Василий Цаголов - За Дунаем
С тех пор к ним зачастили гости, и каждый раз Ханифа с трепетом ждала, что вот сейчас позовет браг и объявит: «Собирайся, тебя берут замуж». Но время шло, сваты уходили ни с чем...
Усевшись на подоконник, Ханифа притянула к себе веточку и припала к ней губами. Фаризат тоже бросила работу. Она была младше подруги и не могла заметить перемены в Ханифе, ее взволнованности. «Все девушки с нашей улицы завидуют Ханифе, а она говорит о ком-то... Эх, будь у меня брат, уговорила бы его
украсть тебя»,— Фаризат снова принялась за свое занятие: упругим прутиком короткими ударами взбивала шерсть. И вдруг неожиданно даже для самой себя сказала:
— А ты знаешь, Знаур скоро женится...
Веточка выскользнула из рук Ханифы, и она поспешно оглянулась, переспросила:
— Знаур женится? Наш сосед? А кто тебе сказал?
— Его мать рассказывала у нас,— теперь уже рассеянно проговорила Фаризат, помолчала, а потом засмеялась: — Вот бы Знаур женился на тебе... Ты не хочешь стать женой соседа? Он такой красивый. Скажи, Ханифа, нравится тебе наш сосед?
Фаризат вопросительно посмотрела на подругу, но та ничего не ответила. Зажмурив глаза, Ханифа перепрыгнула через подоконник в сад. Пораженная ее поступком, Фаризат растерялась. «Она, кажется, сошла с ума. Да разве девушка может себя так вести? А если увидит кто-нибудь? Тогда от нее отвернутся все женихи, и она останется старой девой».— Фаризат заправила волосы под шапочку и подбежала к окну: Ханифа ласкала рябого теленка. Над окном прожужжала пчела, и Фаризат испуганно вскрикнула.
— Ой, что с тобой? — всплеснула руками Ханифа.
— Пчела чуть не села мне на нос! — воскликнула Фаризат.— Ох, узнает мать, как ты выпрыгнула в окно, достанется тебе.
Оголив колени, Ханифа влезла в комнату, запрокинула руки за голову, приподнялась на носках и пробежала на цыпочках. «Что с ней? Она не такая, как всегда»,— встревожилась Фаризат. Но такое настроение у Ханифы продолжалось недолго. Опустившись на колени, она взяла клок шерсти, нанизала на иглы чесалки и тихо запела. Фаризат подкралась к ней и обхватила за плечи.
— Скажи, Ханифа, ты видела хороший сон? Ты чему-то радуешься. Ведь правда? — Фаризат горячо дышала подруге в лицо.
— Тебе показалось, будто мне весело.
— Неправда, сестра моя, ты скрываешь от меня какую-то тайну,— Фаризат надула губы и умолкла.
Ханифа, запрокинув назад голову, погладила Фаризат по щеке.
— Да разве есть на свете такое, что бы я скрыла от тебя? У меня же ты единственная подруга. Ты веришь мне?
— Угу!
Помолчали. Фаризат уселась на корточки рядом с Ханифой и устремила взгляд на дерево. Они сидели молча, пока не вошла мать.
— Оставь их одних! Эх-хе... Да я бы сама давно управилась, а вы с утра возитесь. Горе мне с вами. В наше время девушки...— старуха не договорила и, погрозив подругам, вышла.
Фаризат, не смея поднять головы, склонилась над чесалкой так низко, что того и гляди ткнется лбом в иглы. Но она не могла долго молчать. Не прекращая работы, девушка продолжала, сама того не подозревая, бередить душу подруги.
— Из этой бы шерсти свалять башлык Знауру,— сказала Фаризат.
Ханифу словно обдало жаром, она почувствовала, как заколотилось сердце.
— Ты что-то часто называешь имя нашего соседа,— голос у Ханифы дрожал, хотя девушка старалась казаться равнодушной.— Смотри, не поселились бы в тебе черти, будешь тогда мучиться по ночам, как...
Она вовремя умолкла. Не умея лгать, Ханифа чуть было не сказала о себе: к ней часто во сне являлся сосед. Брал ее за руку и уводил далеко в горы. Они поднимались на снежные вершины и оттуда смотрели на землю. Потом всходило солнце, и Знаур растворялся, как легкое облако.
— Он лучше всех... Правда? — спросила Фаризат и заметила, что у подруги сдвинулись длинные черные брови,— Когда Знаур бывает у себя во дворе, то я подкрадываюсь к плетню и смотрю на него украдкой.
Ханифа вдруг представила себе Фаризат, наблюдавшую за соседом, и ей стало обидно, что она сама не додумалась до этого, но тут же спросила себя: «Не любишь ли ты его, Ханифа?» В какой раз задает Ханифа этот вопрос. Ну а ответить никогда не успевает, все ей кто-то мешает. Вот и сейчас со двора донесся голос брата:
—- Ханифа, где ты там?
Девушка встала, все еще думая о Знауре, и рассеянно подобрала со лба под шапочку короткие, вьющиеся локоны.
— Ты что, оглохла? — кричал Бекмурза.
