Эхо черного леса - Владимир Павлович Беляев
***
Вскоре после этого таинственного заседания Голин вместе со своим ближайшим сотрудником Влеком привезли «профессора» в немецкий порт Киль.
Там они посадили его на специальный катер американской разведки с западногерманскими опознавательными знаками. Ночью катер вышел в море. Несколько дней сидевший в удобной каюте катера «профессор» и экипаж судна ждали ветреной погоды возле острова Борнхольм. Когда поднялся ветер нужного румба, катер снялся с якоря и взял курс в сторону Калининграда.
Неподалеку от запретной зоны советского побережья капитан катера сказал поднявшемуся на палубу «профессору».
— К сожалению, дальше нельзя. Я не люблю разговаривать с советскими пограничниками. Бойз, плиз! — дал он знак матросам из команды.
…Мотор замолк, катер швыряло на волнах, и в наступившей тишине под завывание ветра моряки помогли «профессору» надеть лямки небольшого воздушного шара, которые, до поры до времени, лежали под грудой шелковой прорезиненной материи на палубе.
К шару подвели шланг от баллона. Пока воздушный шар наполнялся газом, моряки закрепили на спине «профессора» парашют и рюкзак с резиновой лодкой.
Капитан катера еще раз повторил «профессору» то, что говорил ему в каюте:
— Ветерок отличный! Недаром мы его столько ждали. Через несколько часов вы уже будете далеко за пределами пограничного района. Нож я вам дал? Ну, а если ветер переменится, что по прогнозу мало вероятно, — на крайний случай у вас лодка. Вы можете открыть вентиль баллончика, и она, надутая мгновенно, спасет вам жизнь.
— Я все понимаю! — сказал «профессор». — Спасибо, мистер Рочестер!
— Только, ради бога, не опускайтесь на Красной площади, — пошутил капитан, прощаясь со своим очередным таинственным пассажиром, покидающим борт таким необычным путем. Гуд лак!..
Матросы перерезали стропы, и воздушный шар унес «профессора» в темное небо.
Спустя несколько дней этого воздушного пассажира уже можно было увидеть в купе мягкого вагона скорого поезда «Москва — Чоп». Только значительно позже выяснилось, какими путями добирался он до Брянска, чтобы сесть на этот поезд, кто ему помогал, после того как спустился он с неба в глухом сосновом лесу.
Один из катеров, которые использовались иностранной разведкой для высадки шпионов из числа «оуновцев» на советскую территорию с помощью воздушных шаров.
Но с уверенностью можно сказать: если бы любому из пассажиров, едущих в том же поезде, указали тогда на этого скромного, хорошо одетого, серьезного мужчину и сказали, что еще так недавно пролетал он на воздушном шаре над холодным, покрытым барашками Балтийским морем, то такого «информатора» сочли бы попросту фантазером, начитавшимся приключенческих романов. В наше время скоростных воздушных кораблей этот наивный, еще Жюль Верном описанный способ передвижения? И только сведущие люди, знающие все тонкости тайной борьбы с врагами, могли бы отнестись серьезно к такому сообщению и сделать из него нужные выводы.
Однако надо было ли делать эти выводы преждевременно и мешать «профессору» следовать заданным маршрутом?..
Все места в его вагоне были заняты туристской молодежью, которая возвращалась из Москвы: смуглыми арабами, светловолосыми датчанами, молчаливыми англичанами.
«Профессор» прошел мимо раскрытых купе по коридору покачивающегося поезда в ресторан и сел у окна. Перед ним уже мелькали поля Украины, «освобождать» которую он прибыл сюда из Мюнхена.
Подошел официант и вопросительно посмотрел на гостя.
— Дайте фляжку пива!
Официант открыл бутылку «Золотого пива», и оно, пенясь, полилось в стакан.
«Профессор» медленными глотками, смакуя, пил холодное пиво и, не обращая внимания на веселье, бушевавшее в ресторане, думал о том, как-то его встретит нынешний Львов, который покинул он еще в те дни, когда эсэсовцы из дивизии «Галиция», погибая тысячами, пытались задержать продвижение Советской Армии к Сану и Висле?
ПРОВЕРКА «КОНСЕРВОВ»
Хозяин маленькой квартирки в новом доме на окраине Ростова-на-Дону, видимо, уже готовился ко сну. Когда ему позвонили, он открыл дверь, голый до пояса, с полотенцем в руках.
— Простите, здесь живет инженер Иван Фарнега? — разглядывая его, спросил Кравчук.
Явно застигнутый врасплох непредвиденным визитом, человек с полотенцем сказал:
— Фарнега — это я…
— У вас есть родственники в Станиславе?
— Кого именно вы имеете в виду? — чуть слышно выдавил обусловленный отзыв хозяин.
— Добрый вечер, друже Буйный, — протягивая ему руку и показывая половину открытки с видом Святоюрского собора, тихо сказал Кравчук. — Где мы можем поговорить?
— Может… может… где-нибудь на улице? Дети спят, — прошептал Фарнега.
— Охотно. Я подожду вас на лестнице, — сказал Кравчук.
Тот, кого назвали Фарнегой, кое-как натягивал рубашку. Руки его дрожали. Видно, большую тревогу принес в дом своим появлением неожиданный гость.
С тоской в глазах подошел Фарнега к широкой детской кроватке, где, разметавшись в блаженном полусне, лежали рядом два розовощеких мальчика. Посмотрел он на них, прикрыл простыней. На тахте спала жена инженера.
— Кто-то был, Ванечка? — спросила она спросонья.
— Пустяки, Зинуша, — как-то невпопад ответил ей, повязывая дрожащими руками галстук, Фарнега. — Один инженер из Львова. Просит устроить его в гостиницу. Я скоро приду, а ты спи.
Он поцеловал сонную жену, нежно погладил ее по волосам, а она, потягиваясь, спросила:
— Почему ты не оставил его у нас?
— Я предлагал — не хочет стеснять. Спи…
В парке Ростова-на-Дону слышалась музыка духового оркестра, гуляли по темным аллеям влюбленные пары, шумело народное гулянье в центре парка, а в одной из самых затемненных его аллей сидели Фарнега и Кравчук. Немало переговорили они друг с другом, и Фарнега, поверив в то, что Кравчук действительно послан националистами, оглядываясь на кусты, тихо сказал:
— Я же вам правду говорю: кто знал, что вы придете именно сегодня? Сколько лет не было никакой связи! Я думал, что про меня забыли совсем. Ну, а тот блокнот с шифрованными записями дома мне оставлять было опасно. Неровен час — обыск. Или жена еще найдёт? А она у меня русская, ничего не подозревает: ей я не открылся.
— Правильно сделали, друже Буйный, — похвалил его Кравчук. — Даже самому близкому человеку нельзя доверять тайны нашей организации… А где вы храните тот блокнот?
— У себя, на заводе. Есть у меня в цеховой конторке тайничок такой особый. Никакая холера туда не проникнет. Если хотите — я завтра…
— А сегодня? — заглядывая в глаза Фарнеге, спросил Кравчук.
— Сегодня никак нельзя. Конторка закрыта. Приду я брать ключи — сразу подозрение.
— Завтра я никак не смогу, — медленно сказал Кравчук. — Давайте тогда встретимся послезавтра, в шесть вечера на той вон скамеечке…
