Владимир Солоухин - Прекрасная Адыгене
1. Пройти маршрут глазами.
То есть, подходя к скалам, внимательно осмотри их и – действительно – глазами взберись на них, намечай выступы, за которые можно уцепиться, наметь, где можно несколько секунд отдохнуть, где будешь менять направление; короче говоря, лучше, пожалуй, не скажешь – пройди маршрут глазами.
Забегая вперед и в виде своего комментария к правилу должен сказать, что проходить маршрут глазами – самое приятное в скалолазании. Стоишь внизу, задрав голову кверху, легко, плавно, от зацепки к зацепке, поднимаешься вверх. Ноги и руки действуют согласованно. Твои движения экономны, даже изящны, и ты уже видишь, ты уже понял, что маршрут пройти можно, ты уже наверху – трудное, отвесное, гладкое, жесткое позади. Тогда ты подходишь к скале, стараешься подушечками пальцев присосаться к выступу, казавшемуся тебе зацепистым, ногой упираешься в выступ, казавшийся тебе широким, и, к ужасу своему, убеждаешься, что пальцы не зацепляются, а башмаки соскальзывают и что надо не забыть еще о следующем важном правиле скалолазания.
2. Три точки опоры.
Следи за тем, чтобы во время карабкания у тебя всегда сохранялись три точки соприкосновения со скалами: две руки и одна нога, две ноги и одна рука. Нельзя отпустить обе руки и опираться только на ноги, так же как и нельзя повиснуть на обеих руках, освободив ноги, а тем более повиснуть на одной руке. Нельзя опираться на одну ногу и цепляться одной рукой. Всегда непременно и обязательно сохраняй на скале три точки опоры. Ухватился обеими руками, можешь передвинуть одну ногу, уперся обеими ногами, можешь перехватить одну руку. Три точки опоры – железное правило скалолаза.
Как прекрасно было бы иметь шесть рук и шесть ног. Девять рук, девять ног! Вообще – чем больше, тем лучше. Тогда я, легко держась за скалу множеством остальных конечностей, мог бы освободить одну ногу, чтобы опереться ею о следующую каменную шероховатость. Или освободить одну руку, чтобы подтянуться ею выше и нашарить трещину в камне, за которую можно уцепиться конечными фалангами пальцев. Но когда под тобой существует уже возможность протяженного многосекундного падения (сумел-таки докарабкаться) и ты более или менее надежно держишься на скале, присосавшись к ней всеми возможными точками (а их всего лишь четыре), каково отрывать от скалы ногу и шарить ею, скребя железом вертикальную, до противности гладкую стенку.
3. Найди опору, опробуй ее.
Смысл этого правила в том, что камень, кажущийся глазу надежным, может выковырнуться из своего гнезда, сдвинуться с места, выскользнуть из-под ноги и руки, полететь вниз. Нетрудно догадаться, что и сам альпинист полетит вслед за ним. Значит, прежде чем перенести на камень всю тяжесть тела, попробуй его, покачай рукой, потолкай ногой и только после этого опирайся. Само собой разумеется, что если камень выдержал один раз твою тяжесть, когда ты держался за него рукой, то старайся и ногой попасть на этот же опробованный надежный камень.
До сих пор осталась и живет в руках и ногах сладость прочности и неподвижности выбранной опоры, когда она выдерживает сначала твой опробывающий нажим, а затем основную нагрузку. Но практически, однако, невозможно проходить по скалам, опробывая каждый выступ. Доля интуиции, наития, вдохновения неизбежно помогает альпинисту, принося цепочку мгновенных радостей, когда опоры не ускользают из-под ног, а словно подсаживают тебя все вверх и вверх, словно подталкивают под железоокованные подошвы, но отнюдь не резкими, а плавными, пружинистыми, быстро чередующимися подталкиваниями.
4. Двигайся плавно, с минимальными остановками.
Не только потому надо двигаться плавно и по возможности без остановок, что при плавном движении меньше тратится сил, чем при резких и порывистых движениях, и не только потому, что при этом камни и вообще опоры под тобой испытывают меньше нагрузки, чем при резких толчках. Тут, видимо, действует тот же закон, который не допускает промедлений и не велит останавливаться циркачу, акробату, гимнасту, начавшему сложный комплекс, коннику, берущему ряд препятствий, слаломисту, уже оттолкнувшемуся палками, жонглеру, уже бросившему в воздух первые тарелки, мячи и кольца. Все они находятся уже во власти ритма и скорости, которые помогают им, вынося на себе, и, пожалуй, самый простой пример тут мог быть вовсе не с жонглером и акробатом, а с обыкновенным велосипедистом, особенно делающим первые попытки удержаться на шатком вертикальном предмете и удерживающимся на нем исключительно благодаря плавности и непрерывности движения. Можешь колебаться, медлить, не начинать движения, но если уж начал, пошел – иди и не спохватывайся на середине, теперь у тебя только одна дорога: вверх, вверх и вверх.
