Альберт Мифтахутдинов - Совершенно секретное дело о ките

Карабасу было жалко Бармалея. «В конце концов, — думал он, — ни одного по-настоящему злодейства Бармалей так и не совершил, никого не убил, ничего не уничтожил. Какая ж ему польза от злодейства? А может быть, он злодей-неудачник? Нет, среди злодеев неудачников не бывает. И разве настоящий, злодей будет носить злодейскую одежду, чтобы все знали за версту, что он плохой, что он разбойник? Нет и еще раз нет! Значит, Бармалей маскируется под нехорошего человека? Зачем? Он, наверное, добр, но рядится в злодея потому, что цель, которую он поставил, добром не достичь. Он стесняется своей доброты или раньше ему за эту доброту попадало от злодеев, носящих респектабельное платье, белые манишки и галстуки-бабочки, трости и черные котелки. Его, доброго, раньше не понимали, и ему не везло. И он стал маскироваться. Но какая же у него тогда цель? Завладеть сокровищами мира и отдать их детям?! Да-да! Сколько было бы на свете золотых и бриллиантовых красивых игрушек! А на Северный полюс вот он зачем попадает: он хочет там признаться доктору Айболиту в самом сокровенном. Его мечта — установить на Северном полюсе большую-большую новогоднюю елку и чтобы вокруг нее собрались все дети земного шара! Да-да! И пусть простит его доктор Айболит за очень извилистый, сложный и долгий путь к цели, столь простой и очевидной».

Такой примерно сценарий заготовил Карабас для очередной воспитательной встречи с детьми. Но что-то в нем вызывало сомнения. «А не примут ли они меня, чего доброго, за идиота?» — подумал Карабас и принялся на всякий случай «сочинять» сказку о спящей царевне и семи богатырях.

Утопая в снегу, спотыкаясь и падая, захлебываясь проклятиями, по селу мчался председатель сельсовета Джексон Кляуль. Только что случилась трагедия, и Джексон Кляуль мчался за ее виновником, черным псом Чарли, но догнать его было непросто.

А случилось вот что. Джексон Кляуль мирно беседовал с Пивнем о погоде, видах на урожай (то есть на охоту) и обсуждал новости культурной жизни. Беседа протекала в дружественной обстановке на свежем воздухе, у входа в сельсовет, Джексон небрежно крутил на пальце крохотный мешочек. Мешочек возбудил любопытство Пивня. Раскрыв его, Джексон показал резиновый кружочек — печать, символ власти и непререкаемого авторитета Джексона Джексоновича Кляуля. Джексон гордился печатью. Он не расставался с ней даже на морской охоте. Он считал ненужным хранить ее в сейфе (мало ли что может случиться), а постоянно носил с собой — так надежнее. В конце концов односельчане не мыслили Д. Д. Кляуля без печати.

Подбрасывая печать, ловя ее не глядя, Джексон выслушивал точку зрения Пивня на события в Португалии и не заметил, как к ним подошли три собаки — пограничные барбосы Серый, Чарли и Дружок. Пивень крикнул на собак, чем вывел из равновесия Джексона, в очередной раз подкидывавшего резиновый кружок, и Джексон промахнулся, не поймал печать, а вертевшийся возле него Чарли схватил ее на лету, молниеносно проглотил и дал тягу.

Джексон побледнел, у него подкосились ноги, но в тот же миг он взял себя в руки и, озверев, рыча и чертыхаясь, ринулся следом за Чарли.

Никому не понять всей бездны отчаяния, в которой волею случая очутился Джексон Кляуль.

Представьте себе державного владыку без скипетра, вот кем в мгновение ока стал Джексон. Да что там говорить, представьте себе, что шалунишка Нептун, возвращаясь домой после бурной ночи, проведенной в обществе русалок и наяд, вдруг обнаруживает под утро, что забыл у них самое главное — свой трезубец. Что такое Нептун без трезубца? Жалкий сварливый старикашка, с клочковатой, давно не чесанной бородой! А с трезубцем в руке? Царь и всех вод грозный повелитель, с прекрасной волнистой ухоженной бородой!

Что такое Джексон без печати?.. Вот именно!

Собаки мчались на берег моря. Туда же направился и Пивень. За собаками гнался Джексон. Встречные односельчане, мигом оценив ситуацию, бросались активно помогать Кляулю. Волнение, охватившее село, невольно передалось Кащееву (он сидел в конторе и смотрел в окно). Кащеев вышел на улицу и направился к морю.

Ш.Ш. тоже прохаживался по берегу. Он сразу же понял — событие имеет к нему отношение, но его удивила разноритмичность коллектива, который в настоящее время приближался к нему.

Стремительно несущиеся собаки, бегущий Джексон, идущий Кащеев, шествующий Пивень, суетливо торопящиеся поселяне.

