Евгений Пермяк - Сегодня и вчера
— Волк!..
Всякой другой девочке Коля сказал бы обидное, а Танечке он всего лишь мягко разъяснил:
— Волки не бегают зимой в одиночку. Да еще по дороге. Это отставшая собака возвращается в село.
Мне тоже хотелось думать, что это волк, и я поддержал сестру, сказав, что такой походки у собак не бывает. Хотя я и не знал, какая походка у волка.
Животное между тем приближалось. То останавливаясь и присаживаясь на несколько секунд, будто отдыхая, то снова переходя на крупную рысь, неизвестное четвероногое не сворачивало с дровяной дороги ведущей в дальний березняк:
— Ну, теперь видите, что это овчарка? — сказал Коля. — Это Дозор Щекиных.
Но когда этот самый Дозор снова остановился и, подняв голову, завыл, что называется, на луну, Танечка прижалась ко мне и, делая вид, будто дрожит, сказала:
— Васечка, мне страшно! Это серый.
— Это волк, — подтвердил Коля.
Да, это был волк. Через двойные рамы окна не было слышно воя, зато было видно, как волк открывал свою пасть. Мне даже показалось, будто я вижу его зубы..
Повыв так, волк направился дальше. Зимняя дорога в березняк проходила мимо нашего дома, и мы увидели волка совсем близко. Я посмотрел на стену, чтобы убедиться, тут ли папино ружье. Как будто оно как-то могло пригодиться! Я никогда еще в жизни не стрелял из ружья. Но мне показалось, что в случае крайней необходимости я могу выстрелить в волка через форточку. И эта возможность вскоре представилась, но я в эту минуту забыл не только о ружье, но и о своем собственном существовании.
Волк подошел к окну. Подошел и приподнялся. Стоя на задних лапах, передними он едва не касался окна.
Теперь никто из нас не делал вида, будто мы дрожим. Стучали даже зубы. Но бабушку мы не разбудили. Коля предложил взять из ящика стола ножи. Это были столовые ножи. Мы их взяли.
А волк тем временем, словно проверив, что в доме все спокойно, направился к нашему ягнятнику. Мы перешли к другому окну.
Бедные ягнята!
Коля нашел в кухне топор. Это придало ему еще более воинственный вид. А я взял лом. Это было тоже достаточно нелепо, но, видимо, необходимо в те минуты.
Волк трижды обошел ягнятник, затем влез на его крышу и стал разрывать лапами снег, затем мерзлую землю. Таня, схватив меня за руки, сказала мне, как взрослому человеку:
— Василий, ты должен выстрелить в него и спасти ягнят.
— Это невозможно, — ответил я, — потому что в кухонном окне крепко-накрепко замазана форточка.
Волк, убедившись, что замерзшей земля ему не разрыть, подошел к ягнятнику. Он долго принюхиваясь затем стал ломиться в дверь.
Но напрасно. Будто обессилев и отчаявшись, он сел. Тут его привлек другой запах. Он направился к бочке.
Это была узкая и длинная бочка. Отцу отдали ее на салотопенном заводе. Она была пропитана жиром. И отец хотел вкопать эту бочку в землю около канавки, для того чтобы собирать сточные и талые воды для поливки будущего нашего садика и огорода. В бочке можно было держать запас воды в семьдесят — восемьдесят ведер. Это не маленький запас. Просаленная бочка, по мнению отца, могла долго простоять в земле как сруб наливного колодца.
Запах лежащей на боку бочки привлек волка, и он влез в нее. И нам показалось, что мы слышим, как он сгрызает жирные бока бочки.
Так прошло минут двадцать. Покинув бочку, волк сел возле нее, облизываясь. Облизываясь точь-в-точь как Дозор Щекиных. И я подумал: «А не Дозор ли это?»
Нет. Сомнения мои рассеялись тотчас, как только чего-то испугавшийся волк сделал огромный прыжок и пустился наутек. Мы снова перешли в большую комнату, взобрались на стол и наблюдали, как он удирает по той же дороге.
Часы пробили три, а нам было не до сна. Мы забрались на печку и шепотом, чтобы не разбудить бабушку, делились впечатлениями и обсуждали планы поимки волка. Чего только мы не выдумали тогда!
Коля, например, предлагал зарядить ружье картечью, укрепить его на треноге, затем нацелить на бочку. И как только волк появится снова и начнет выгрызать сало, дернуть за шнурок, привязанный к спусковому крючку ружья.
Я предлагал поставить капканы. Но где их взять?
Танечка предложила приделать к бочке крышку, так, чтобы она захлопнулась тотчас, как только волк войдет в бочку. Это на первый взгляд нам показалось нелепостью, а наутро мы увидели в Танином предложении разумное зерно.
Коля сказал:
— Если крышку сделать с защелкой, волк не откроет ее.
