Иван Филоненко - Земные наши заботы
На людях нам было стыдно за родителей, никак не желавших избавиться от коровы, от огорода, а что еще хуже — от привычки продавать, вовсе не ради наживы, кое–какие продукты на базаре. Не знаю, чем бы мы питались в те голодные годы войны, не будь этой самой коровы и огорода. Мы не думали об этом. Одно твердо знали: наших родителей надо перевоспитывать.
И все же мы любили те счастливые минуты, когда ожидался приплод в этом отживающем хозяйстве. Только потом, через многие годы, отчетливо поняли: да это же в заботах о живности, в работе на огороде, на сенокосе формировались и крепли наши души, наши руки получали первые трудовые навыки. И до чего же был мудрым тот далекий предок, который посоветовал другому предку: «Держи гусей, чтобы и малым детям была забота». Совет этот, как нравственную заповедь, народ записал в пословицы. Потому что понимал: одними словами трудолюбия не привить, оно зарождается в посильном труде с малых лет на благо семьи и общества, на свое личное благо.
* * *Не буду перечислять здесь экономические показатели хозяйства в Лучесе. Лишь оговорюсь, все отрасли в нем — прибыльные. Каждый работник, занятый в сельском хозяйстве, в среднем производит сейчас за год на семь с лишним тысяч рублей продукции, что на три тысячи больше, чем пять лет назад. В этом — рост урожайности всех без исключения культур и продуктивности животноводства. В этом — повышение производительности труда за счет внедрения механизации и совершенствования производства. Нет, не числом здесь берут, а действительно умением.
В хозяйстве произошло значительное омоложение, но не увеличение численности трудоспособных колхозников. Численность–то как раз с каждым годом уменьшается, и довольно заметно. Но не подумайте, что в город уезжают, нет, на пенсию выходят, а замещать их нет надобности — механизмы за них работают.
— Наверно, есть все же и такие, кто продал дом и уехал из села? — решил я уточнить, не поверив отчетным данным.
Посмотрел Сергей Иванович на специалистов колхозных, которые при разговоре присутствовали, спросил:
— Ну–ка, кто вспомнит, когда последний такой случай был у нас?..
Оказалось, давным–давно. Несколько лет назад бабуся одна к сыну снялась.
Ладно, поважнее вопрос не забыть бы задать.
— Численность трудоспособных колхозников уменьшается, их на сегодняшний день всего 307 человек. Это в хозяйстве, имеющем пять с лишним тысяч гектаров угодий, 1800 голов крупного рогатого скота, 1650 свиней, 2500 уток. Так?
— Так, — утвердительно кивнул председатель.
— Со всем этим вы управляетесь своими и только своими силами, даже в страду. Еще и соседям помогаете. Не за счет ли перегрузок все это, все той же работы от зари до зари?
— Нет, — категорически отверг председатель, — у нас рост производства продукции при одновременном уменьшении численности трудоспособных колхозников достигается не потом и кровью. Наоборот, с каждым годом труд наших колхозников все более облегчается, а зачастую он нормирован. Нормирован в любое время года, как, к примеру, у всех без исключения животноводов. Так что не городским типом строительства стирали мы различие между городом и селом, а условия труда стремимся сделать такими же. Ну, а за счет чего — вы видели уже. Внедрение новой технологии, — если она хорошая, конечно, и подходит для данных условий, — обязательно ведет пусть не к уменьшению численности работников, то к облегчению их труда. На сколько в прошлом году у нас стало меньше трудоспособных? — обратился председатель к экономистам. — На пятнадцать человек. А только в животноводстве сколько мы высвободили одним заходом? Тридцать четыре человека… Выходит, мы правильную политику ведем? — Сергей Иванович был явно доволен доводами, а еще больше — «правильной политикой», в основе которой научно–технический прогресс, а уж потом уменьшение численности работников.
— Значит, оттока у вас нет?
Тут уж и специалисты не смогли промолчать, доказывать начали:
— Кто ж уедет, если… — И с азартным прищелком стали загибаться пальцы, — если работа — по часам; если дом с удобствами; если в каждом дворе свое хозяйство; если в детском саду ребятишки бесплатно содержатся и питаются бесплатно; если интернатских школьников три раза в день бесплатно кормят, а домашние, чтобы родители не беспокоились, обедают бесплатно в колхозной столовой, да и едят не что останется, а специально для них приготовленное.
Я спросил:
— В интернате есть ребята и из соседних колхозов, они тоже на вашем содержании? Или родители, хозяйства за них платят?
Покачал головой председатель, отрицая.
— Нет, детей мы на своих и чужих не делим. Кто у нас, тот и наш.
