Валентин Катаев - Повелитель железа (сборник)
Королев терялся в догадках.
Вероятно, машина помещалась в специально построенном здании, находящемся где-нибудь недалеко от виллы.
Вероятно, в том самом, которое Королев видел в ту ночь, когда он попал в «Долину мира». Очень возможно, что калитка западной части стены вела именно туда. Но дальше этих предположений Королев не шел. «Повелитель железа» и его помощники окружили свою работу непроницаемой тайной.
При всем своем желании Королев не мог проникнуть сквозь высокую кирпичную стену, окружавшую сад.
Королев с жадностью журналиста и заключенного просматривал английские и индусские газеты, полные описаниями интереснейших событий, происходящих в Индии.
По-видимому, в Индии подготовлялась революция.
Телеграммы из Калькутты и Бомбея сообщали о подготовке всеобщей забастовки докеров и рабочих тяжелой индустрии. Везде массовые аресты революционеров. За голову Рамашандры назначена крупная сумма. В Бенаресе разъяренная толпа избила верховного жреца Натеза-Састри и т. д.
Одним словом, газеты кричали о событиях, хорошо известных читателям из предыдущих глав.
У Королева был хороший нюх на политические события. Недаром же он был русским журналистом, прошедшим хорошую школу социальной революции. Для Королева не было сомнений, что переворот в Индии — вопрос нескольких недель. И Королев радовался этому. Радовался и с завистью думал:
— Эх! Улизнуть бы отсюда как-нибудь и двинуть в Бенарес. Революция в Индии. Да ведь это замечательная вещь! Сказка! Давненько я не работал в стенных газетах и не редактировал военные бюллетени «Роста»… Грузовики… Матросы… Пулеметы… Даешь вице-короля! Эх!
Вдруг дверь растворилась, и в библиотеку вошел «Повелитель железа». Он был радостно взволнован.
— Ну, Павел Иванович, — сказал он, — наши дела идут блестяще. Кажется, вашему невольному заключению наступает конец. Человечество окончательно сошло с ума. Я вижу, вы читаете индусские газеты? Я тоже их читаю каждый день. Страсти разгорелись. Еще немного, и люди начнут убивать друг друга.
Лицо «Повелителя железа» стало строгим и грустным.
— Да, да! В воздухе пахнет смертью…
Его лоб вдруг стал белым и твердым, как мрамор.
Глаза под темными очками вспыхнули.
— Но нет! Этого не будет! Я не допущу этого. Я — «Повелитель железа»! Час всеобщего мира настал.
«Повелитель железа» опустился рядом с Королевым в глубокое кресло и вдруг заговорил мягким задушевным голосом:
— Настало время рассказать вам все. Мне больше нет необходимости скрывать от кого бы то ни было свои планы. Слушайте меня внимательно. Я уверен, что вы поймете. Вы первый посторонний человек, которого я посвящаю во все.
«Беседа» с «Повелителем железа» нашего сотрудника, известного журналиста Королева. Пятьсот строк по рублю. «Триумф! Триумф!» — пронеслось в голове Королева.
— Я буду краток, — начал «Повелитель железа». — Прежде всего вы должны знать, кто я такой. Я профессор Московского университета Савельев.
— Как! Тот самый Савельев!
— Да, да, тот самый профессор Савельев, который в 1916 году бесследно исчез во время научной экспедиции в Гималаях. Газеты писали о моей гибели, но это вздор. Как видите, я жив и здоров.
Лицо профессора Савельева омрачилось.
— В 1914 году два моих сына Борис и Глеб были убиты на фронте. Жена не выдержала потрясения и сошла с ума. Вокруг меня тысячи матерей сходили с ума и миллионы сыновей падали замертво в лужи крови. Только мои стальные нервы способны были выдержать это потрясение. Но я проклял войну и решил отдать все свои силы на борьбу с ней. Я еще не знал, какими средствами я буду бороться за идею всеобщего мира, но я был твердо убежден, что для этого нужно обладать чудовищным сверхчеловеческим богатством. Еще тогда мне было известно о существовании библиотеки Ивана Грозного. Я очень часто тайно посещал ее, изучая редчайшие старинные книги и манускрипты. В одной древней тибетской книге неизвестного автора я наткнулся на указание местонахождения сокровищ Далай Ламы. Немедленно я отправился с экспедицией в Тибет, где и открыл сокровища. Они находились в земле, посредине очаровательной долины, на том самом месте, где сейчас стоит этот дом. Я решил навсегда поселиться здесь. Через некоторое время ко мне примкнуло еще двое людей, доктор Саки и тибетский ученый Дунг-Нагу, которые так же, как и я, решили посвятить свою жизнь делу всеобщего мира.
