Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение
Когда псевдопатриоты (не имеющие никакого отношения к России Пушкина, Бердяева, Твардовского, Сахарова, Шостаковича) выступают против автора «Детей Арбата», то свидетельствует это об одном лишь: писатели из правого лагеря потеряли читателей, не собирают тиражей; терпят финансовый убыток—бытие определяет сознание! «Я плохой писатель?! Этого не может быть, потому что не может быть никогда, — очевидные интриги армян, жидов, литовцев и азербайджанцев! Россия — для русских!»
Полагаю, необходимо провести референдум в России: «Должны ли евреи уехать из республики?» Пусть мир услышит голос великого народа, интернационалиста по своей исторической сути. Именно такой референдум докажет человечеству, что русский шовинизм есть плесень, бесовство обиженных единиц, но никак не мнение миллионов: только это гарантирует нас от презрения цивилизованного человечества, которое не станет иметь дело с погромщиками, претендующими на представительство народных принципов.
Чем скорее Россия создаст свой Народный фронт и комитеты Рабочей самообороны, тем очевиднее выявятся доброта и мудрость великого народа, спасшего человечество от фашизма, чьи лозунги сейчас столь настойчиво проповедуют господа, претендующие на то, чтобы называть себя русскими.
Погром и Россия — понятия непересекающиеся.
Тайная полиция, устроившая кишиневский погром в 1903 году, рекрутировала в свои ряды бандитов, психов и люмпен-пролетариат. Тем не менее враги России, которых, увы, немало, не преминули обвинить в этом народ, спасавший несчастных от погромщиков. Не дадим же нынешним бесам воспользоваться провокациями беспамятных «памятей»!
...Кстати, когда Черчилля спросили, отчего в Великобритании нет антисемитизма, он ответил: «Потому что мы не считаем, что евреи умнее нас».
«...Дух свободы только в рабах иссякает, которые не только не желают скончать свои страдания, но тягостно им зрети, что другие свободствуют. Оковы свои возлюбляют, если можно человеку любить свою пагубу...
Поток, загражденный в стремлении своем, тем сильнее становится, чем тверже находит противостояние. Прорвав оплот единожды, ничто уже в развитии его противиться ему не может...
Братия наши, во узах нами содержимые, ждут случая и часа. Колокол ударяет. И пагуба зверства разливается быстротечно. Мы узрим окрест нас меч и отраву. Смерть и поджигание нам будет посул за нашу суровость и бесчеловечность. И чем медлительнее мы были в разрешении их уз, тем стремительнее они будут во мщении своем... Вот что нам предстоит, вот чего нам ожидать должно».
Он же, Радищев, — русский масон.
2. НЕ ПУГАТЬ ДРУГ ДРУГА ТЕРМИНАМИ
Одно из выступлений народного депутата СССР озадачило меня своей зашоренной, некомпетентной убежденностью, — я говорю о подполковнике Н.С. Петрушенко, политработнике. Вот его главный тезис:
— Как нам быть, если Верховный Совет СССР примет решение о денационализации и в распродажу... поступит наше национальное богатство... Частник скупит, а затем мы на Съезде народных депутатов СССР — отменим решение, принятое Верховным Советом СССР, и тогда теневая экономика и коррумпированные элементы предъявят требование возместить кому-то ущерб. Получится ситуация, подобная той, что уже имеет место в случае с кооперацией.
Надо бы депутату Петрушенко внимательно поработать над статистическими справочниками, сообщающими, как и что производит «гниющий капитализм», и соотнести это с тем, чем нас радует «развитой социализм».
Для всякого непредубежденного человека, обладающего даром мыслить, то есть сравнивать, совершенно очевидно, что хлеб и мясо мы покупаем у фермеров, а не у американских колхозников, новую технологию — у руководителей частных фирм, а не в национализированных главках, обувь и одежду — у семейных концернов «Саламандра» или «Батя», а не в обувном народном объединении «Башмак» — таких административных уродов на Западе попросту нет. Не устану повторять: «Наше — значит ничье».
В Лос-Анджелесе сейчас более шестидесяти процентов зданий в центре города куплено японцами, и это не вызывает у американцев псевдопатриотических истерик: «Распродаем Америку!» Наоборот, привлечение японского капитала, японских рук и мозгов поощряется американцами, ибо они живут логикой, а не эмоциями.
