Григорий Володин - Синий луч
— Нет, нет, Винер, — улыбался Крузе. — Вы должны довести дело до конца. Он поверил вам, действуйте осторожно. Что говорил он еще?
— Я вас прошу, — прижал руки к груди Винер. Я так соскучился по семье.
— Хорошо. Свидание с семьей мы вам устроим. Где предполагает Тропинин наличие металла в Германии?
— Фашисты привозили его из Верхней Силезии… — прошептал Винер. — Он сказал тогда, что это не «санит».
Крузе быстро встал, подошел к стенке, отдернул штору и принялся разглядывать карту.
— Так, — забывшись, проговорил американец. — Эти районы… Хорошо… Туда самолетом… — Он резко обернулся к Винеру, смерил его с ног до головы взглядом, строго сказал: — Сейчас мы вызовем на допрос Тропинина, продержим его здесь час. Хватит вам часа для свидания с семьей? Русский не будет знать о вашем отсутствии. Но потом вы будете опять с ним. Кстати, передадите жене вот это, — Крузе бросил на стол пачку марок. Он пристально посмотрел в глаза Курту, тот выдержал взгляд. — Вы пойдете не один, вас будут охранять. Жена не должна знать ни о поручении, которое вы выполняете, ни о сопровождающих.
— Понимаю… Я уже понимаю, господин Крузе.
* * *Чуть брезжил рассвет, смутно освещая узкие берлинские улицы, когда около дома, где помещался штаб Советской Армии в Германии, остановилась худенькая женщина. Постояв с минуту, она решительно подошла к часовому у двери.
— Мне нужно… к самому главному, — сказала она волнуясь. — У меня срочное дело.
Женщину провели, ее принял генерал.
— Я — жена Курта Винера. Он просил передать вам, что на улице Бисмарка, 8 находится русский геолог Тропинин. От него добиваются выдачи сведений о каком-то секретном металле, — женщина помолчала. — Бюро собирается добывать этот металл в Верхней Силезии. Туда прибудут самолетом. И еще. Запишите формулу, ее надо передать в вашу Академию, — Анна Винер сдвинула брови, медленно начала называть химические вещества, и вдруг ее глаза широко раскрылись от ужаса. Она замолчала.
Генерал посмотрел на нее.
— Я… я забыла, — прошептала Анна. — Курт так просил запомнить. Я хотела записать, но он не разрешил. Это какой-то синий луч. Курт говорил — это очень важно.
— Успокойтесь, — промолвил генерал. — Одну минутку. — Он позвонил. Вошел полковник. — Немедленно примите меры. — Генерал передал листок. Полковник пробежал глазами написанное, посмотрел на генерала, о чем-то спрашивая взглядом. — Да, да! — ответил ему генерал и обернулся к Анне. — Не припомнили?
Анна Винер опустила голову.
— Где вы собираетесь жить? — спросил генерал.
— Курт сказал, чтобы я осталась у сестры. Я выбралась через окно, так посоветовал Курт. Сестра живет у вас… в Восточной зоне.
— Вы из Западного сектора Берлина, да? — уточнил генерал.
— Да, да, — Анна Винер подняла голову, виновато улыбнулась. — Я посижу у вас, может, вспомню формулу, хорошо? У меня хорошая память, я обязательно вспомню…
— Нет, зачем же вы будете у нас? — удивился генерал. — Идите к сестре… отдыхайте. Вспомните, придете…
— Я тотчас приду…
* * *Крузе решил не терять ни минуты. Ночью в самолет была посажена большая группа людей. Чтобы действовать наверняка, он приказал взять с собой Тропинина и Винера.
— Я надеюсь на успех, — говорил Крузе начальнику группы. — Русский сдался, он откроет нам металл. В районе, где приземлитесь, вы будете в полной безопасности. Сведения у нас самые свежие, за вчерашний день, — Крузе встал, прошелся по кабинету. — Вас двадцать человек, после пробы «серебристой жидкостью» руду раздать всем. Ее должны доставить сюда. Кто-нибудь должен уцелеть. Вам остаться на месте. — Крузе сел, помолчал, потом резко приказал: — Когда все будет в ваших руках, Тропинина и Винера расстрелять! В случае неудачи при высадке — Тропинина и Винера расстрелять… За это отвечаете вы лично. Все!..
Глава двенадцатая
Выпрыгнув за борт, Горчаков заранее рассчитанным движением зацепился за торчавшую из воды корягу.
Лодка стремительно неслась на огромный ствол затонувшего дерева. Весло Коли налетело на корягу и, оглушенный, он вывалился в воду. Лодку со страшной силой ударило, раздался треск.
Но Горчаков успел заметать, как в момент удара лодки о корягу Саша взметнулся вверх, перевернулся в воздухе и нырнул в воду.
