями в ножные педали и обеими руками, оттянув сектор газа в сторону, резко рванул его на себя.
Рычаг отошел назад и встал в положение малого газа.
Двигатель засвистел, сбавляя обороты, и Шкуров в первую секунду подумал, что двигатель остановился. Но снова, плавно подав вперед сектор газа, летчик увидел, что обороты стали возрастать.
О своей победе над тысячами лошадиных сил он немедленно доложил на СКП.
— Производите посадку! — приказали с земли.
Как только самолет срулил с полосы, к нему подъехали старший инженер полка и командир соединения.
— Что у вас произошло? — спросил генерал.
— Заклинило.
Летчик вылез из кабины и остановился в нескольких шагах от самолета. Ветер норовил сорвать с его головы шлем, и Шкуров укрылся от него воротником куртки. Из-за мехового воротника торчал тонкий острый нос.
Через пять минут инженер докладывал генералу о причине неисправности. Между тягами сектора газа и стоп-крана попала заглушка воздушного шланга от противоперегрузочного костюма. Она была искорежена и помята.
Тут же инженер вставил заглушку между тягами и попытался вместе с техником самолета сорвать сектор газа. Но безуспешно. Генерал, оценив их старания, перевел взгляд на летчика, который, укрываясь от ветра, выглядел сейчас беспомощным, слабым.
— Ну и ну!
Генералу трудно было поверить, что этот щуплый человек смог сделать в воздухе то, чего не могут на земле сделать два здоровенных детины.
— Вы молодец, старший лейтенант! — И генерал пожал летчику руку.
* * *Руководитель посадки Бутин следил за индикатором курса и ждал, когда появится на нем отметка от самолета Шкурова. Он то и дело связывался с операторами посадочного радиолокатора, подсказывал им, как лучше управлять антеннами курса и глиссады, чтобы скорее «поймать» цель на экраны.
Но пока, кроме белых хлопьев, на экранах ничего не было видно.
Прошло еще несколько секунд, и среди этих хлопьев появилась новая отметка. Она передвигалась по экранам в нужном направлении. Сомнений быть не могло — это самолет Шкурова.
Скуластое лицо Бутина вмиг преобразилось. На лбу меж широких черных бровей залегла глубокая поперечная морщина, а маленькие остро глядящие глаза стали совсем как щелочки. Теперь все зависело от него.
— Цель не терять из виду, — передал он операторам посадочного локатора. — Вижу на удалении пятнадцать.
Бутин видел и то, что самолет шел с отклонением от курса влево на десять градусов.
— Вправо десять, — передал он летчику.
— Выполняю, — ответил Шкуров и стал доворачивать самолет.
Теперь Бутин видел, что светлая отметка от цели двигалась точно по глиссаде, начерченной на экране. Это говорило о том, что летчик своевременно выполнял команды и снижался правильно. Вот он уже вышел на установленную высоту, но земли еще не видел: погода, как говорят в таких случаях, была ниже установленного минимума.
— До дальней четыре, — сообщил Бутин.
В наушниках летчика зазвенел звонок. На приборной доске замигала лампочка. Шкуров проходил над дальней приводной радиостанцией. Об этом ему сообщил и Бутин.
Теперь мешкать нельзя ни секунды. Шкуров переключил автоматический радиокомпас на ближний привод, выпустил закрылки в посадочное положение и доложил о своих действиях руководителю полетов. Он сразу же Начал плавное снижение с тем расчетом, чтобы над ближней приводной радиостанцией пройти на высоте около ста метров.
— На курсе, — спокойно говорил Бутин. — На глиссаде.
Спокойствие руководителя посадки передалось летчику. Появилась уверенность, что он сделал правильный расчет на посадку и теперь точно выйдет на полосу.
Самолет вынырнул из облаков. Шкуров увидел впереди в снежной сумятице две светящиеся точки — включенные прожекторы. Больше ничего не было видно, только снег хлестал по фонарю.
Снова зазвенел звонок, замигала лампочка. Самолет проходил над ближней приводной радиостанцией. И в это время показалась полоса. На душе у летчика стало веселее.
«Теперь-то я дома», — подумал он и, проверив скорость, стал плавно убирать газ.
— Пониже, пониже, — слышался в наушниках голос руководителя посадки. — Хорошо!
Самолет уже бежал по полосе.
— Парашют! — приказали с СКП.
Летчик нажал кнопку, и сзади из-под стабилизатора белой змейкой вынырнуло полотнище. Купол вмиг наполнился воздухом, скорость на пробеге резко затормозилась.
Через несколько секунд летчик срулил в сторону.
— Полосу освободил! — доложил он руководителю полетов.
РАЦИОНАЛИЗАТОРЫ
Флюгер качнулся раз-другой и повернулся на сто восемьдесят градусов. Метеоролог полол плечами и, зло чертыхнувшись, пошел докладывать руководителю полетов о том, что ветер изменил направление.
Если бы это произошло во время полетов в простых метеоусловиях, сменить старт не составляло бы большого труда. Но условия были крайне сложные. Над аэродромом низко висели тучи. Видимость только-только отвечала условиям полетов. Возвращаясь с заданий, летчики заходили на полосу вслепую, с помощью радиотехнической системы посадки.
Для обеспечения посадки с другим курсом нужно было развернуть посадочный локатор, установленный на автомашине. Делалось это обычно так. Шофер заводил двигатель, радио-электроспециалисты отключали все кабельные устройства, и машина, сделав по аэродрому маневр, вставала на свое место, только носом в другую сторону. Снова подключались соответствующие кабели, и операторы занимали свои места у локаторов. На всю эту процедуру уходило много времени. Летчики, израсходовав горючее, не могли все это время находиться в воздухе и садились по ветру, рискуя поломать самолеты.
А тут вдруг с СКП поступила команда руководителю посадки: «Развернуть локатор для обеспечения посадки с другим курсом».
Бутин продублировал команду по громкоговорителю. Стоявший у индикатора «курса» и «глиссады» младший сержант Никуличев вышел на улицу, а через минуту снова поднялся по лестнице на командный пункт и, как ни в чем не бывало, склонился над экраном. Но теперь посадочный локатор смотрел в другую сторону. На его разворот потребовались считанные секунды: руководитель полетов не успел на машине добраться до стоявшего на другом конце полосы второго стартового КП.
Нельзя сказать, что поворотное устройство на посадочных локаторах — новинка. Рационализаторы и раньше делали поворотные «столики», куда, например, ставился кузов от машины со всем его сложным электронным оборудованием.