Я спросил:
— Однако после школы ребята и у вас далеко не все остаются в селе?
— А разве в других местах уже нет нужды в рабочей силе? — вскинул голову председатель. — Зачем же мы их будем звать всем классом в колхоз, когда у нас надобности такой нет?..
Разговорился я с рядовой колхозницей. А она вдруг:
— А что это вы так допытываетесь? Или село наше не понравилось?
Вынужден был объясниться, село похвалить. Заулыбалась женщина:
— Хорошо у нас, особенно летом! А ребятишкам и вовсе рай, целыми днями в пруду. Это вам не в бассейне, тут ни хлорки, ни другой дезинфекции, тут родниковая водичка.
— Однако жалуются ребята, что плавательного бассейна в деревне нет, — вспомнил я слова председателя.
— Да тю-ю, — всплеснула она руками. — И кому он тут нужен? — Я промолчал. — Не иначе, лентяю какому–нибудь.
С одного на другое, о личном хозяйстве заговорили. Я уже ослабил внимание и поэтому лишь краем уха уловил, что она сравнила своего поросенка с колхозным, какой–то из них чище и круглее. Подумал, что своим хозяйством выхвалиться не утерпела. Ведь именно так и в фильмах, и в книгах многих подается, чтобы частнособственнические замашки обличить. Поэтому заступиться решил за колхоз: там тысяча шестьсот голов все же, а у нее один ненаглядный, хлебом, должно быть, кормленный.
— Хоть и тысяча шестьсот, а ни один домашний такого не видит, — стояла на своем женщина.
— Выходит, колхозные лучше?
— Я о чем и говорю, лежат чистенькие да кругленькие, прямо поросятки! А на коров посмотрите…
Все это было сказано с гордостью за свой колхоз, за все то, что и как делается в общественном хозяйстве.
Итак, я ехал сюда, в Лучесу, чтобы найти ответ на мучившие меня вопросы. Почему, почему, почему в одних селах (а речь, как помните, я вел о селе хорошем, благоустроенном, где крепкое хозяйство, где, казалось бы, решены все проблемы) молодежь садится на автобусы — и все до одного в город? Надеялся же колхоз на что–то, когда воздвигал из кирпича просторную среднюю школу с интернатом, новый клуб, быткомбинат, ясли и сад, когда ставили благоустроенные дома и асфальтировали улицы. Почему в Лучесе все иначе?
Хотелось, очень хотелось мне услышать от Сергея Ивановича ясный и четкий ответ: мол, вот и вот чем мы взяли. А он мне:
— Поехал я недавно отдыхать в санаторий. Хороший санаторий. Да ведь сидеть безвыходно в нем не будешь. Пошел я в одну сторону, до сельского магазина дотопал. Захожу, а в витрине коровья голова. Глаза у нее открыты, и прямо на меня смотрит. И рога вот текущие торчат… — председатель вскинул над головой обе руки, показал. — Не виноват я вроде, а все же неловко мне стало.
Перестал в ту сторону ходить. В другую пошел. Вижу, комплекс животноводческий начинали строить, а потом, не достроив, бросили. Все полынью поросло. Тоскливо и пусто мне сделалось, вернулся в хороший санаторий, собрал чемодан и домой уехал. Почему раньше времени? — опрашивают. А я и ответить–то толком не могу…
4. ПЛАН РАЗВИТИЯ
Шли не по–летнему затяжные дожди. Такие дожди творят беду не только на сенокосах, но и на сельских проселках — ни проехать, ни пройти. А я‑то надеялся не только в Лучесе побывать, но и по всему Починковскому району, по ближним и дальним хозяйствам поездить.
— А куда хотите, туда и проедем, — вдруг ответил секретарь райкома, едва я высказал свои пожелания. Обычно в таких случаях собеседник долго раздумывал, улыбался виновато: мол, и рады бы показать, да только не проехать туда, сухой погоды надо ждать. Поэтому и спросил:
— На вездеходе?
— Нет, на легковой машине. В любое хозяйство…
Николай Васильевич Жвац подвел меня к «Схеме дорожного строительства в районе». Точно такую же я буду встречать потом во многих других кабинетах не только в райкоме, но и в райисполкоме, в райсельхозуправлении. Утром будут показывать мне наш предстоящий маршрут, а вечером — путь, проделанный нами за день. И с гордостью будут добавлять:
— Вот эта дорога сократила время в пути от хозяйства до Починка на несколько часов. Раньше за полдня с трудом добирались, теперь — полчаса на автобусе… А когда соединим вот эту дорогу с этой, закольцуем их, то хозяйство приблизится к райцентру сразу на тридцать километров. Сейчас вон куда объезжать им приходится, а будет — вот, почти напрямую…