«Он может выплыть!» — испугался Горчаков. Скрываясь за корягой, он оглядел реку. Саши нигде не было видно. От берега плыли люди, спешили лодки.
«Поздно!» — зло ухмыльнулся Горчаков и хотел уже достать из кармана резиновый скафандр, как вдруг недалеко от себя увидел вынырнувшую из воды голову Саши. Саша приближался к берегу.
«Все пропало! — подумал Горчаков. — Ну, нет!»
Горчаков отцепился от коряги, вынырнул и кинулся к Саше. «Утопить!» — билась одна мысль. Он быстро настигал подростка. Горчаков рассчитывал нырнуть под Сашу и схватить его за ноги. Саша слышал позади быстро приближавшиеся всплески и понял, что это Горчаков. Он снова, как и при прыжке из лодки, глубоко нырнул и, быстро работая руками, долго плыл к середине реки. Его подхватили ласковые руки, подняли и попытались усадить. Саша прошептал:
— Держите вон того! — указал он на плывущего к берегу Горчакова. — Он… он сбежит! Где Коля? Коля где?
На пароме, который уже стоял посреди Донца, люди откачивали захлебнувшегося Колю.
Горчаков притворился, что тонет.
— Эй! Гражданин! — закричал ему с парома лейтенант. Подъезжая к переправе, он видел все, что происходило на реке, и внимательно следил за Горчаковым. — Эй! — еще громче закричал он.
Горчаков оглянулся, увидел, что его настигает лодка, и будто бессильно погрузился в воду. В это время его зацепили багром, за одежду и потащили вверх.
* * *В момент погрузки на самолет Тропинин улучил минуту и напомнил Курту:
— Кто-то из нас должен выжить. Запомните формулу.
В самолете их разместили порознь. Всю дорогу Тропинин взволнованно глядел вниз. Когда мелькали на земле огни, он не мог сдержать радости: под ними проплывала территория, по которой с победой прошли русские солдаты, и где-то в этих домах думали теперь и о его судьбе, и о судьбе Курта Винера.
Тропинин понимал, что если им не придут на помощь, то снова начнутся дни, может, годы тяжелой борьбы. Крузе, как и фашисты, не расстреляет его, пока не вырвет секрета синего луча. Луч нужен ему для завоевания господства над миром. Он не расстреляет его, Тропинина, но Курту не миновать этой участи.
Курт Винер… Какими извилистыми и мучительными путями пришел ты к правде!.. И Борису Антоновичу захотелось, чтобы Курт жил. Долго жил. Теперь это был не немец, ищущий работы, это был немец-борец!
Самолет убавил скорость. Все возбужденно прильнули к окнам. Внизу было темно. Прошло несколько минут. Начальник группы, высокий, крепкий мужчина, недовольно хмурясь, приказал готовиться к прыжкам: видимо, земля не разрешала посадку. И вдруг все сразу увидели светящийся знак и несколько огненных точек, обозначающих посадочную площадку. Все это засверкало на минуту и исчезло. Потом появилось вновь.
Пассажиров подбросило от толчка, самолет немного пробежал и замер. Держа наготове оружие, группа начала выгружаться. Внизу вспыхивали яркие лучи карманных фонариков. Иногда они пересекались в темноте, и тогда Тропинину казалось, что скрещиваются стальные клинки. Он рассмотрел чужих солдат и, подавив тяжелый вздох, подумал: «Видимо, наши не успели».
Сойдя вниз, он остановился. Недалеко стояли начальник группы прибывших и кто-то из встречавших. По обрывкам фраз он понял, что идет спор из-за старшинства.
— Мне приказано по прибытии вас сюда проверить всю группу, — настаивал встречавший.
— Я лично отвечаю за всех, — повысил голос начальник группы.
— Возможно, с вами посторонние, — не сдавался встречавший.
— Со мной нет лишних, можете проверить количество, — раздраженный начальник повернулся: — Пошли!
Он подошел к своей группе. Все сидели на земле.
— Считайте. Здесь все, кроме… — Он снизил голос до шепота, — кроме немца и русского.
— А где они?
— Эй, Курт! — крикнули из темноты.
Винер подошел. Не дожидаясь окрика, шагнул к ним и Тропинин.
— Вот они. Еще вопросы будут?
— Нет. Мне все ясно! — громко, будто отдавая команду, проговорил тот, который стоял рядом с начальником группы.
Вокруг выросла стена серых шинелей.
Начальник группы, поняв, что они попали в руки русских, резко повернулся к Тропинину, выхватил пистолет и нажал на спуск. Почти одновременно с выстрелом кто-то кинулся на пистолет, ударив по вытянутой руке начальника группы. Глухо вскрикнув, кто-то упал.
