Избранное - Леонид Караханович Гурунц
Капля растаявшего снега
На моем оконном стекле капелька растаявшего снега. Я гляжу на нее и не нагляжусь…
О вереница лет, почти шестьдесят раз сменявших друг друга за моим окном. Не ей ли, этой веренице, научившей меня ценить жизнь, не пренебрегать каждой ее минутой, обязан я своей неистребимой любовью к капельке растаявшего снега на потеплевшем от весны оконном стекле?
Уходящий, уходи!
Уходящий, уходи, если пришел срок, если сердце не может больше отсчитывать дни.
Уходящий, уходи. Только оглянись назад: есть ли былинка, взращенная тобой?
Уходящий, уходи! Но оглянись: нет былинки за тобой — значит, не было тебя.
Встречный ветер
Птица учится летать против ветра. Чем злее встречный ветер, тем сильнее делаются у птицы крылья.
Сколько я помню себя — ветер не был мне попутным, всегда он яростно жег лицо. Злой, мудрый, встречный ветер.
Дед
Дед впервые в городе. Идет со мною по улицам и удивляется, как много народу.
— Сколько в этом городе людей? — спросил он меня.
Я назвал.
— Врут. Кто может сосчитать их, если все в разные стороны идут.
Минуты молчания
Есть у моря минуты молчания. Мгновение, когда все замирает на корабле. Судовые радиостанции прекращают свои передачи и ловят, ловят в эфире тревожные сигналы. Может, кому требуется срочная помощь?
Вот такие же минуты молчания бывают и в сердцах людей, отзывчивых на чужую беду!
Как в задачнике…
Дочка моя пыхтит над трудной задачей. Арифметика явно не дается ей. Иногда, вздохнув, заглядывает в конец учебника, где ответы.
Я смотрю на нее и завидую. Как хочется иногда найти готовый ответ, как в задачнике.
Ласточка
Ласточка, улетая далеко-далеко, за чужие моря и земли, возвращается в свое гнездо…
Маленькая птица, у которой такой легкий крохотный мозг, обладает загадочным и тонким чувством расстояния, высоты и направления.
Подари мне твой крохотный локатор, ласточка!
Птички-невелички
Я видел это на севере. Маленькие пичужки, величиною с грецкий орех, собрались на врага. Они ударялись о грудь и крылья ястреба, пламенея на солнце ярким опереньем.
Десятки отважных птиц погибали, но новые стаи вступали в бой, яростно накидываясь на хищника. Ослепленный и жалкий, ястреб падает сраженный.
Два верблюда
Два верблюда паслись в пустыне. Один сорвал пучок бурьяна и передал другому.
— Чем ты угощаешь меня, сосед? — сказал верблюд, получивший подарок. — Ведь и я ем этот бурьян?
— Я тебе его даю — значит, он уже другой, — ответил верблюд.
Столетник
Ландыши цветут, едва уберется зима. Хитрюга подснежник выглядывает уже из проталин, не дожидаясь весны. Но есть растение, которое, прежде чем выбросить свой цвет, сто лет по капле набирает силы…
На берегу нашей речки…
На берегу нашей речки не ждут парома. Со своими нехитрыми снастями не замирают мальчишки, ожидая клева. Река быстрая, рыб не водится.
Закатав штаны, перешел ее вброд — вся навигация…
Невелика наша речка, но без нее не было бы и большой Волги.
Тот уголок, где ты родился…
У каждого из нас под бескрайним небом есть свой заветный уголок, кусочек земли, где ты родился, и этот кусочек земли навсегда остается в твоем сердце.
Не хвались, что ты шире, любишь весь мир. Всю землю можно любить лишь любя тот уголок, где ты родился, где у тебя пуповина отделена.
В комнате пахнет гвоздикой…
В комнате пахнет гвоздикой. Густой, опьяняющий ее запах лежит в буфете с посудой, в складках тяжелой гардины, на книжных полках, путается в золотистых волосах куклы на руках бойко лопочущей девочки, тоже пахнущей гвоздикой…
Но вот в комнату вносят приемник, ставят рядом с гвоздикой в вазе. Пусть стоит. Это даже лучше. Теперь в доме и музыка, и песня…
Но что это? Не стало вдруг запаха гвоздики. Ошеломленная девочка не узнала даже свою куклу.
— Папа. Куда подевалась наша гвоздика? Почему она не пахнет?
Отец поднял девочку с куклой на руки.
— Давай отодвинем нашу гвоздику от приемника. Она не любит шумного соседства.
Вазу с цветами перенесли в другой конец, и в комнате снова запахло гвоздикой…
Лазоревая высь
Вчера редактор вернул рукопись. Горсовет снова отказал в квартире…
Мы с тобой, жена моя, идем рука об руку. Над нами весенняя лазоревая высь. Как жить, родная, чтобы за мелочами не проглядеть эту синь в вышине?
Два поэта
Два поэта пришли к богу и стали просить у него помощи. Одни просил таланта, а другой — удачи. Бог одарил каждого по его желанию.
По дороге домой поэт, наделенный талантом, спросил спутника, что он будет делать в поэзии без таланта.
— Вот придем на землю, увидишь, — ответил тот.
Белый султанчик
Я взял ветвь молодой березы, белый султанчик, и изо всех сил потянул вниз. Ветка покорилась моей силе, согнулась, повисла, но как только я отпустил ее, она со свистом унеслась ввысь…
Моя девочка спит в хитро придуманной, удобной коляске. Она не знает превратностей судьбы. Но что бы там ни было, я знаю, она не согнется, не покорится чужой силе, как и тот белый султанчик березы.
Ты перед глазами
Наташе
Идет ли дождь — ты перед глазами. Опояшется ли небо после дождя нежной полосой радуги — ты перед глазами. Услышу под окном воркотню птиц — ты перед глазами… Встречу незнакомую девочку — ты перед глазами…
Всюду, на беду мою, дочь моя, ты перед глазами.
Сторожевой пес
Ночью в кошару подкрался волк. Зазевался сторожевой пес, дал себя обвести серому…
В чабаньем быту потери неизбежны, за них с чабанов строго не спрашивают. Но прошел день-другой, и сторожевого пса на ферме не стало. Ушел из стада и больше не вернулся. Он не мог простить себе такого просчета.
Сквозь легкую дрему…
Сквозь легкую дрему вдруг мне почудилось: несусь высоко-высоко, где мне все подвластно. И небо, и звезды. Луна манит меня, суля свои неземные дары, но я не слышу вокруг себя щебетания птиц, не ощущаю дуновенья ветерка, не вижу кособокой яблони, что растет возле нашего села, от вечно недозрелых плодов которой только оскомину набьешь, и кричу:
— На землю! Домой! К своей кособокой яблоне!..
Мое кредо
Если б меня спросили, как живете, то я ответил бы словами Льва Толстого: «Слава богу, беспокойно».
Если б меня спросили, что мне мешает жить на свете, ответил бы, как Жерар Филип: «Постоянное ощущение чего-то несделанного».
В зоопарке
В парижском зоопарке проводился эксперимент над группой шимпанзе, которых учили рисовать. Только одна, наиболее способная обезьяна, сумела сделать рисунок: она нарисовала клетку.
Мои журавлики
Умирающая девочка
