Аркадий Львов - Двор. Книга 3
— Зато, — подвел итог Степан, — с нашим доктором Ландой получилось наоборот: захомутали, чуть кандалы не нацепили, а потом — пардон, Ланда, вертайтесь до дому.
Степан махнул рукой, засмеялся, люди тоже засмеялись, многие захлопали, поддевая локтями своих соседей, чтоб поддержали аплодисменты, Иона сложил руки рупором и закричал сиплым голосом биндюжника со Староконного базара: «Аи да Степан! Молодец!»
Федя Пушкарь сидел неподалеку от Ионы, окликнул его, хитро прищурил глаз и, кивая на Степана, сказал, что купленный сионистами, пусть поставит пол-литра, а иначе дадим знать, куда надо, чтоб установили, в какой валюте получает — в долларах или в израильских фунтах. Ионе идея понравилась, и со своей стороны предложил Феде присоединиться к сионисту Степану Хомицкому, чтобы добавить еще пол-литра, как раз получится на троих, и отметить новые перемены в нашей жизни, которые каждый сегодня видит своими глазами.
Майор Бирюк не мог слышать разговора Ионы с Федей Пушкарем, но как раз в это время поднял руку и потребовал, чтобы Малая дала ему слово, так что получилось, как будто специально ожидал подходящего момента.
— Только что, — сказал майор Бирюк, — мы все здесь слышали, как три разных человека, не будем называть по именам, вспоминали в один голос, какая хорошая, какая заботливая к людям еврейской национальности была американская сионистская организация «Джойнт», которая спасала голодных от смерти, давала хлеб, открывала школы и библиотеки. «Агро-Джойнт», напомнили нам, функционировал на нашей советской земле до середины тридцатых годов и позже. А кто поддерживал? Как получилось такое совпадение, что в эти самые годы у нас на Украине, где в свое время «Джойнт» с особенным размахом развернул свою работу среди граждан еврейской национальности, партийной организации Украины, которой тогда руководил товарищ Хрущев, пришлось железной метлой расчищать грунт от троцкис-тско-бухаринского чертополоха и бурьяна!
— Бирюк, — перебила Клава Ивановна, — мы понимаем, в чей огород ты бросаешь камни. Но я сказала и могу повторить еще раз, что до войны было одно, а теперь с «Джойнтом» другое, и не надо перегибать палку.
— А я, товарищ Малая, — еще больше повысил свой голос майор Бирюк, — в те годы был курсантом артиллерийского училища на Фонтанской дороге и хорошо помню, как комбриг Штернберг возил нас в еврейский сельхозкооператив «Фрайгайт», в Раздельнянском районе, два часа езды на полуторках от Одессы, где нам с гордостью показывали американскую сельхозтехнику, якобы переданную в дар. А через пару месяцев выяснилось, что комбриг Штернберг, который имел родичей в Америке, был связан с командармом Ионой Якиром, и оба были расстреляны как враги народа. Вот такие нити были у американского «Джойнта», который действовал под маской благотворительности. Попутно напомню, что у Штернберга и Якира были давнишние связи с известным артистом Михоэлсом.
Во дворе поднялся заметный шум, присутствующие стали требовать, чтобы ответ дал доктор Ланда.
— Семен Александрович, — обратилась Клава Ивановна, — люди хотят услышать твой ответ. Говори.
— Собственно, — сказал доктор Ланда, — ответ уже был дан в апреле в газете «Правда». Газета «Правда» особо указывала, что народный артист СССР Михоэлс, которого прежде представляли как связующее звено между «врачами-убийцами» и «Джойнтом», был оклеветан, все возведённые против него обвинения оказались ложными. Рюмин и следственная часть МГБ вели дело при жизни Сталина, их никто не останавливал, хотя было очевидно, что они пытались разжечь в нашей стране чувства национальной розни и вражды. Не надо лишний раз уточнять, кто по национальной линии оказался при этом в негативном фокусе.
— Ланда, — перебила Клава Ивановна, — хорошо, что ты вспомнил про Соломона Михоэлса, но не все люди, даже сами евреи, сегодня еще помнят, что до последнего дня Михоэлс был председателем Еврейского антифашистского комитета, пока в 1948 году окончательно не закрыли.
— Малая, — откликнулся с места старый Чеперуха, — надо иметь такую память, как у тебя, чтобы с утра до вечера держать все факты в голове! Доктор Ланда имеет с кого брать хороший пример. Пусть покажет.
— Иона, сиди на месте, — приказала Клава Ивановна, — и не выскакивай со своими советами. Ланда, твоя очередь. Говори.
