Валентин Овечкин - Собрание сочинений в 3 томах. Том 3
Партия ведет огромную работу по подъему сельского хозяйства страны на такой уровень, чтобы в ближайшее время нам получить и 10 миллиардов пудов хлеба и изобилие продуктов животноводства, чтобы всех этих продуктов хватало в избытке и для растущих потребностей городского населения, и для сырьевых нужд промышленности, и для широкой внешней торговли, и чтобы сами производители хлеба, наши колхозники, жили всюду в достатке и довольстве.
Нелегкая эта работа. Большое внимание сейчас со всех сторон устремлено к вопросам сельского хозяйства.
В годы наших пятилеток Советская Россия превратилась в могучую индустриальную державу. И все же города у нас по территории лишь острова в огромном море деревень.
Когда летишь в самолете, а еще лучше — передвигаешься всякого рода наземным транспортом, видишь наши безбрежные поля, бесчисленное количество русских, украинских, белорусских, казахских, узбекских, башкирских, татарских сел. Где называют их деревней, где аулом, где кишлаком. Проехать от Москвы до Казани — часа два будешь ехать по городам, остальное время, часов двадцать, — по полям, по деревням.
У нас в стране более восьмидесяти пяти тысяч колхозов, девять тысяч МТС, тысячи совхозов.
Ни с чем не сравнимы масштабы того, что сделано нами в деревне по социалистическому ее переустройству, по коллективизации сельского хозяйства… Коллективизация деревни — труднейшая задача социалистической революции в стране с преимущественно крестьянским населением.
Колхозный строй за время своего существования у нас блестяще оправдал как самую идею коллективизации, так и формы ее претворения в жизнь. Половина победы в Отечественной войне была в прочности нашего тыла. А прочность тыла в деревне заключалась, в свою очередь, в колхозах. И в глубоком тылу война давала себя знать. Сотни мужчин из каждого села ушли на фронт, все было брошено туда, заводы не выпускали тракторов, деревня несколько лет не получала новых машин, часть лошадей была мобилизована в армию, — а в глубинных колхозах посевная площадь не сокращалась ни на гектар. Так ли было в первую мировую войну, когда вдовы и сироты погибших солдат хозяйствовали в одиночку?.. А послевоенное восстановление хозяйства! Все мы знаем, как были разорены фашистскими оккупантами Украина и Белоруссия. Во многих селах ни головы тягла не осталось, и коров не осталось, и сами села были сожжены дотла. Что было бы с жителями этих сел в старое время, без колхозов? Разбрелись бы нищенствовать по всей земле. В батраки бы пошли к тем изворотливым хозяевам, которым как-то удалось уцелеть и, может быть, даже нажиться на войне. Во всяком случае, понадобились бы десятилетия, чтобы в этих местах затянуло хоть немного раны, нанесенные войной.
А в советских условиях, при колхозном строе, большинство колхозов освобожденной Украины и Белоруссии уже на второй-третий год стали засевать довоенную площадь.
Огромные силы и возможности заложены в колхозном строе. Нам есть что критиковать в смысле недостатков нашей работы в деревне, но есть чем и гордиться, есть чем восхищаться, есть что показать и своему народу и всему миру.
Задача наша сейчас — раскрыть до конца все возможности колхозного строя, двинуть в ход все его силы, резервы, добиться того, чтобы все колхозы давали государству столько продукции, сколько дают сейчас лучшие колхозы страны, чтобы люди в них жили всюду так, как живут люди в лучших наших колхозах.
Может помочь в этом деле партии наша литература? Может, и крепко может помочь.
Книги, претворяясь через сознание человека-труженика, воздействуя на его сознание, становятся материальной силой. Книга может войти в наше строительство таким же вещественно ощутимым вкладом, какой вносят своим трудом люди производственных профессий. Но таким вкладом становятся лишь хорошие книги.
Зовут людей вперед, волнуют душу, закаляют человека в борьбе с трудностями, облагораживают его, окрыляют, открывают перед человеком новые манящие горизонты лишь хорошие книги.
Много вбирает в себя это понятие — хорошая книга. Здесь и высокая идейность замысла, и правдивость, и богатство мыслей. Здесь и совершенство формы, чистота языка, художественная отточенность образов и мыслей. Большое мастерство приходит к писателю в результате большой, трудной, упорной работы. Всем нам нужно многому и многому учиться, независимо от возраста и литературной бороды. И учиться нам есть у кого. И в современной и в старой литературе народов Советского Союза есть крупнейшие мастера художественного слова. Мы — дети великих отцов. Наследство нам оставлено богатое. Надо уметь не только сохранить и не растратить, но и приумножить его. Приумножить — хорошими книгами. Лишь в таком случае нас назовут достойными наследниками наших отцов.
