Kniga-Online.club
» » » » Владимир Крупин - Спасенье погибших

Владимир Крупин - Спасенье погибших

Читать бесплатно Владимир Крупин - Спасенье погибших. Жанр: Советская классическая проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

В назначенное самому себе время Залесский умер.

Собралась комиссия

В Доме литработников засела заседать комиссия. Собранная на скорую руку, она была потрясена еще и тем, что уже на столе Федора Федоровича лежало совместное заявление Иванина, Петрина и Сидорина о том, что они просят считать их продолжателями почина Залесского, только просят отодвинуть дату их преставления на весну, чтобы закончить кой-какие дела, а дату просили поставить 8 марта. Что они этим хотели сказать?

— Но о них потом, — нервно говорил Федор Федорович, после того как комиссия отстояла скорбные пять секунд, названные минутой молчания, — сейчас по сути главного вопроса. Зачитываю заявление покойного. Покойный просил выполнить его последнюю волю, а перед тем как узнать, в чем состоит последняя воля, он просил проголосовать за то, чтоб ее выполнить. Просьбу о голосовании Залесский просил расценить как предисловие к последней воле. — Федор Федорович поскреб чисто выбритый подбородок. Еще перечитал: — «Вскрыть конверт не ранее голосования о выполнении последней воли». Как, товарищи?

— Голосовать, как иначе? — послышались голоса.

— Итак, кто за то, чтоб выполнить последнюю волю, прошу голосовать… Кто против?.. Нет. Кто воздержался?.. Никого?

— Последняя воля — закон, — сказали с места.

— Но если закон, зачем голосовать? — возразили ему.

— Уж чего-чего, а мертвых мы любить умеем, — ехидно сказала Ида, вызвав взгляд председателя, взгляд острый.

Вскрыли конверт. Воля была в том, что Залесский завещал вместе с ним предать захоронению все, ему принадлежащее, как то: машину, дачу, квартиру; в части квартиры он объяснил, что захоронить надо не стены, не квадратные метры, а содержание: его стол, библиотеку, шкафы, ковры, содрать даже обои, не заботясь об их сохранности, даже шпингалеты выдрать из оконных рам, ведь эти шпингалеты именно Илья Александрович наживал, а раз так, то и они пусть крохотная, но часть его жизни, люстры снять, шторы и карнизы — словом, все материальное. Из нематериального захоронить с ним его жену, его любовницу и одного из внебрачных детей, добровольца.

— А мы проголосовали! — ахнула комиссия.

«Нагорит», — подумал Федор Федорович, снова потирая подбородок и обнаруживая, что пора бриться. Самый молчаливый из комиссии, исполнитель Владленко, произнес:

— Ситуация!

— Надо дать задний ход, — заявил Федор Федорович.

Но комиссия уперлась. Проголосовали, соблюли демократию — как же нарушать общее решение? Да и потом, в конце концов, это же первое плановое захоронение, вдобавок вещи Залесский берет свои, а не общественные, в следующий раз будут вначале думать, а потом поднимать руки, но что касается двух женщин и ребенка, это надо обсудить серьезно.

Было отведено место на кладбище, место с учетом размаха захоронения огромное. Пригнали экскаватор. Когда побывали в квартире, пусть уже опустевшей, когда обмерили дачу, пристройки к ней: башенку под цвет слоновой кости, душевую, сауну, бассейн, гараж, домик в саду, — поняли, что одним экскаватором не обойтись.

Еще находка

Во внутреннем кармане плаща я обнаружил еще несколько листков. На первом были рисунки избушек, перечеркнутые заголовки: «Жених на старости лет», «Как к бабе Насте на старости лет сватались», «Посиделки», «Однокомнатная квартира». Следующие листки были исписаны. Вот текст:

«Осталась одна. При детях без детей. «Десять детей — и все сволочи». Почему? «Дай и дай до старости». Одиноко. Некому воды подать. Кто горшки будет выносить. Сосед с другого конца. Сносят. Город наступает. Приходит: «Настя, сойдемся». — «Зачем?» — «Однокомнатную дадут». — «Проси на верхнем этаже, легко будет вниз за ногу тащить». — «Смеешься?» — «Нам уж надо по однокомнатной под землей».

Стал ходить. Смеялась. Он же юмора не понимает. Она шутит:

— Цыган на свадьбу позовем. Плясать будем, вот весело!

Тихон Алексеевич говорит:

— Адама изгнали из рая, он пострадал за Еву. А та оправдывается: мол, змей ползучий мысль внушил. На погибель мужа пошла. А вот мы, Настя, сойдемся без греха.

— А костюм новый у тебя есть?

— А как же! Еще шевиотовый и бостоновый, диагональ, таких теперь нет. Как передовика труда награждали отрезами.

— У меня платье новое шерстяное тоже есть. Только как плясать? Пусть внуки на руках таскают.

— Денег у меня много, — говорит Тихон Алексеевич.

— Да не может быть, чтоб за месяц не прогулять. Я мотать умею.

— Ограничивать не собираюсь, но средства держу на черный день.

— Пока, значит, у тебя белый день. Ничего, со мной сойдешься — тут тебе и черный.