Были там и другие правила, как-то: «иди ногами» (то есть: ноги гораздо сильнее рук, поэтому старайся, чтобы на них падала основная нагрузка), «используй трение», «применяй распоры», «старайся двигаться по вертикали», «дальше от скалы – ближе к скале».
Это последнее правило, исполненное, так сказать, острого противоречия, требует пояснения.
Дело в том, что, с одной стороны, тебе хочется ближе и плотнее прижаться к скале, но, с другой стороны, чем ближе ты прижался к скале, тем труднее тебе передвигаться по ней. Это объясняется простыми законами физики, механики, математики. Неровности на скалах (по крайней мере, на большинстве из них) так уж устроены, что имеют наклон не в скалу, а в долину. Представьте себе выступ шириной три сантиметра. При скалолазании это прекрасная опора. Если бы он был перпендикулярен к стене, то на него легко было бы опереться краем ботинка, но он имеет внешний наклон и образует со стенкой тупой соскальзывающий угол. Значит, чтобы нога оказалась к нему перпендикулярной, ее надо сначала отклонить от скалы и ставить на выступ, так сказать, со стороны долины. Вот почему чем дальше отклоняешь весь корпус от скалы, тем легче за нее зацепляются ноги, хотя самому тебе хочется прижаться к скале как можно плотнее. Психология вступает в противоречие с законами математики и физики, но, конечно, только на самых первых порах. Потом привыкаешь.
Наши скалы были учебными. Они были во всем самыми настоящими труднодоступными скалами, но только имелся на их верх окольный, более легкий путь. Так что первые наши ребята, на которых ложилась обязанность страховки, не должны были идти с нижней страховкой, но ушли наверх по тропе и вскоре оказались над нами с веревками.
Страхующий наверху накидывает веревку на какой-нибудь надежный зубец скалы и становится пониже этого зубца. Один конец веревки бросается вниз, за другой конец страхующий держится, упираясь ногами. Внизу альпинист привязывается к веревке, и начинается движение по скалам. По мере того как альпинист поднимается, страхующий выбирает веревку, чтобы она всегда была почти натянута. В случае срыва альпинист провисает на веревке, ибо она тормозится о зубец, а страхующий крепко держит ее, иногда для надежности перекидывая через плечо и пропуская под мышку. Надо только не допускать маятника, то есть надо идти по скале прямо на страхующего. Если же отклонишься в сторону, то нетрудно догадаться, что при срыве не просто повиснешь на веревке, но полетишь по амплитуде и будешь качаться, а может быть, даже ударишься о скалу.
В этом заключается суть верхней страховки. Но как быть, если скалы не учебные, маршрут неизвестен, нет обходных путей и, чтобы организовать верхнюю страховку для всей восходящей группы, один альпинист должен сначала идти вверх? Тогда говорят, что он пошел с нижней страховкой. Представим себе действия альпинистов в этом случае. Группа остановилась на площадке, на которой удобно, во всяком случае, можно стоять. Уходящий вверх обвязывается концом веревки. Внизу ее будут крепко держать. Он прошел несколько метров – и тотчас должен найти каменный зубец, за который можно перекинуть веревку. Перекинув, сдвинулся влево и снова пошел вверх. Теперь если он сорвется, то повиснет на этом зубце (внизу веревку крепко держат), но он не должен уходить от зубца выше чем на три метра. В случае срыва ему придется пролететь три метра до зубца и три метра после зубца, то есть всего шесть метров. Это еще не опасно. При десяти метрах полета обвязывающая веревка в момент повисания ломает ребра. Так от зубца до зубца альпинист уходит вверх, пока не выберет удобной площадки, стоя на которой он мог бы страховать всю остальную группу уже верхней, более надежной страховкой. А потом все повторится сначала. Но только на новой над уровнем моря и на новой относительной – над ущельем, над долиной, над подножием горы – высоте.
Первая смена страхующих ушла вверх и сбросила нам концы веревок. Всего было восемь маршрутов, возрастающих по сложности от первого до восьмого.
Александр Александрович подошел к стене, показавшейся мне совершенно гладкой, и привязался к веревке.
