Борис Раевский - Только вперед

— Я, может быть, неточно процитировал Маяковского, — сказал Леонид под общий смех, — но мысль у него именно такая. А в другом стихотворении Маяковский говорил:

«Народа — рота целая,Сто или двести,Чего один не сделает -Сделаем вместе».

Почему победили медики? Слаженностью, дисциплинированностью, сплоченностью своей они нас побили. Ведь каждый их игрок в отдельности уступает нашему игроку — и плавают медики хуже нас, и мячом владеют хуже. Но дружно играют — и победили, заслуженно победили!

— Тут не детский сад! Слышали мы эти разговоры! — с места крикнул Холмин. — А что ты конкретно предлагаешь?

— Предлагаю решительно покончить с индивидуальной игрой некоторых наших мастеров.

— Тебе хорошо говорить! — крикнул Холмин. Ты — центр нападения! Все мячи к тебе идут!

— А мне это не важно, — ответил Кочетов. — Я не для себя — для общего дела стараюсь. И если команда считает нужным, я завтра же готов играть не центр нападения, а кого угодно, хоть защитника.

— Да ну? — вызывающе крикнул Холмин.

Леонид ничего не ответил, но так взглянул на Холмина, что все поняли — он не хвастает.

— Ладно! — крикнул Холмин. — Я могу не играть в следующей встрече. Посмотрим, как вы без меня победите!

— А за такие речи можно и вообще из команды попросить! — сказал кто-то. — Скатертью дорожка!

В комнате сразу наступила тишина. Холмин побагровел, медленно встал и не спеша направился к выходу. Он, очевидно, ожидал, что его окликнут, задержат, не дадут уйти из команды. Но все молчали.

Хлопнув дверью, разъяренный, он ушел.

Сразу поднялся шум. Все были возмущены поведением Холмина. Решение приняли быстро: Холмину объявить выговор, из команды его исключить. Играть дружно и, как сказал секретарь комитета, — «хоть кровь из носу, а следующий матч выиграть».

В огромном спортивном зале было непривычно пусто и тихо. Только в дальнем конце упорно повторял одно и то же упражнение на кольцах высокий юноша в синих тренировочных брюках. В противоположном углу зала, возле рояля, сидели на низкой гимнастической скамье Аня Ласточкина и Кочетов в трусах и майках. На коленях у них лежали раскрытые учебники английского языка. Леонид читал, Аня слушала.

Обычно они занимались по вечерам у Ани. Но сегодня у них были билеты в Филармонию. После занятий гимнастической секция ехать домой уже не имело смысла. А в институтской читальне неудобно: нельзя ни читать вслух, ни говорить.

— Знаешь, Леонид, — сказала Аня, когда Кочетов старательно, но неуклюже выговаривая слова, закончил читать юмористический рассказ Марка Твена и, тяжело отдуваясь, замолчал. — Тебе надо больше читать, а главное — больше говорить по-английски.

— У меня язык непослушный, — смущенно улыбаясь, ответил Кочетов. — Туго движется.

— Нет, серьезно, Леонид! — сказала девушка. — Надо что-то придумать. Идея! — вдруг обрадовалась она. — Решено: отныне мы с тобой говорим только по-английски.

— Все время по-английски? — испугался Леонид. — И в столовой, и на собраниях, и в бассейне?

— И в столовой, и в бассейне, — решительно подтвердила Аня.

— Тогда мне придется стать великим молчальником, — объявил Леонид.

— Не выйдет, — засмеялась Аня. -Я тебя буду спрашивать, а ты не такой невежа, чтоб не отвечать.

— Это невозможно, Ласточка, — обеспокоенно возразил Леонид, но девушка строго перебила его:

— Speak English! What did you say?[5]

— Nothing![6] — хмуро ответил Кочетов.

Однако от Ани не так-то просто было отделаться.

Она упорно продолжала говорить по-английски, а когда Кочетов произносил русские слова, качала головой, будто не понимает.

Высокий юноша в синих тренировочных брюках спрыгнул с колец и подошел к роялю. Это был однокурсник Виктор Малинин.

— Тренируетесь? — улыбаясь, спросил он, указывая на английские книги.

— Yes, we are,[7] — сердито ответила Аня. — Will you join us?[8]

— Нет, нет! — испуганно поднял руки вверх Малинин и быстро убежал к кольцам.

Леонид и Аня занимались еще долго. Только в семь часов Аня объявила, что урок окончен. В восемь часов в Филармонии начинался концерт. Надо было спешить.

Кочетов, одевшись, вышел на институтский двор и у подъезда подождал Аню. Вместе они направились к трамвайной остановке.

— Опоздаем! — сказал Леонид.

— We shall be late[9], — строго поправила девушка.