Часто обращаются ко временам детства и юности. Росли в одном селе. (Прописать село, историю. Коротко сегодняшнее. Почти у всех газовое — ОГВ — отопление, дети по воскресеньям. Избы все больше превращаются в дачи, даже внешне, у всех террасы.)

Вспоминают дружным дуэтом:

— Поп был, раскулачили.

— Да, ночью сад весь, сад жалко, купоросом облил, отравил.

— А налоги, ясно! — Баба Настя старается оправдать негативные явления. — Всяко было. Аришу Бессчастнову помнишь? Староста, ставни закрывала, боялась — обкрадут. Корзинами деньги таскала. Сняли со старост — и закрываться не стала. Денег у нее было невпросчет. Может, и болтали, — заканчивает баба Настя.

Тихон Алексеевич многое в церкви осуждает.

— Я человек верующий, со стариков крепость взял. Они бы много не похвалили. Как это — поп на машине едет. Церковь тоже надо дровами отапливать, завели котельную, стены долбили. А освещение? Счетчики аж гудят, столько люстр. Нет, освещаться свечами, сколько поставят, столько и свету, а тут — сияет казенщина, свету много — веры мало. И много их! Кадило носит отдельный человек, под ногами мешается — и сыт.

— Да, работы-то им хватает. Вчера заходила, Борису три года, так враз трудятся, справа от входа отпевают, слева крестят, в середине венчают. Нет, они зря хлеб не едят.

Переходят на жгучую современность.

— Машины носятся туда-сюда, вчера опять авария. Пустые столкнулись, оба насмерть. Пустые! Дым возят.

— Да вообще вся жизнь стала кака-то комиссионная! — поддерживает огоньком баба Настя. — Вот ты воевал, а за что воевал? И в плен сам попал. Поди, победитель, выпей фронтовые сто грамм, вернешься с победой? Или там поляжешь?

— У нас, Настя, так: плох руководитель — его сместили, нам говорят, что был плох, все дела запустил. Мы и сами видим и видели, что плох. И на него, плохого, все списано, и сердиться не на кого. А дела надо поправлять? Надо. Ремень подтянули, пошагали. Шагаем в ногу — цены растут, жить лучше и веселее. Начальник все лучше и лучше, рапорты ему шлем, он нам награды. Живем — прилавки пусты. Очнулись — мать конташка! Ведь опять плох. Зреет недовольство, низы жить по-старому не хотят, приходит новый. Мажет дерьмом предшественника, мы подпеваем, опять надеемся. Верим. В торжество. Хлопаем. Голосуем. Графики лезут под потолок, проценты скачут. Время идет, опять чувствуем — не то. Но поздно. Начальнику внушили, что он нас всех озарил и обогрел. А мы, такие-сякие, не чувствуем, не уважаем, за анекдоты взялись. Где враги? А мы и есть враги. Сажать! Одних посадили, дело не идет, прилавки пусты. А, говорят ему подпевалы, это, ваше величество, были явные враги, а есть еще тайные. Начинают искать. Кто враг? А тот, кто задницу не лижет. И этих взяли. И еще. Остальным велели думать, что они счастливы! А раз дали счастье, то надо жить и помалкивать.

Баба Настя засыпает за столом, вздрагивает от стука кулачка Тихона Алексеевича по столу и неожиданно, будто это и видела во сне, говорит:

— Помнишь, колодец был у Истобенских? Ведь почему такая вода? Дом большой, постояльцев пускали. А денег не брали, говорили, чтоб бросали полтину серебряную в колодец. Воду правили. То и ходили на их колодец со всей деревни. Сейчас ни серебра, ни воды. Молодежь, какие она заботы видывала, у всех зубы крошатся. Вода вся в хлорке, желудок травят. Вроде и живые люди, а жизни в них нет, вялые. Я ох огонь была!

— Да ты и сейчас еще!

— Ну уж! Костыль в угол поставлю и забуду. Чувство есть, а голова не работает. — И неожиданно: — А Гребешкина помнишь? С Балашихи в коллективизацию приезжал, наганом махал. Вот время было: руки подняли — человек пропал. Такой ли псих был: схватится за наган — у кого и язык отнимался. Овес не сеять, сеять гречку. Гречку не сеять, сеять другое. Коров держать — коров не держать. Где гречка, где овес, где лошади и коровы, где? Одни мопеды.

— Я диабетчик, так надо еще доказать, что диабетчик, тогда дадут килограмм. А пока за ним ходишь, еще сто болезней наживешь. А есть начальники — захотел креветок, и привезли. Чего там у креветки, одни глаза да усы, а деликатес. Наловят рыбы, усыпят, а креветок сохранят. Два класса, Настя, два класса: один ворочает, другой голову морочит. Кто морочит, тот больше получает. А мы, Настя, ходячие бревна, руки поднимаем да в ладоши хлопаем, живем вслепую.

Перейти на страницу:

Владимир Крупин читать все книги автора по порядку

Владимир Крупин - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Спасенье погибших отзывы

Отзывы читателей о книге Спасенье погибших, автор: Владимир Крупин. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*