Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3
Колоколов. Посадит тебе какого-нибудь психопата… больной, травмированный.
В теплушку поднимается Глаголин, за ним — комендант.
Комендант. Вы у меня забыли свои документы.
Глаголин. Какие документы?
Комендант. Определение врачебной комиссии… возьмите.
Глаголин. Да-да. Спасибо.
Комендант. Счастливого пути, товарищ полковник.
Глаголин. Спасибо вам, спасибо.
Комендант уходит.
Колоколов (Гололобу, тихо). Мой учитель — инженер Глаголин. Строитель.
Гололоб. Инженер? (Подумал.) Вы тут живите, располагайтесь, а мы с Марусей пошукаем каких-нибудь окороков-колбас, що-нибудь диетическое, одним словом.
Гололоб и Маруся уходят.
Колоколов. Георгий Львович, разве не узнаете Андрюшку Колоколова? Я самый, ваш десятник, практикант. Вспомните последнее строительство.
Глаголин. Простите… с памятью неважно. (Неуверенно.) Да… да… припоминаю.
Колоколов. Первую практику проходил у вас… ваш ученик. В семье у вас был принят…
Глаголин (вдруг с удовольствием, когда оживает память). Колоколов, Андрюша, буйный… (Слабая улыбка). Покоритель сердец. Земляк… (Пауза). В рядах армии?
Колоколов. Был старшим лейтенантом.
Глаголин. А я был полковником инженерных войск. (Сел устало на накат, смотрит на свои руки.) Куда же вы направляетесь?
Колоколов. В Москву, по делу. Да. (Грубоватый тон прямолинейности.) Ногу надо справить.
Глаголин. Как? Не понимаю.
Колоколов. Простое дело. Ногу дали мне тут в Сибири. Ни к черту не годится. Скрипит, ломается. Хочу достать попрезентабельнее. (Прямо, испытующе рассматривает Глаголина).
Глаголин. Ах вот оно как!..
Колоколов. А вы как будто целый, невредимый. Что, тоже не берут на фронт?
Глаголин. Увы, не годен.
Колоколов. На ногах, а не годен.
Глаголин. На глиняных ногах. Врачи предписали мне пенсию, я инвалид.
Колоколов. Бывает, знаю… (Вдруг весело и мягко.) Но не скучайте. Есть солнышко на небе, как поется, и любовь есть на земле. Вот видите, какую мы квартирку оборудовали? Тут путешествуют неувядаемые люди.
Входят Гололобы.
Вот тоже наши земляки, супруги Гололобы. Первая буква его отряда по сводкам часто проходила. Они живут без имени, без местожительства, и сами посмотрите, как они живут. Красиво чувствовать, что есть такое население земли!
Гололоб носит короткие сапоги с широкой оборой. Сам он, как и его Маруся, статный, какой-то просторный и неугомонный. На голове кубанка, которую он никогда не снимает.
Гололоб (Глаголину). Такие-то дела. По чистой? Я тоже был демобилизованный по чистой. Тут у меня под шапкой печати имеются. Я думал, без головы останусь. Знаете ли — заклепали. Подходяще работать научились. Какую думку на дальнейшее имеете, товарищ полковник?
Глаголин. Хочу на родину.
Гололоб. А где у вас семья? Где жинка?
Глаголин. Семья? Не знаю. Здесь случайно мне передали, будто бы жена осталась там… за линией фронта, у немцев.
Гололоб (радушино). Що-що, а жинка никогда не пропадет — найдется. Моя Маруся в Сибирь ко мне пришла, где нас лечили. Пришла и сказала мне: «Микола, що хочешь делай, а я от тебя не уйду». А жинка… вы посмотрите сами, это ж вам женщина! А разве у нас не было семьи? Две девочки имели, Валю и Лидочку, да бабку — мать Маруси. Они у нас в селе погибли, только моя Маруся одна и выскочила из села. Родим себе еще семью. Бабусю, конечно, снова не родишь, а с горя тоже не помолодеешь. Маруся едет в мой отряд. Это ж вам женщина!
Глаголин. Командуете отрядом?
Гололоб. Мало-помалу командую. Сейчас туда и подаюсь. Я кавалерист, под Белой Церковью получил осколок в голову. Мне дали чистую. А в госпитале меня сманили партизаны в лес. И опять по прошествии времени меня поранило в лесу. Нас двоих забросили на самолете через фронт, меня да Симочку.