Кочетов махнул рукой, засмеялся, и они еще быстрее зашагали к остановке.

К счастью, трамвая не пришлось долго ждать. Леонид, задумавшись, протянул деньги кондуктору и вдруг неожиданно для себя сказал:

— Please, give me two.[10]

Кондукторша удивленно посмотрела на «иностранца».

— Куда надо-то? Петроградский сторона? — коверкая слова, вероятно думая, что так будет понятнее чужеземцу, участливо спросила она.

Аня, смеясь, перевела кондукторше просьбу Кочетова.

Трамвай, звеня, помчался по улице Декабристов к Казанскому собору.

Запинаясь, с трудом подбирая слова, Кочетов стал рассказывать девушке, как тяжело ему учиться.

Не хватает времени. Другим студентам хорошо — весь день свободен. Сиди себе и занимайся. А у него вечные тренировки и состязания. Недаром Галузин часто повторяет:

— Удержать звание чемпиона гораздо труднее, чем выиграть его!

Леонид теперь хорошо понимал, как глубоко прав тренер. Трудно быть чемпионом. Надо все время тренироваться, непрерывно улучшать показатели. Чемпион — это своего рода мишень для пловцов. Все они стремятся «догнать» его и обойти.

Времени для учебы остается мало. А тут еще занятия с заводскими пловцами, работа в комитете комсомола, руководство кружком агитаторов-пропагандистов. Вдобавок комитет еще поручил ему, как капитану команды, добиться решительного перелома в игре институтских ватерполистов. Тренера команды вызвали в Москву, и Кочетов должен заменить его.

— Да что говорить! — с досадой махнул рукой Леонид, переходя на русский язык.

— Speak English, — напомнила Аня.

— Ну, Ласточка, дай хоть три минуты по-человечески поговорить, — взмолился Леонид.

Аня разрешила.

И тут изумленные пассажиры услыхали, как «иностранец» вдруг бойко и совершенно чисто заговорил по-русски.

На первой же тренировке команды ватерполистов Кочетов заявил, что хочет перейти из нападения в защиту. Леонид считал, что он должен так поступить. Надо доказать, что на совещании в комитете комсомола он не хвастал.

Но все игроки дружно запротестовали.

— Ты же отличный центр нападения! — заявил один из защитников. — Не равняй себя с Холминым.

— Это в тебе, Леонид, ложная гордость заговорила, — сказал другой защитник.

И Кочетов понял, что товарищи правы. Он остался центром нападения и стал готовить игроков к будущим матчам. Через месяц предстояла встреча с «Зенитом», и ее надо было выиграть во что бы то ни стало.

Леонид резко изменил систему тренировки — он стал обращать главное внимание на сплоченность, сыгранность команды.

Добиться этого было не так-то просто. Всем известно, что водное поло, как и футбол, — игра коллективная, и побеждает та команда, которая играет дружнее. Но вот попробуй, находясь у ворот противника, удержаться от соблазна и не ударить, а передать мяч соседу, только потому, что тот находится в более выгодном положении. Ох, как это нелегко! Ведь каждому хочется самому забить гол, стать героем дня.

Трудности усугублялись еще и тем; что вместо Холмина в команде появился новый игрок — Решетников. Все игроки уже привыкли друг к другу, и Решетникову надо было быстро сыграться, слиться с командой.

Дважды Кочетов провел тренировочные игры с командами «Торпедо» и «Крылья Советов».

Сколько раз в этих матчах Леонидом, овладевало искушение самому прорваться к воротам противника и забить гол! Но он сдерживал себя.

Леонид знал, — такая тактика, вероятно, привела бы к выигрышу в матчах со слабыми командами «Торпедо» и «Крылья Советов», но она не могла обеспечить победу против сильного противника. Умная и сильная команда сразу увидела бы, что игра лесгафтовцев строится на одном Кочетове. Противник «прикрепил» бы к нему одного из своих игроков, который ни на мгновение не терял бы его из виду и парализовал его игру, а вместе тем и игру всей команды лесгафтовцев.

Нет, индивидуальная тактика не годится! И Кочетов, сдерживая себя, передавал мяч своим более слабым товарищам. Правда, они еще недостаточно хорошо владеют мячом, не умеют точно и сильно бить по воротам, направляя мяч в верхний угол, куда трудно дотянуться вратарю, но пусть учатся. Зато потом их дружная, слаженная игра обеспечит победу над любым, даже очень сильным противником.

Лесгафтовцы потерпели два поражения в тренировочных матчах. Но — странное дело! — настроение команды не упало. Наоборот, с каждым днем у ватерполистов росла уверенность в своих силах, уверенность в победе. Игроки чувствовали — они на правильном пути.