Фаризат ткнула ее прутиком в бок.
— Беги, а то влетит тебе от Бекмурзы.
Когда Ханифа вышла во двор, то увидела, как мать, склонившись над сыном, отчитывала его:
— Опозорить хочешь ее? Орешь на все село... Совсем голову потерял!
Задержавшись у ветвистого тутового дерева, Ханифа невольно поднялась на носках и посмотрела поверх нового плетня в сторону соседей. Но там никого не было. Заметив дочь, мать ушла под навес к своим прерванным делам.
Ханифа неслышно подошла к брату и замерла у него за спиной. Бекмурза сидел на деревянной лавке и, сжав коленями седло, ловко орудовал длинным шилом и иглой.
— Сбегай к соседям и возьми у Знаура кусок войлока. Он когда-то обещал... Да побыстрей и не глазей по сторонам,— тихо, но строго сказал брат, а сам и головы не поднял.
Не ожидала такого поручения Ханифа, потому замешкалась, ей хотелось сказать брату, что лучше ему послать Фаризат, но тут же в ней заговорил внутренний протестующий голос; «Нет, иди сама. Ну чего же стоишь?»
— Ты еще здесь? — спросил брат.
«Сама пойду, Фаризат и так видит Знаура, когда хочет»,— Ханифа пересекла двор быстрым шагом.
Никогда прежде Ханифа не сравнивала своего соседа с другими мужчинами. Она запросто бегала к ним, когда Фарда просила помочь ей по хозяйству. Беззаботная девчонка смеялась шуткам Знаура и даже пробовала подтрунивать над ним, если рядом не было старших.
Но однажды... Это было давно, когда еще в доме Кониевых не случилось горе. Ханифа первый раз пришла на свадьбу наряженной и в сопровождении двоюродной сестры. На нее сразу же обратили внимание, и она смутилась, стараясь скрыться за чужими спинами. А потом освоилась, завороженными глазами смотрела на девушек. Они плыли в плавном танце, словно лебеди. Стройные, как тополи, с длинными косами... И вдруг Ханифа увидела Знаура. Он птицей влетел в круг и застыл на носках. Послышались возгласы: «Асса!», дружней захлопали в ладоши, надрывалась гармоника.
Потом к нему вышла девушка, и они долго танцевали.
С того вечера Ханифа все время думала о нем. Встречаясь же с ним, не вела больше праздных разговоров. А со временем старалась не ходить к соседям даже по делу. Фарда сразу же заметила в ней перемену и тоже перестала звать ее к себе. С тех пор девушка все чаще ловила себя на мысли, что думает о Знауре...
На несмелый стук Ханифы отозвалась собака, затем она услышала звонкий голос Знаура, приведший ее в трепет:
— Входи, кто бы ты ни был: Друг или враг!
Но Ханифа оробела и не могла дотронуться до калитки. Так бы и простояла, не выйди к ней Фарда. Хозяйка искренне обрадовалась гостье и, отступив, лас* ково пригласила:
— Зайди в дом, дочь моя,— но, видя, что девушка мешкает, повторила приглашение.— Не стесняйся, мы же соседи.
— Я... Мне Бекмурза сказал... Ему войлок нужен;— совсем смутилась Ханифа.
«Как похорошела! И куда только Бабу смотрел? Если бы он женился, то, может, не был бы так горяч... Бедный мой сын... Нет, нет, Знаура надо женить. Ох, как бы Бекмурза не отказал нам!»—женщина шагнула к девушке и взяла гостью под руку: Ханифа робко переступила порог. Увидев ее, Знаур тоже засуетился, но быстро оправился, спасибо, мать помогла.
— Бекмурза прислал Ханифу за войлоком. Ты обещал ему?
— Сейчас... Где-то спрятал и не помню. Только у меня черный, а ему, наверное, нужен коричневый? Нана, ты не видала, куда я положил его?
Знаур суматошно искал повсюду войлок, а потом, плюнув в сердцах, воскликнул:
— Надо же, а? Лежит перед моим носом и молчит! Это, наверное, ты переложила сюда.
— Вот так получается всегда... Сам положит, и спрашивает меня. Разве у хозяйки своих дел мало? Пойдем, Ханифа, твой брат подождет, ничего с ним не случится.
Фарда оглядела девушку, не скрывая своего восхищения: будь на месте Ханифы другая, прочла бы в глазах женщины сокровенные думы: «Как бы нас не опередили, не может же Бекмурза отказывать всем женихам... Как расцвела! Отчего она прячет глаза? Думает ли Ханифа, что скоро станет женой моего сына? Нет, не дал бог высохнуть дереву. О, горе мне с ним! Хорошо, Бза вмешался, а то бы Знаур не женился до седой бороды. Наверное, ему наколдовали, не иначе»,— рассуждала старуха. Она ввела девушку в саклю и не знала, куда усадить.
— Ты так редко стала бывать у нас... Я тебе сейчас дзыкка1 приготовлю,— старуха укрылась было в къабице, но Ханифа вскрикнула, и хозяйка вернулась к ней.— Что с тобой, дочь моя?