Глаголин. Кто это Симочка?
Гололоб. Такая девушка у нас работает. Народный мститель.
Колоколов (зовет в окно). Симочка, Симочка!
Входит Симочка. В руках цветы. На ней светлое легкое платье. Сияние молодости.
Гололоб. Вот наша Симочка! Познакомьтесь, товарищ полковник. Народный мститель… Да-да… Она, она.
Симочка. Будет вам, товарищ командир. «Народный мститель». Совсем неинтересно.
Гололоб (подмигнул Глаголину). Недооценивает. Молодость.
Симочка поклонилась Глаголину. Вдруг немного отступила и нахмурилась. Резко отвернулась и отошла прочь.
Она… сиротой осталась. Понимаете?
Колоколов (тихо). Сима, вы чем огорчены?
Симочка промолчала.
Гололоб. Сейчас будем вечерять, товарищ полковник. Маруся, где твой ужин? Я скоро буду с голоду кушать свои подметки!
Маруся (певучий, чистый голос). Ты вечно неспокойный… и все ему подай зараз. Сейчас накроем стол, как у людей. Привык в лесу жить по землянкам.
Пока Маруся с Симочкой занимаются столом, в теплушку возвращаются ее обитатели. Моряк что-то дожевал, запил из фляжки, устроился на своем месте.
Моряк. Я извиняюсь. Спокойной ночи.
Гололоб. Спокойной ночи и приятных снов.
Моряк. Благодарю.
Гололоб (вдруг). Пойдем ко мне в отряд, товарищ полковник. Мы вам дадим, как генералу, обеспечение. Лес — наилучший санаторий. Птички, воздух и питание… Но нужен нам по инженерной части командир.
Глаголин. Я, брат, не то. Не подойду.
Гололоб. Ранены?
Глаголин. Ранен… это полбеды. Бывает хуже. Нет, я не то. Ни два ни полтора. Врачи мне написали различные медицинские слова — латынь. Эпилепсия, что ли… Я не знаю.
Колоколов. Но, Георгий Львович, жить-то надо? Я здесь читаю «Робинзона… Крузо»![2] Великий тип непокоримой личности. Я потерял полжизни в двадцать восемь лет. Я еду ногу покупать себе… Вы лишь поймите такую комбинацию.
Маруся (нежно и певуче). Зачем вы сразу нападаете на человека? Может быть, этот человек больше всех вас пострадал… Садитесь вечерять. А вы, Андрей, кидайте ваших Робинзонов в сторону.
Колоколов. Нет, Маруся, Робинзона я не кину. Он есть моя судьба. Все мы Робинзоны и едем в Робинзонию.
Гололоб. Ко мне в отряд… лес, птички, воздух…
Колоколов (подошел к столу). Микола-генерал, а где же у тебя «то да се»?
Гололоб. Ах, що вы говорите! Маруся, где «то да се»? А то бы я совсем забыл.
Входят Филя и Гурий.
Колоколов. Картежники, пожалуйста, к столу!
Гурий. Не беспокойтесь… Для путейских обед на любой станции.
Филя. Своя держава… Благодарим.
Гурий. Филя, сдавай-ка!
С прилежностью и деловитостью они устраиваются играть.
Маруся. Сонечка, садитесь вечерять.
Софа. В эвакуации у меня переменился аппетит. Явилася какая-то апатия.
Гололоб. Познакомьтесь. Гражданка из Одессы.
Софа. Софа.
Глаголин. Глаголин.
Маруся. Садитесь, Сонечка.
Гололоб. Моряк! Полундра! Опять отдал концы…
Усаживаются. Гололоб поставил чайник, кружки. Колоколов подымается над столом.
Колоколов. Да будет борщ у каждого стола. Что, плохо сказано?
Гололоб. Хорошо сказано.
Колоколов. А что же Симочка? Опять уединение?
Симочка. Спасибо. Мне есть не хочется.
Колоколов. Мочите ложку, полковник. Давайте ужинать.
Гололоб. Великий борщ, Маруся! Вот я как будто дома! Вот я и набираюсь жиру. Вот и наша жизнь, товарищ полковник. Поедем в лес. А после мы вам поставим хату где-нибудь на берегу реки, живите в свое удовольствие при садике. Ох вы, садики, ох вы, белые цветочки, где вы есть? А ну, за лес, за последнюю нашу службу, щоб люди не сказали про нас плохого слова!