Прежде всего, сказал доктор Ланда, уместно напомнить товарищу Бирюку, что организация «Джойнт» в двад-цатые-тридцатые годы звала евреев к земледелию и содействовала созданию еврейских сельскохозяйственных поселений в Советском Союзе, а это противоречило целям сионистского движения, которое призывало евреев к переселению в Палестину с тем, чтобы создать там свое собственное государство. А за несколько лет до войны «Агро-Джойнт» сам закрыл свои конторы в СССР.
— Так что, — сделал заключение доктор Ланда, — троцкистско-бухаринские чистки, которые железной метлой проводила партийная организация Украины под руководством товарища Хрущева, пришлись на то время, когда активное присутствие «Джойнта» в нашей стране уже отошло в прошлое.
— В прошлое, — с ходу возразил майор Бирюк, — это по анкете самого «Джойнта», который в предвоенные годы вынашивал планы создать еврейскую автономию в Крыму. А после войны, когда страна залечивала раны после невиданных разрушений, причиненных гитлеровским нашествием, американский «Джойнт», при участии небезызвестной Голды Меир, через своих сионистских агентов в Москве опять вернулся к своей затее: создать в Крыму еврейскую автономию, чтоб иметь открытые дороги в Хайфу и другие порты Средиземного моря.
— Уважаемый Андрей Петрович, — улыбнулся Семен Александрович, — эти раскладки следствие приписывало доктору Ланде, добиваясь с помощью своих приемов чистосердечного признания. Но сегодня, как видите, мы все вместе в одном дворе и ведем дружескую дискуссию.
— Ланда, никакой дискуссии нет, — поправила мадам Малая, — а есть просто разговор, который ведут между собой старые соседи после того, как некоторое время не виделись и есть о чем поговорить.
После поправки, которую большинство присутствующих одобрило, получилась небольшая пауза. Адя Лапидис тут же воспользовался и обратился прямо к доктору Ланде:
— Доктор Ланда, из фактов и объяснений, которые мы здесь слышали, следует, что вас привлекли по обвинению в сионизме, а не по делу врачей. Так или не так?
Доктор Ланда назвал Адю по имени, начал отвечать, но Клава Ивановна прервала:
— Ланда, остановись! А тебя, Лапидис, последний раз предупреждаю: если ты еще раз выскочишь со своими репликами без разрешения, то вылетишь отсюда, как пуля! Теперь, Ланда, можешь продолжать.
Доктор Ланда прижал правую руку к сердцу, отвесил Клаве Ивановне поклон, двор откликнулся общим смехом и аплодисментами, один Адя состроил кислую улыбку, старый Чеперуха сказал, хорошо, что ни у кого нет с собой молока, а то бы тут же получился кефир, шутку стали передавать от одного к другому, в разных местах раздавались новые всплески смеха, и Клаве Ивановне пришлось напомнить присутствующим, что здесь не комната смеха, а вечер вопросов и ответов, который проводит двор, и от каждого требуется полная отдача.
— Уважаемый Адя Лапидис, — сказал доктор Ланда, — вы задали мне совершенно законный вопрос: по какому делу был привлечен доктор Ланда — по обвинению в сионизме или по делу врачей? Среди медиков, проходивших по делу, был мой коллега и друг профессор Владимир Харитонович Василенко. Во время Великой Отечественной войны главный терапевт 1-го Украинского фронта, он представил меня к званию полковника медицинской службы. Известный клиницист, специалист по сердечно-сосудистой патологии, профессор Василенко в конце минувшего года был в научной командировке в Китае, где он знакомился с достижениями китайской медицины. Неожиданно, по приказу из Москвы, его отозвали и, едва он переехал советскую границу, ему надели кандалы. Украинцу Василенко, киевлянину родом, вменяли в вину сотрудничество с одесским сионистом Ландой, который привлек его на службу международной еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт», выполнявшей задания американской разведки по умерщвлению советских партийных и высших военных руководителей. Теперь, полагаю, ясно, — Семен Александрович крепко сплел пальцы, — по какому делу проходил ваш сосед доктор Ланда и все другие врачи, которых реабилитировали в апреле, месяц спустя после смерти Сталина, в результате тщательной проверки всех материалов предварительного следствия, проведенной Министерством внутренних дел.
Клава Ивановна отметила, что в ответе доктора Ланды имеются некоторые дополнительные подробности и детали, они проливают более яркий свет на всю историю с врачами, которую все советские люди, в особенности наш двор, так переживали, а сегодня вместе с доктором Ландой мы можем радоваться, что это уже вчерашний день.