Чарли бросился к ногам Ш.Ш. и завертелся вокруг. Подлетевший Джексон бросился грудью на собаку, подмял ее под себя, и они закрутились в клубке.

Ш.Ш. недоуменно наблюдал. Сержант и солдат разняли Чарли и Джексона.

Солдат держал Чарли за ошейник.

Подошли люди.

Из сбивчивых пояснений Джексона и Пивня Ш.Ш. все понял. Чарли взяли на поводок.

Люди расходились.

— Как же жить-то теперь… без печати? — тревожно спросил Пивень.

— Умрем, — огрызнулся Кащеев. Джексон молчал.

— Я серьезно, — обиделся Пивень. — Я думаю, в верхний угол ставить штамп сельсовета, а печать внизу — колхозную. Все будет законно.

— Что законно? — не понял Кащеев.

— Акт. Мы сделаем совместный акт о том что был недообмер, а с вашей стороны переобмер. А пока суть да дело и район будет разбираться, кто прав, Мальчиков обязан сидеть на берегу и судно его стоять у причала. Таков порядок.

— Федот Федотыч, — умоляюще посмотрел на него председатель колхоза, — что вы мне морочите голову? Недообмер, переобмер, — передразнивал он его, — акт, акт… А где кит? Где кит, я вас спрашиваю?

— Как где? На берегу… Вон там…

— Где там?

Пивень посмотрел. Кита не было. Только люди возились на том месте, где он был, погружали кирпичи сала на сани.

— От кита осталось одно воспоминание, — сказал Кащеев, — и еще голова. Ее увезли на свалку. Пусть поработают песцы и птицы. Можете на память взять китовое ухо, хорошие получаются пепельницы.

— Я буду сигнализировать! — твердо сказал Пивень.

— Жаловаться? — не понял Ш.Ш.

— Да. Об этих и других недостатках.

— Валяйте, — махнул рукой Кащеев, — в письменном виде.

— И вот с собакой случай, — продолжал давить Пивень. — Разве это дело? Если у нас собаки будут есть печати, так они скоро при вашем попустительстве доберутся до бумаг! До циркуляров, инструкций, планов!

— Да что с нее взять, — вступился Ш.Ш., — она ж не русская, не наша.

— Как не наша?

— Американская. С американского берега. Перебежала через пролив. Вон, смотрите, — и он показал на ошейник. На ошейнике были английские буквы.

— И вы у себя на заставе держите такую собаку?! — обмер Пивень.

— Ну и, что? — ответил Кащеев. — Собака — друг человека.

— Друг советского человека, — поправил начальник заставы. — У нас их еще две — Дружок и Серый.

— Надеюсь, они не американские? — спросил подозрительный Пивснь.

— Нет, чукотские.

— И вам не приходила в голову мысль, что собака может быть подослана? — вел свою линию Пивень. — У нее может быть в зубах аппаратура, а?

— Какая еще аппаратура? — улыбнулся Ш.Ш., полагая, что Пивень шутит.

— Откуда я знаю? — пожал плечами Пивень. — Миниатюрная. Сейчас много чего изобрели, лазеры там всякие… я знаю?

— В зубах?! — присел от неожиданного сообщения Ш.Ш.

— А где же еще? Под хвостом, что ли?

— Ну, знаете…

Кащеев начал чувствовать, что разговор идет куда-то на туда.

— Давайте договоримся, — сказал он Пивню, — я занимаюсь своим делом, лейтенант своим, вы своим, и Чарли своим тоже.

— О-кей! — сказал Чарли.

— Вот видите, даже собака понимает.

— Как понимает? — не понял Пивень.

— Очень просто. Она сказала по-английски, что согласна. Вы слышали, как она сказала по-английски?

— Нет.

— Почему же? Все слышали, а вы нет.

— Потому что собака не может говорить по-английски, — сказал Пивень.

— Но ведь это их собака…

— Все равно. Собаки — они не могут говорить по-английски.

— No, we don’t speak English[5], — сказал Чарли.

— А сейчас что она сказала? — в глазах Пивня мелькнул интерес.

— Вы же не слышите.

— А все же?

— Сказала, что вы правы, — перевел Ш.Ш.

— Вот видите! Теперь мне понятно, почему вы так плохо работаете. А она должна быть на замке.

— Что? Что ты говоришь? Как плохо? — уставился Ш.Ш. на Пивня.

— Так, плохо! У меня есть вещдок!

— Вещмешок?

— Вещдок!

— Что это?

— Вещественное доказательство. — И Пивень вытащил из портфеля нож. — Полюбуйтесь!

Нож пошел по рукам. Это была прекрасная финка. С чеканным «Made in USA».

— Ай, хороший нож, — вздохнул Ш.Ш.

— Видите, — обратил внимание Пивень, — на ноже стоит дата. Прошлогодняя. Его сделали на той стороне пролива в прошлом году. Значит, шпион побывал тут или в прошлом году, или в этом. Чувствуете?