1955
Выступление в Министерстве культуры РСФСР
(Тезисы)
Основа культурной работы на селе — да и не только на селе — книга. Это она, книга, в первую очередь делает человека грамотным, умственно развитым, культурным.
Если бы мы хотели найти такой измеритель для сравнительного определения культурного лица разных сел, то вот он — сколько в селе книг, что это за книги и как они читаются.
Это основа.
Если люди не читают книг, то в смысле их культурного роста не поможешь одним кино, баяном, самодеятельностью, народным хором и даже народным театром.
Это все — прикладное, а главное — книга.
У человека начитанного вырабатывается хороший вкус к искусству. А человек, ничего не читающий, и в кино не отличит дряни от подлинного искусства. И в театре будет смотреть только то, что доступно его узкому пониманию. А на Чехова, на Горького — не пойдет.
В общем, главное — книга.
Но у вас очень плохо обстоит дело с продажей книги на селе. Я считаю большой ошибкой передачу торговли книгой на селе потребкооперации. Нельзя книгой торговать в той же лавке, где продают водку, селедки, хомуты, керосин, мануфактуру, сапоги.
Во-первых, для книг в таком магазине и места подходящего не находится. Во-вторых, что за люди торгуют книгой в таких магазинах? Совершенно непривычные к этому делу.
Попробуйте спросить в селе вот в таком магазине какую-нибудь книгу, да еще малоизвестную, не «И один в поле воин». Чертом посмотрит. Брал бы то, что на виду. Будет он из-за пяти рублей терять время на поиски какой-то книжонки. А за это время продал бы чего-нибудь другого на сто рублей.
А посмотрите, кого назначают на должность заведующего отделением книжной торговли в рай- и облпотребсоюзы. Тех работников этой системы, которые доказали свою непригодность в другом деле.
Нет, книжную торговлю надо вернуть полностью книготоргу: это — специальная организация, занимающаяся только этим делом. Там и подбор кадров продавцов книг. Всю торговлю книг надо отдать им, не мешая книги с керосином.
И пусть книготорг строит специальные книжные магазины в больших селах и станицах.
И пусть развивает самые разнообразные формы торговли книгой — и книжные базары, и сеть «Книга — почтой», и какие-то уполномоченные по продаже книг в бригадах.
Но заниматься этим должен книготорг, а не потребкооперация.
Вот еще странная вещь. Есть у нас в области тиражно-согласовательные комиссии. Они решают судьбу книги, тиража. Комиссии состоят в большинстве из людей, ответственных за распространение книги, за торговлю книгой. И вот эти люди, не умеющие торговать хорошей книгой, и решают ее судьбу. Они могут зарезать какую-то очень хорошую книгу молодого автора только потому, что она им неизвестна. Подавай им побольше Дольд-Михайлика или Шпанова. Или таких книг, как «Медная пуговица» Овалова.
Вот такие шедевры.
Чисто коммерческий подход к изданию книг. Ставка на так называемый «верняк».
Надо изменить положение с этими комиссиями. Достаточно кому-то из представителей потребкооперации сказать, что, мол, у нас большие остатки такой-то книги, «затоварка», мол, — и ее уже не переиздают. А на поверку выходит — что же это за остатки? Да сваленные в кучу где-то под прилавком в универмаге книги. Которые никто не видит, и сам продавец не знает, что у него там лежит. Вот тебе и «остатки». Это дело надо изменить.
Второй вопрос — о библиотекарях.
Много было у меня встреч с читателями, в разных формах. С разными читателями, и с сельскими, и с городскими, и с партийными, и с военными. И читал новые вещи. И проводил читательские конференции по уже изданным книгам. И на Дальнем Востоке. Я сейчас месяц провел там. И самые неинтересные встречи были, как ни странно, с библиотекарями. Просто удручающе неинтересные встречи. Или из-за низкой зарплаты в библиотекари у нас идут люди, которым больше некуда деваться. Или учат у нас их плохо. Как-то по-казенному.
Или мне просто не повезло. Но в общем я среди библиотекарей мало встречал страстных любителей и пропагандистов книги, с самостоятельным мышлением и взглядом на литературу. То они пропагандируют вовсю Бабаевского, то какой-нибудь модный детектив… Не знаю, что тут делать. Как улучшить специальную подготовку и подбор библиотекарей. Но надо что-то делать.
