Человек-амфибия. Лучшее - Александр Романович Беляев
Доталлер думал: «Только бы он не выжил!»
Пирс думал: «Уж теперь я не выпущу его из рук!»
Боден… Но Боден без совиных глаз своего компаньона совсем разучился рассуждать. «Только бы извлечь из всего этого пользу… А как?»
Осмотрев Ариэля, врач сказал по-английски:
— Лихорадка… Возможно, на нервной почве. Он пережил какие-то большие потрясения…
— И очень основательные, — отозвался из угла Пирс.
— Это опасно? — спросила Джейн.
— Нет, мисс. Если на нервной почве, то это не опасно, но…
Врача смущало кровотечение из носа, ушей и рта, которое, по-видимому, недавно произошло у больного. Этому он не мог дать объяснения, но постарался не обнаружить своего замешательства.
Прописав лекарства, он поспешил уйти. Пирс не отходил от кровати Ариэля. Он все время прислушивался к бреду.
— Кинжал… Шьяма… Она убила себя… Какая низость! Лолита… Но я могу летать… Мы улетим с тобой…
«Не о той ли болтает он девчонке, которая встретилась на дороге?» — подумала Джейн.
Пирс обратился к ней:
— Вот видите, мисс, вы сами теперь можете убедиться, что ваш брат душевнобольной. Его манией является мысль, будто он может летать, как птица.
При звуках голоса Пирса Ариэль вздрогнул, по лицу прошла судорога, он открыл глаза и в ужасе крикнул:
— Пирс! Бхарава? Опять Дандарат? — и снова потерял сознание.
— О чем он? Что его так взволновало? — спросила Джейн, испуганная криком брата и его видом. — Что это такое — Дандарат?
— Люди в горячке болтают всякий вздор, все, что взбредет в голову, — ответил Пирс, отходя, однако, от кровати. Он стал так, чтобы Ариэль не мог его видеть.
Врач верно определил болезнь: у Ариэля было только сильное нервное потрясение. И как иногда бывает в таких случаях, клин был вышиблен клином: голос и вид Пирса, мысль о том, что он вновь попал в Дандарат, пробудили в Ариэле инстинкт самосохранения, прервали бредовое лихорадочное состояние. Ариэль скоро пришел в себя. Научившись в Дандарате скрывать свои мысли и чувства, он решил не подавать виду, что сознание вернулось к нему, и начал симулировать бред, незаметно наблюдая за окружающими.
Он заметил миловидную девушку. «Сиделка», — подумал он. Незаметно осмотрев комнату, он с облегчением убедился, что находится не в Дандарате. Значит, еще можно бежать от Пирса, которому удалось-таки выследить его!
Из соседней комнаты слышались чьи-то возбужденные голоса. Это Доталлер схватился с Боденом из-за Ариэля. Пирс не выдержал и ушел к ним. Осталась одна девушка.
Если бы ушла и она! Окно открыто, Пирс не позаботился закрыть его, считая Ариэля тяжелобольным. Не попытаться ли улететь? Но хватит ли сил? Он еще очень слаб, хотя чашка крепкого бульона и подкрепила его. Чем, однако, он рискует? Разве сейчас он не в руках Пирса?
Ариэль вдруг поднялся над кроватью в том положении, как лежал, не сбрасывая простыни, которой был укрыт. Девушка вскрикнула от ужаса. Описав по комнате дугу, Ариэль вылетел в окно.
На крик Джейн все прибежали в комнату.
— Он улетел… Или я тоже заболела и брежу?.. Ведь это Аврелий сорвался с кровати и улетел в окно.
Пирс бросился к окну и увидел Ариэля в голубом небе, высоко над пальмами.
— Этот негодный опять перехитрил меня! — в бешенстве воскликнул он.
— Так, значит, это правда? Боже мой! Но ведь это же невероятно? Аврелий летает? Мой брат Аврелий Гальтон — летающий человек?
— Да, да, да! — закричал Пирс в лицо девушке. — Летает и улетает, черт бы его побрал! Это я сделал его летающим человеком на свою и вашу голову, если хотите знать.
Глава двадцать девятая
Воздушный бой
Ариэль летел с такой быстротой, что задыхался. На лету он подхватил края простыни и плотно укутался, чтобы она не вздувалась и не тормозила полета. Только у локтя трепетал, словно белое крыло, угол простыни, и жители заброшенного городка с недоумением следили за полетом невиданной белой птицы.
Внизу виднелись плоские крыши, узкие извилистые улицы и сады, за городом — гора, поросшая лесом, за горой — песчаная долина, еще дальше темнела зелень лесов.
Вырвавшись из страшного плена, Ариэль уже не думал, куда лететь, не выбирал направления, только бы улететь подальше.
С левой стороны подул сильный горячий ветер, который начал относить Ариэля в сторону, мешая полету. Ариэль вдруг увидел, как из-за горизонта, окутанного голубой дымкой, поднимаются клубы дымчато-сизых туч. Будет гроза. Ариэль изменил направление и полетел еще быстрее.
Пролетев около часа, он почувствовал, что устал. Солнце жгло немилосердно. Хотелось пить и есть.
Надо спуститься и отдохнуть.
Он посмотрел вниз, выбирая место. Блестели рельсы железнодорожного пути, среди высоких красных кирпичных зданий поднимались фабричные трубы, вокруг зданий жалкие лачуги рабочего поселка. Дальше от людей!..
Бесконечные поля, у горизонта темные пятна леса, серебряная излучина реки. Туда!..
Поля медленно уползали назад. Впереди уже виднелись заросли тростника. Но что, если люди увидят его? Надо здесь спуститься, выбрать место в уединении.
Вдруг над головой послышались шум и глухое хлопанье крыльев. Ариэль увидел огромного орла, который летел над ним так низко, что обдавал ветром и оглушал. Его блестящие глаза были устремлены на Ариэля, кривой хищный клюв приоткрыт, выставлены огромные когти. Ариэль метнулся в сторону, орел за ним.
Начался воздушный бой.
Орел стремительно падал, человек с такой же стремительностью уклонялся от ударов и, сделав небольшой полукруг, пытался сверху схватить птицу за крылья или за шею. Но и орел так же ловко изворачивался.
Один раз орлу удалось оцарапать ногу Ариэля. Рассерженный Ариэль умудрился ударить птицу другой ногой в спину, заставив ее перекувырнуться в воздухе.
Надо было изучить повадки и тактику врага.
Человек скоро убедился, что орел быстрее всего падает вниз, подобрав крылья, и очень быстро летит по прямой, но не сразу набирает скорость при поворотах, несколько мешкает со своими огромными крыльями, больше же всего требуется ему времени при переходе на вертикальный подъем. Правда, все это определяется несколькими секундами и даже долями секунды, но и эти мгновения могут решить исход боя. Выходило, что безопаснее всего — иметь преимущество высоты. Началось состязание на высоту.
Огромная птица и человек, кувыркаясь, поднимались все выше и выше.
Оба начинали уставать.
Ариэлю, и без того уставшему, приходилось плохо. Сколько раз он проскальзывал под самыми когтями орла, и сколько раз крепкими перьями орел больно ударял по
