Зайчики на стене - Аркадий Тимофеевич Аверченко
— Ну, Василиса… говори. Что писать — то?
Улыбнувшись счастливой улыбкой, госпожа Нестеренкова склонила набок голову, подперла ее рукой, сладко замечталась и потом сказала тоненьким дребезжащим голосом:
— Дорогая дочка Варенька! Очень я удивилась твоему присылу пяти рублей и за что тебя благодарю и кланяюсь…
— «Дорогая дочка Варенька, — писал, заливаясь внутренне хохотом, Жорж, — эк чем вздумала меня удивить — пятью рублями!.. Ты бы мне сто выслала… Или двести! Тогда бы я тебя благодарила и кланялась… А так — что ж: на один день выпивки с соответствующей закуской мне и хватит только»…
— Написал? — спросила семечница.
— Написал, — отвечал Жорж.
Семечница поджала губы.
— Ну… Что ж бы еще такое? «И очень также прошу тебя, Варенька, с хозяевами быть тихой, скромной, без галош не выходить и беречься от климату, вообще также»…
— «Прошу тебя, уважаемая Варенька, — склонив набок голову, выводил подмастерье, — чтобы не очень — то церемониться с хозяевами, потому — эти черти разве понимают? Куска фиксатуару или гребенки старой в карман не сунешь: сейчас же заметят!.. Смотри не сядь в галошу и соблюдай климатические условия в отношении тишины»…
— Есть?
— Сделано! — сказал Жорж. — Хоть на выставку! Хорошее письмо, Василиса, получит твой, как это говорится: отпрыск… Еще что писать?
Василиса сразу сделалась мечтательной.
— И, кроме всего того, — сказала она, нараспев, тонко— претонко, — береги себя, как ты девушка, и мужчина нас, дур, всегда на худое потянуть может… Он — то и деньги, пожалуй, покажет, рублем поманит, — только анафемские это деньги, нечистые… Не для девушек они!.. Сохрани себя до хорошего человека, по закону который, по доброму согласию, через отцов церкви, по поводу замужества…
— Правильно, — кивнул головой Жорж. Обмакнул перо в чернильницу и приписал:
— «И имей в виду, что наше дело женское, и от трудов праведных, как это говорится, каменных домов не купить. Служба — то службой, да и после службы подработать можно, если ты не дура! Мужчинами — то дураками хоть пруд пруди… Оберешь его, как липку, так что и не заметит!!! А замужество, — это, брат, вилами по воде писано. Да — с. Это тебе любой отец церкви скажет. Кланяется тебе один очень интересный господин по имени Жорж Зяблов, который, будь ты здесь — был бы тебе хорошим кавалером и ухажором. Очень умный и красивый. Прощай, дочка, жду от тебя деньжат, да побольше, не скупись. Целуем тебя с этим Жоржем! Твоя мать потомственная, почетная семечница и кавалерша ордена Льва и Солнца — Василиса! Пьем за ваше здоровье! Ура!»
Конец письма понравился Жоржу чрезвычайно… В нем был и тонкий, здоровый юмор и несколько дружеских теплых слов, по его, Жоржа, адресу и легкий шутливый тон по отношению к глупой сантиментальной семечнице — все было округлено, закончено.
— Готово, мамаша! — воскликнул шутливо Жорж, хлопая ладонью по письму. — На чаек с вашей милости.
Счастливая старуха захлопотала, засуетилась, сунула подмастерью в руку полтинник, наклеила на конверт марку и, не чуя под собой от удовольствия ног, побежала на улицу.
Отыскала почтовый ящик и бережно, тщательно всунула в отверстие письмо, протолкнув его пальцем как можно дальше.
В ЗЕЛЕНОЙ КОМНАТЕ
(Послеобеденные разговоры)
— Я где — то читал, — сказал мой друг Павлов, — что цвет обоев в комнате очень влияет на настроение человека… Голубые обои располагают к лени, неге и мечтательности, желтые — действуют тяжело, угнетающе, красные дают настроению повышенный интенсивный тон, а белые умиротворяют, смягчают и успокаивают человека…
Есть у некоторых людей такие характеры: если они услышат о каком — нибудь удивительном явлении, то не успокоятся, пока не приведут примера или явления еще более удивительного, случая еще более странного. Если при таком человеке рассказать о том, что индейские слоны нянчат ребят, он снисходительно улыбнется и расскажет, что австралийские кенгуру не только нянчат ребят, но и дают им первые уроки закона Божьего, лечат от золотухи и помогают прорезываться зубам. Если при таком человеке рассказать, что вы видели в цирке атлета, поднимающего десять пудов и держащего в зубах взрослого зрителя, — этот человек сейчас же вспомнит об одном малоизвестном кузнеце, которого он знал и который поднимал одной рукой шестнадцать пудов, а зубами, «совершенно шутя», держал лошадь и перегрызал подковы.
Седой, маленький господин внимательно выслушал Павлова, тихо улыбнулся и качнул головой.
— Это что! Я помню случай, который никогда не изгладится из моей памяти. Все, кому я ни рассказывал, были ошеломлены этим поразительным случаем, многие считают его беспримерным и необъяснимым, но я, по зрелом обсуждении, нахожу, что в нем не было ничего сверхъестественного, необъяснимого… Вы позволите рассказать его?
Мы были очень заинтригованы.
— О, конечно, конечно!!
Рассказ маленького, седого господина
В прежнее время я был очень богат и жил широко, шумно и весело. Однажды, наняв и обмеблировав роскошную барскую квартиру, я решил устроить новоселье. Пригласил человек полтораста своих друзей и знакомых, заказал ужин и думал провести вечер приятно, разнообразно и весело. Гости все были народ отборный, хороший, потому что богатому человеку, конечно, есть из чего выбирать…
Сначала все сидели в моей громадной столовой, пили чай и мирно обсуждали исход какого — то осложнения на Балканах…
Потом перешли в гостиную, разбились на группы и стали доканчивать разговоры, начавшиеся в столовой.
Около меня сидели двое — инженер и адвокат — и обсуждали фразу одного из них, что «славянские государства — это какое — то гнездо ос».
— Вообще, мы, славяне, — пожал плечами адвокат, — народ вздорный, непрактичный и тупой… Стыдно сознаться, но это так.
Инженер недовольно поморщился.
— Гм… Видите ли, я сам славянин и не соглашусь с тем, что вы сказали о славянском племени… Конечно, те, которые сами чувствуют в себе эти черты…
Адвокат побагровел.
— Слушайте, милостивый государь!.. Если я вас правильно понял…
— Да, да, — резко рассмеялся инженер, — вы совершенно правильно поняли меня! Человек, который унижает великое племя, считающее его своим, человек, характеризующий это племя вздорным и тупым, — вероятно, выводит это печальное заключение на основании автобиографических данных.
— Вы за это ответите! — вскричал адвокат, хватая инженера за руку — Такие оскорбления смываются кровью!!
— Прочь грязную лапу! — заревел инженер. — С удовольствием прострелю твою ограниченную, лишенную высоких мыслей голову.
Разговор этот был так неожидан, что я не успел даже замять его.
Адвокат вскочил, отошел в сторону и стал