Подполковнику Петрушенко должно быть небезразлично, как одет, что ест и где живет советский человек, — в конце концов, его избиратели не только солдаты, одетые в ужасную форму и питающиеся далеко не так, как этого требует молодой растущий организм. Его избиратели — это рабочие, крестьяне, студенты, врачи, доктора. И надо бы понимать народному избраннику, что заклинаниями по поводу грядущей «денационализации» дело не поправишь.
Система и ее служители делают все, чтобы задушить кооператоров. Действительно, товары им отпускают по ценам, в два раза выше государственных, налог они платят большой, да плюс к тому не имеют права продавать свой товар выше государственных цен. Это же дикость! Или осознанная защита коррумпированными владыками своих людей в теневой экономике, которые пользуются дефицитом и за это содержат своих покровителей из числа партийно-советской бюрократии.
Криками и заклинаниями против барыг из теневой экономики, арестами и показательными судами это страшное явление не остановить, сладенькая утопия. Теневую экономику можно победить только в том случае, если признать ленинскую многоукладность экономики, в которую частная собственность входит вполне легально, наравне с государственной и кооперативной.
...Сейчас коляски для наших мальчиков, инвалидов афганской войны, поставляют американские ветераны вьетнамской трагедии.
Как, интересно, депутат Петрушенко относится к этому факту? Частники снабжают коллективистов! А держава, полностью национализированная, до сих пор ничего не может сделать для того, чтобы хоть как-то оплатить свой долг перед несчастными юношами, ставшими инвалидами по воле главных ревнителей «национализации».
...Какие-то позиции, казалось бы, не нуждаются в разъяснении, но тем не менее разъяснять приходится ежечасно: в условиях нашей государственной монополии на все то, что ходит, ползает, прыгает и летает, человек рождается запеленутым в стокилометровые нормативные акты запретов и ограничений. Почему рабочие уходят с завода в кооперативы? Потому что там платят лучше. Конкуренция между государственным монополизмом, кооперативом и индивидуалом (даже здесь совестимся сказать «частником») — единственная гарантия того, что человек вновь станет Личностью, то есть особью, обладающей правом выбора, главным даром Свободы!
Конкуренция — это высшая форма соревнования, ее реальная, а не лозунговая ипостась. Десятки лет «соцсоревновались» обувные фабрики, — к чему это привело? Зайдите-ка в обувной магазин. Если там, на счастье, выбросили что-то кроме галош или войлочных «прощай, молодость», поглядите на эту продукцию! Это же пещерный век, варварское разбазаривание миллиардов рублей на кожу, краску, резину. Так может, пора сдавать в аренду или продавать эти заводы трудящимся, превращая их — актом такого рода — в собственников ?! Хватит, может, за босоножки платить нефтью? Менделеев мудро говорил: «Продавать нефть — это то же, что топить печь ассигнациями». А ведь продаем!
Депутат Лигачев пугает нас тем, что, отдав землю крестьянам и распустив нерентабельные колхозы и совхозы, мы окажемся в «другом строе». Обращаю Егора Кузьмича к Ленину. «...Нельзя понимать так, что мы должны нести сразу чисто и узкокоммунистические идеи в деревню. До тех пор, пока у нас в деревне нет материальной базы для коммунизма, до тех пор это будет вредно, это будет, можно сказать, гибельно для коммунизма». Мы насильственно привнесли «коммунизм» в деревню в 1929 году. Это кончилось голодом и людоедством, тем, что мы до сих пор не можем восстановить поголовье скота, хотя уже вбухали сотни миллиардов вложений в совхозно-колхозную тему.
Одно из главных преступлений Сталина состояло в том, что он, расстреляв большевиков, кадровых рабочих и интеллектуалов, привел на ключевые роли в партии и государстве представителей люмпен-пролетариата или тех, кто воспитывался по безнадежно-дедовскому принципу: «Скопи домок — разори хозяйство». Лозунг Брежнева «экономика должна быть экономной» — ярчайший образчик мышления сталинских выдвиженцев, которые боялись и боятся решительных поворотов к делу.
Давайте задумаемся: отчего все лучшие здания, построенные гением русских зодчих и руками русских мастеровых, ныне реставрируются финнами? Что, сознание у финнов лучше? Активнее работает их парторганизация по созданию «духа трудовой активности»? Ответ прост: финн получает за день работы не менее ста рублей да еще определенную часть в валюте. Следовательно, финский рабочий за три дня получает больше, чем наш строитель за месяц. Бытие определяет сознание, а не духовность — работу. Наши «духовники» — люди обеспеченные, их в идеологию тянет, а рабочему надо семью содержать!
