Том 1. Страна счастливых - Ян Леопольдович Ларри
Шумные улицы города, толпы людей, непрерывно идущих по тротуарам, поспешность движений — все это удивило ее. И напугало одиночество. Позади остались такие спокойные бессарабские поля, веселая зеленоватая даль и люди, такие же простые, как и эти поля. Стехе стало грустно. Испуганно поглядывая на людей, она шла мимо домов, потихоньку продвигаясь вперед.
Из распахнутых дверей ресторанов на улицу вылетали звуки музыки. Стеха останавливалась и прислушивалась к ней.
Начало смеркаться. На город опустилось синее вечернее небо, а вдоль улиц вспыхнули белым ожерельем яркие городские фонари.
А Стеха все бродила по улицам, пока совсем не стемнело. Где-то замирали звуки музыки, прекращалось движение извозчиков и автомобилей. Она пошла куда-то по извивающейся улице. Улицу пересекали переулки с низкими домами.
Устала… Села на скамью напротив большого каменного дома с огромными освещенными окнами.
Но надо было куда-то идти. И она снова потихоньку поплелась по переулкам, повернула направо, потом пошла налево и так кружила до тех пор, пока не уперлась в низенькие покосившиеся заборы, из-под которых смердело плесенью.
В переулках стояла темная летняя ночь.
Стеха устала и, измученная и обессиленная, встала возле желтого равнодушного уличного фонаря, не зная, куда деваться дальше. Стало жутко, страшно. Стеха заплакала тихим беззвучным плачем, ее усталые плечи сотрясались. В лицо заглядывала туманная городская ночь.
И Стеха не заметила, как к ней подошла какая-то женщина, доброжелательно положив ей руку на плечо.
— Чего ревешь, дура? Дружок на свидание не вышел?
Стеха кивнула головой в ответ.
— Так что же ты?
— Деваться некуда, — всхлипывая, проговорила Стеха.
Женщина замолчала, помолчала немного и, подумав, спросила:
— А ты не шлюха будешь?
— Н-нет.
— Работать умеешь?
— Да.
— Белье стирать будешь?
— Буду.
— Ну, смотри, я тебя беру, — произнесла женщина, — только, если ты… из этих, скажи сразу. Ну?
…Через день Стеха стояла и стирала белье, работая по найму у своей хозяйки.
Воля голоте — или виселица
Кодры[59].
Густо покрытые лесом долины, крутые овраги, поросшие лещиной и серебристым грабом. Папоротник, лесная тишина, хруст тонких веток, когда белка прыгает с дерева на дерево. Между серых камней тихим серебром звенят лесные реки, вышивая в зеленых камнях густые белые кружева пены.
Леса… Словно декорации старых, грустных румынских сказок.
…Беглецы из тюрьмы словно провалились.
Зря жандармские отряды носились за ними днями и ночами. Бегали по дорогам, селам и лесам и никого не нашли. О беглецах почти позабыли, как вдруг однажды они напомнили о своем существовании дерзким нападением на конную сотню, которая расположилась в Плотерештах.
В Кишинев поступило коротенькое сообщение.
Ночью с седьмого на восьмое текущего месяца в Плотерешты ворвался отряд хорошо вооруженных бандитов. В результате двухчасового боя порученная мне сотня вынуждена была отступить с большим количеством убитых и раненых. Бандитами захвачено сорок три лошади, два пулемета, убито пятьдесят восемь человек и двое плутоньеров. Отступили с останками сотни в Краевое. Жду дальнейших распоряжений.
Сублокотенент Ралли.
Надо сказать, что в сообщении не все отвечало истине, и если бы это сообщение за подписью сублокотенента Ралли попало бы в Кодры, в руки Степана и его товарищей, они бы от души посмеялись.
Домнуле Ралли позабыл вспомнить о том, что он в одних подштанниках ускакал на неоседланной лошади после пары выстрелов в Плотерештах. Домнуле не упомянул в сообщении о позорном бегстве солдат, побросавших своих коней и ружья. А еще сублокотенент солгал про двухчасовой бой. Бой, правда, был, но кончился он значительно раньше, чем через два часа. На самом деле он закончился спустя всего пять минут после первого выстрела. Но об этом знали только Степан и его товарищи, после набега убежавшие в Кодры.
…В густых кустах орешника отряд остановился и слез с лошадей. Выставили охрану и занялись подсчетом результатов сегодняшних событий. Лысый Улариот перекрестился:
— Слава богу… Хорошо провели бой… А у нас, похоже, и поцарапанных нет?
Несколько голосов радостно ответило:
— Нет, нет…
— Ну, дай бог, всегда так.
Начались воспоминания, вспоминали подробности налета и бегство солдат.
Добыли и трофеи. «Начальник хозяйственной части» старый Попеску после подсчета сделал краткий доклад о том, сколько захвачено лошадей, сабель, ружей, два пулемета и большое количество револьверов и патронов. Старый Попеску почесал свою лохматую голову и произнес:
— Там вот еще ящики с патронами, но я их вряд ли подсчитаю, потому что незнакомое число будет. Не знаю, как его сделать. Бомбы есть ручные — около сотни будет… Сын смотрел, говорит, в исправности… Теперь, значит, что получается? Найти бы нам еще восемь лошадок, тогда как раз каждому бы досталось.
Особенно много радости было оттого, что добыли коней. Загареску пылко заявил:
— Теперь я и чертовой матери не боюсь!
К вечеру в Кодры прибыло двое крестьян из соседнего села с продуктами для повстанцев. С ними повстанцы установили связь еще с первых дней, когда они попали в Кодры. И хоть тяжеловато было плугурулам кормить столько людей, все же они помогали повстанцам с большой охотой и радостью.
…Утром Загареску обучал повстанцев обращению с оружием, муштровал их, постепенного ладил хорошо вымуштрованную конную сотню и даже начал учить их военному уставу, но этого уже повстанцы не выдержали.
— Ну, это ты брось! Нам этих фокусов не надо — рубить умеем, стрелять умеем и амба. Не собираемся всю жизнь воевать… С румыном покончим, так даже ружья в щепки разобьем.
Загареску не протестовал:
— Как хотите, а только по-хорошему надо было бы и устав пройти. Как-то оно так неудобно получается.
— Оставь, брат.
Муштра производилась с большим успехом. В течение недели повстанцы настолько выучились, что Загареску даже рот разинул:
— Молодцы. Нас этому делу год обучали, а вы…
И даже был немного недоволен успехам своих учеников. Ему показалось обидным, что ученики оказались такими способными.
— Дурень ты божий, вас учили из-под палки, а мы — по необходимости. Если надо будет, так и по-собачьи залаешь.
Загареску соглашался:
— Теперь нам что остается? Хорошо бы пройти стрельбу и дальнейшие тактические учения, а там и гато[60]. Эх, и гульнем же тогда по Бессарабщине!.. Эх, гульнем! Задрожат бояре в лихорадке, когда плугурульская кровь в пляс пойдет. Будь,
