Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный
Анфиса взбила прическу, потуже натянула свитер на груди. Взялась было снова за газету и тут же ее отшвырнула. Ей давно уже все это надоело: и работа на коммутаторе, и объявления о чужом позоре в газете, и частое разглядыванье себя в зеркале, и даже собственная, всеми признаваемая красота.
Воровато скрипнула дверь, и на пороге показался Илья – в праздничном своем кожаном пальто, пыжиковой шапке, с толстой папиросой в зубах.
– Явился, ненаглядный? – с усмешкой спросила Анфиса. – А я уж думала, совсем ты меня… разлюбил!
С таким видом, будто он пришел на работу, Илья молча снял кожанку, привычно повесил ее на гвоздь у двери, вынул из кармана коробку пастилы и положил на стол перед Анфисой. Она лениво потянулась и задернула на окне куцую занавеску. Не теряя даром времени, Илья шагнул к Анфисе. Одной рукой он обнял ее, а другую, с дымящейся папиросой, держал на отлете.
Свет от яркой, по-конторски неуютной лампочки отбросил их тени на пол. Илья не впервой приходил на коммутатор к Анфисе, но только сегодня заметил, какие здесь резкие черные тени.
Дверь распахнулась под сильным ударом, и в комнату вошла Надя. Илья запоздало отшатнулся от Анфисы.
– Закрываться надо, – хмуро сказала Надя.
– А мы не прячемся! – с вызовом отозвалась Анфиса.
– Ты хоть передо мной-то не козыряй!
Надя выдвинула нижний ящик стола, взяла оттуда забытые ею носки, которые вязала она для Ксан Ксаныча на дежурстве, и вышла из комнаты, ни разу не взглянув на Илью, будто его здесь и не было.
– Не бойся, – сказала Анфиса. – Она никому не скажет: не человек, а могила!
– Мне-то что? К мужику сплетня не липнет. Это вашей сестре опасаться надо!
– Вообще-то, это правда, – согласилась Анфиса. – И тут вы нас обставили… Ну да ничего: на мне столько всего налипло – полтонны больше, полтонны меньше, теперь уж все равно!
Илья отодвинулся от Анфисы, спросил с застарелой досадой:
– И зачем ты на себя напраслину возводишь?
– А это я себе назло, – с вызовом ответила Анфиса. – Чтоб веселей жить было!
– Какое уж тут веселье?.. Вот и целуешь ты меня, а сама вся равнодушная, вроде номер какой отбываешь. Будто опротивело тебе все до чертиков.
– Ах, ах, какие мы стали требовательные! – попробовала отшутиться Анфиса.
– На людях весело с тобой, это точно. Все глазеют, завидуют… А останемся наедине – и все больше в молчанку играем. Почему так?
– Не знаю, – угрюмо ответила Анфиса. – И чего ты на ночь глядя в философию ударился?
Зазвонил телефон, приходя на выручку Анфисе. Она проворно взяла трубку, кивнула Илье на тетрадь для телефонограмм. С привычной сноровкой человека, понаторевшего в этом деле, Илья раскрыл тетрадь в нужном месте, обмакнул ручку в чернильницу и подал Анфисе.
Она застрочила в несвежей своей тетради, а Илья стоял рядом и через ее плечо читал телефонограмму. Со стороны смотреть – он был похож сейчас на придирчивого диспетчера, контролирующего работу подчиненной ему телефонистки. Илья с ненавистью покосился на телефон и отошел от стола.
Он шагал по комнате и от нечего делать следил за своей тенью. То вытягиваясь, то сплющиваясь, черная тень металась по полу, карабкалась на стену, застывала в причудливом изломе в углу печи. Как и полагается всякой тени, тень Ильи старательно повторяла все его движения, но у нее движения эти выглядели уродливыми и нелепыми. Казалось, тень жила своей отдельной, самостоятельной жизнью и лишь из озорства прикидывалась похожей на Илью, чтобы легче было его передразнивать.
Когда Анфиса повесила трубку, Илья признался:
– Знаешь, я сперва, как с тобой познакомился, думал: на такой в случае чего и жениться можно. А теперь…
– На таких, как я, Илюша, не женятся, – твердо, как о давно решенном деле, сказала Анфиса. – Время провести – еще куда ни шло, а для женитьбы другие есть, морально устойчивые… Давай, Илюша, кончать этот вечер вопросов и ответов! И чего ты ко мне в душу лезешь? Ведь я же тебя не спрашиваю…
Телефонный звонок не дал ей договорить.
– Вот черт, всегда он не вовремя! – подосадовал Илья и сердито схватил трубку. – Какой там еще инженер Дементьев? Вас только и не хватало! – Он повернулся к Анфисе: – Слушай, чего ему надо?
– А ты спроси, – посмеиваясь, посоветовала Анфиса.
– Товарищ инженер Дементьев, спали бы и другим не мешали, время позднее… Да не кричи ты, пугливые у нас на лесопункте давно повывелись!.. Шумит чего-то, – сказал он Анфисе, передавая ей трубку.
Анфиса послушала, равнодушно переспросила:
– Задерживаетесь в тресте? Ну и задерживайтесь себе на здоровье… От бездельника слышу! – Она повесила трубку, повернулась к Илье. – Ой, знаешь, это кто? Новый наш технорук, скоро заявится.
– Зря мы с ним этак, – пожалел Илья. – Как бы у тебя неприятностей не было.
– Выкручусь как-нибудь… – беззаботно ответила Анфиса и вдруг, припомнив что-то, насмешливо посмотрела на Илью. – Ты что, всерьез под нашу Тоську клинья подбиваешь? Вот уж никак не ожидала: ты – и вдруг Тоська. Ну и парочка!
Илья досадливо отмахнулся. И тень его на стене тоже махнула рукой, передразнивая Илью.
– Поспорили мы с Филей, – неохотно сказал он. – Сама же разбивала.
– Ах вот оно что! – припомнила Анфиса. – Только, сдается мне, она и без спора льнет к тебе. И на кого нацелилась!
– Что ж, тем лучше, – пробормотал Илья и отвернулся.
Анфиса с любопытством посмотрела на него:
– А она-то, дура, небось надеется!.. Знаешь, раздражает меня Тоська. Как-то наперекор мне она живет: я – так, а она – этак…
Анфиса показала на противоборствующих руках, как по-разному живут они с Тосей.
– И чего вы с Филькой на нее ополчились? – осудил Илья. – Больно всерьез вы ее принимаете: девчонка как девчонка, вот только язык у ней неплохо подвешен, в самый раз поболтать от скуки. А насчет такого-сякого – зеленая она еще… как елка!
– Добрый ты к ней, – подивилась Анфиса. – Зачем тогда спорить было?
– Так получилось, я и сам не рад…
– Да тебе вроде стыдно? – спросила Анфиса таким тоном, будто поймала Илью на чем-то нехорошем.
– Была бы она хоть немного повзрослей…
Анфиса посочувствовала:
– На молодую напоролся!
– Года у нее кой-какие есть, – встал Илья на Тосину защиту. – Она даже и не глупая, а только разум у нее какой-то пионерский, в пятом классе застрял…
– Какие тонкости! – фыркнула Анфиса.
– Да ты никак ревнуешь?
– И рада бы, да не