Савельев немного помолчал и продолжал:
— Сначала мы пытались бороться с войной путем агитации. Мы издавали в разных частях света более полутора тысяч газет, пропагандирующих идеи всеобщего мира, но это средство оказалось недейственным. Тогда мы тайно организовали уничтожение взрывчатых веществ, складов оружия и пушечных заводов. Но это нам плохо удавалось тоже. Мы пытались, подкупать военных министров и президентов… Мы объявляли фантастические премии для деятелей мира… Ничего не помогало. Земной шар был населен сумасшедшими, которые жаждали крови и убийств.
Королев с напряженным вниманием слушал исповедь этого странного человека.
— Мы уже совсем было отчаялись, как вдруг в 1924 году в газетах промелькнули заметки об открытии неким Матьюсом каких-то лучей, которые якобы делали войну немыслимой. Мы купили у Матьюса его изобретение, заплативши за него баснословную сумму. Конечно, это изобретение оказалось значительно раздутым, но принцип его был, несомненно, гениален. Дело заключалось в следующем. Если должным образом использовать всю ту электрическую энергию, которая в пассивном состоянии находится в земном шаре, если включить в одну непрерывную цепь все магнитные поля, находящиеся на данном материке или даже на всем земном шаре, то можно достигнуть того, что при повороте рычага в одном пункте все без исключения железо, находящееся вокруг, намагничивается.
Королев впился глазами в профессора.
Савельев спокойно продолжал:
— Я стал работать над усовершенствованием открытия Матьюса и вот, наконец, построил машину обратного тока. До сегодняшнего дня эта машина могла действовать только на десять километров в окружности. Для того чтобы распространить ее влияние на значительно большее пространство, нужно было открыть местонахождение магнитных полей Тибета. Тут я вспомнил, что указания на этот счет имеются в одной из книг, находящихся в библиотеке Ивана Грозного. Дальнейшее вам, вероятно, известно. Скажу только, что сегодня мы соединили наши машины с магнитными полями. Теперь одним движением руки я могу заставить все железо, находящееся на полуострове Индостана, намагнититься. А вы представляете себе, что это такое?
Профессор Савельев вскочил с кресла.
— Это значит, что ружейные затворы не открываются. Военные самолеты не летят. Машины останавливаются. Все железные предметы соединяются друг с другом, и отцепить их не может никакая сила в мире. Война становится не-воз-мож-ной.
Королев был потрясен. Савельев продолжал:
— Итак, двадцатого июля ровно в 12 часов дня машина обратного тока начнет действовать. И пусть все человечество на примере Индии увидит, что значит абсолютный, полный, ненарушаемый мир. А теперь пойдемте. Я покажу вам свою машину.
Королев, еле скрывая нетерпение, поспешил за профессором.
А Савельев шел через сад, бормоча:
— Я заставлю вас перестать воевать! Заставлю! Заставлю! Заставлю! Больше ни один сын не должен умереть от пули и ни одна мать не должна сойти с ума от горя. Я превращу окровавленную Индию в неподвижный рай.
Профессор открыл ключом калитку в западной части стены и пропустил Королева вперед.
Перед ними стоял громадный дом, похожий на обсерваторию, с хрустальной крышей.
Рядом с ним возвышалась легкая и воздушная решетчатая радиостанция.
Глава двадцать третья
Машина обратного тока
Итак, Рамашандра наконец попал в руки британского правительства.
В тот же день под председательством полковника Хейса состоялось заседание военно-полевого суда, на котором Рамашандра был единогласно приговорен к смертной казни.
— Господа, — сказал Хейс, — я предлагаю казнить Рамашандру публично. Мы должны показать мятежникам свою мощь. Пускай рабочие Калькутты собственными глазами увидят, как слетит голова их главаря. Мы устроим из этой казни феерию.
Возражений не последовало. Тут же был разработан подробнейший план предполагаемой публичной казни. Она должна была состояться на центральной площади Калькутты двадцатого июля ровно в двенадцать часов дня по среднеевропейскому времени.
Время казни приближалось со страшной быстротой.
Под усиленным конвоем Рамашандра был перевезен из Бенареса в Калькутту и заключен в смертную камеру центральной калькуттской тюрьмы. Отсюда бегство было почти невозможно. Камеру Рамашандры сторожили четыре самых надежных часовых гарнизона.