— Но как сделать, чтобы она захлопнулась? — спросил я.
И Таня сказала:
— Так же, как дверку мышеловки.
Это опять показалось нелепым, но мы сделали именно так, как советовала Танечка.
Соорудив, крышку, мы навесили ее на петли. Защелкой послужила нам воротная щеколда с пружиной. На крышку мы положили три кирпича, чтобы она быстрее захлопнулась. Внутрь бочки мы протянули бечеву, на конец которой было решено подвесить мясо, как это делают в мышеловке. Как только зверь потянет за мясо, он сорвет крючок рычага, удерживающего крышку бочки в поднятом состоянии.
Когда сооружение было закончено, мы с Колей поочередно изображали волков, залезая на четвереньках в бочку. Крышка исправно захлопывалась, и щеколда запирала ее.
Все это делалось тайно. Бабушке было сказано, что мы строим зимнюю избушку для игры.
Наступила вторая ночь. Мы заняли сторожевой пост. Волк не появлялся. Мы уснули после того, как часы пробили четыре утра.
Наступила третья ночь. Мы верили, что он рано или поздно явится. И он явился. Мы его узнали издали. На этот раз он не останавливаясь мчался, к бочке. Мы стремглав перебежали к кухонному окну. Коля споткнулся в темноте. Это насторожило волка, но вскоре он подошел к отверстию бочки.
Что было с нашими сердцами! В них работало по молотобойцу, Танечка даже как-то подскуливала по-щенячьи от нетерпения.
Волк сунул голову в бочку. Понюхал и вернулся. Сел. Облизнулся! Снова подошел к бочке. Затем посмотрел на крышку, нависшую над входом в бочку, и снова отошел.
— Пахнет железом, — сказал Коля. — Боится.
— Да ну тебя! — огрызнулся я. — Как он может различать запахи? Не придумывай!
Посидев, волк направился к двери ягнятника. Он еще раз сделал попытку нажать на дверь и оставил ее… Затем он посмотрел на наше окно. Нам показалось, что он злобно сверкнул глазами и сказал:
«Не проведете! Я бывалый волк!»
Будто сказав именно так, он побрел в сторону. Может быть, в село. Хотя на это он едва ли мог отважится.
Уснули мы огорченные. Мне ночью снилось, будто волк написал нам письмо на бересте, в котором он сообщал: «Вот если бы не пахло железной щеколдой и железными петлями, я бы, так и быть, попал в вашу бочку».
Ужасно глупое письмо! Такое может только, присниться. Но наутро мы помазали растопленным бараньим салом щеколду и петли. Мне это казалось тоже глупым, но Коля настаивал, и Таня говорила:
— Он же тебя сам просит об этом в письме на бересте!
Наш секрет каким-то образом стал известен ребятам и над нами стали смеяться:
— Волка вздумали бочкой поймать!
— Наврали три короба и сами себе верят!
— Прославиться хотят!
Это было очень обидно. Мы решили еще подежурить ночь у окна. Так и сделали. Но в полночь пошел снег, и все заволокло, не только волка не увидишь, даже бочки не различишь.
Утром снег прошел. Я проснулся и подбежал к кухонному окну. Бочка как была с настороженной крышкой, так и осталась. Я снова лег.
Проснулись мы часов, в девять. Бабушка дала вам поесть, и мы решили отправиться на лыжах, чтобы не встречаться с ребятами, которые снова начнут подсмеиваться над нами.
Когда мы вышли из дому, то увидели, что крышка бочки захлопнута. И первое, что пришло в голову: «Это проделки ребят!»
— Они нарочно захлопнули ее, чтобы посмеяться над нами.
— Ну и пусть! — сказала Танечка. — А мы снова насторожим нашу волколовку! Когда-нибудь да попадется. Будет для него еще голодное время…
Согласившись с ней, мы решили насторожить крышку под вечер и стали прилаживать лыжи. Когда мы были готовы тронуться в путь, услышали возню.
— Это в бочке, — сказала Таня. — Это в бочке!!
Я не поверил, но легкий озноб радости пробежал по моим жилам.
— Там кто-то есть! Там определенно кто-то есть! — сказал Коля. — И я думаю, что ребята посадили туда какую-нибудь собаку, чтобы поднять нас на смех.
И мне показалось именно так. Потому что я видел бочку с настороженной крышкой, когда уже начинало светать. В эту пору не мог прийти волк.
— Сейчас мы ее выпустим, — предложил я.
Но Таня остановила:
— А вдруг да…
«А вдруг да там он! — подумал я и сам поверил, что там именно волк. — Но почему он притаился?»
Я направился к бочке и тут же отскочил от нее. Я услышал волчий вой. Волк заметался внутри бочки так, что она заходила ходуном.
