Собрание сочинений. Том 6. Шестая повесть Белкина - Михаил Михайлович Зощенко
Однако оставим это обстоятельство пока в стороне и попробуем решить основной вопрос — был ли золотой груз на «Черном принце».
За то, что золото было, говорит, во-первых, вся печать, которая затрагивала вопрос о «Черном принце». Однако следует немедленно отметить, что о золоте говорит печать, более близкая нашему времени.
Более ранняя печать о золоте не упоминает.
В старинной печати мы всюду читаем, что «Принц» вез ценный груз, но то, что было золото, не указывается.
А уж казалось, что русские газеты того времени должны бы разгласить о такой потере врагов. Тем не менее нам не удалось отыскать сообщений о гибели золота.
Например, «С.-Петербургские ведомости» за 1854 год сообщают: «Погибло тридцать два английских судна и винтовой пароход «Принц» со всей зимней одеждой для армии и различным грузом в триста тысяч долларов, со всем экипажем».
Известный военный историк того времени Аничков[9] также не сообщает о гибели золота. Он пишет:
«У Балаклавы погиб «Принц», только что прибывший с зимней одеждой и грузом на триста семьдесят пять тысяч рублей серебром» («Военно-исторические очерки»).
Морской сборник за 1854 год сообщает, что «пароход «Черный принц» погиб со всем экипажем, с зимней одеждой и с грузом в пятьсот тысяч франков».
Английская печать того времени, перечисляя, что именно погибло, тоже ничего не говорит о золоте.
Зато печать более поздняя полна сообщениями о золоте.
В английской книге «Крымская война» (1877) указано, что «Принц» вез пятьсот тысяч фунтов стерлингов и теплую одежду.
В дальнейшем же каждое сообщение о «Принце» связано с погибшим золотом. Однако нам более ценны указания старой печати. И поэтому, ознакомившись и с теми и с другими источниками, мы склоняемся к мнению, что на «Черном принце» золота (во всяком случае большой суммы) не было.
Однако давайте попробуем разобраться в этом деле без ссылки на документы.
Уже поверхностный взгляд говорит за то, что вряд ли золото (в такой сумме) было на пароходе. В самом деле. Предположим, что в Балаклаву прибыло пять миллионов рублей для уплаты жалованья армии. Пароход теряет якорь. Находится во время первого шторма (10 ноября) в явно рискованном положении. Тем не менее начальник порта не желает принять в гавань прибывший пароход. Вместо этого начальник порта посылает «Принцу» один якорь.
Обстоятельство чрезвычайно абсурдное в том случае, если на «Принце» было золото. Все поведение капитана порта говорит за то, что на «Принце» золота не было, в противном случае желанный корабль был бы бережно поставлен в гавань и его не стали бы подвергать опасности стоять на одном якоре.
Тут даже не помогает делу, если отказ принять «Принца» рассматривать как боязнь, что пароход попадет в руки русских в случае их наступления. Этот случай нельзя допустить, так как это судно было винтовое и, находясь под парами, оно всегда могло убраться вовремя.
Так что все говорит за то, что «Принц» не был принят в гавань, так как его прибытие не считалось чем-то экстраординарным.
И это есть второе (после печати) доказательство того, что большого золотого груза на «Принце» не было.
Однако против того, что было золото, говорит еще одно немаловажное обстоятельство, основанное на архивных документах.
В английском парламенте в 1854 году на запрос по поводу гибели «Принца» некто сэр Грахем сказал, что действительно имеется известие о потере парохода «Принц». Однако, перечисляя потери, докладчик ничего о золоте не упомянул. В следующем же году в отчете английского парламента значится следующее показание Джона Вильяма Смита: «Я должен установить, что накладная на шестьдесят тысяч соверенов пришла для комиссариата с этим судном. И хотя я не имел специального приказания в отношении распоряжения этими деньгами, тем не менее я взял на себя ответственность выгрузить их утром в воскресенье в Константинополе и таким образом спас их».
Это немаловажное показание говорит о том, что спасено было около полумиллиона рублей золотом. Однако это, конечно, еще не означает, что, кроме этих денег, на «Принце» не могло быть других сумм. Быть может, тут речь шла о спасении части золотого груза.
В общем, эти три факта, связанные вместе, дают, по-видимому, правильную картину того, что было. Очень вероятно, что на «Черном принце» имелось золото именно в том количестве, какое было снято в Константинополе. То есть, другими словами, «Принц», выгрузив полмиллиона рублей в Константинополе, пришел в Балаклаву без золотого груза.
И к этим трем фактам можно добавить четвертый факт.
За все восемьдесят лет англичане не проявили активного интереса к своему золоту, лежащему на дне моря.
Больше того, почти все страны в той или иной степени приступали к работам, либо высказывали желание отыскать затонувшее сокровище. Англия же осталась равнодушной к своим деньгам.
И это есть четвертое доказательство того, что золота на затонувшем «Черном принце» не было.
Итак, проверив все, мы склоняемся к мысли, что золота на затонувшем пароходе не имелось.
Конечно, наше предположение гадательно. И мы бы предложили такую пропорцию: девяносто пять процентов за то, что золота не было, четыре процента за то, что англичане достали золото вскоре после гибели парохода, один процент за то, что золото осталось в море.
29. Финал
Итак, наш исторический очерк, наше маленькое исследование о «Черном принце» подходит к концу.
По всей вероятности, мы не ошибемся, если эту историю о золоте назовем легендой.
И если это так, то вот прекрасный случай, когда можно увидеть, как именно возникают легенды и как они иной раз заканчиваются.
Впрочем, конца еще нет. Еще могут быть самые большие неожиданности. Например, спустя три года после всех неудач, после того, как японская экспедиция ни с чем уехала, снова в наше полпредство в Италии поступило предложение относительно «Черного принца».
Некий итальянский капитан Р. А. Бозано выразил желание заняться поисками погибшего золота. В своем заявлении (в 1929 году) он пишет:
«Считаю нужным известить вас, что по этому делу я уже вошел в соглашение с английским адмиралтейством, которое недавно сообщило мне все необходимые данные».
На это заявление руководители Эпрона ответили нашему полпредству в Риме, что итальянцы могут быть допущены к работам, но только в том случае, если у
