Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный
Катя поспешно стала переодеваться, боясь, что Анфиса передумает и отнимет у нее лучшую свою юбку.
– Глянет Сашка – и наповал! – убежденно говорила Тося, тормоша Катю и изо всех сил стараясь сделать подругу покрасивей.
Болтая ногой в тонком чулке, Анфиса сидела на койке и насмешливо-снисходительно следила за Катей и без толку суетящейся возле нее Тосей: так ветераны смотрят на сборы новобранца. И Надя у плиты украдкой поглядывала на Катю. В коротких Надиных взглядах было жадное любопытство человека, обделенного в жизни многими радостями, выпавшими на долю ее более счастливых подруг, в том числе и этой вот молодой трепетной радостью первого свидания, какой полна была сейчас Катя.
– Он как тебе сказал? Приходи, мол, буду ждать? – выпытывала у Кати малолетка Тося, которой еще никто в жизни не назначал свидания.
– Да что-то вроде этого… – неуверенно ответила Катя, смущенная всеобщим вниманьем.
– Счастливая ты, Катька! – позавидовала Тося. – Слушай, возьми мою брошку.
– Да ее под пальто и не видно будет.
– Все равно возьми. Пусть хоть брошка моя на свидании побывает!
Тося живо нырнула под койку, достала из баула крупную брошку – единственное свое украшение – и нацепила ее на грудь смирно стоящей Кате. Тосина бескорыстная забота о подруге неожиданно заразила и Анфису, она тоже внесла свою посильную лепту в Катины сборы.
– Целоваться без спросу полезет – ты вот так руку держи, – посоветовала опытная Анфиса и выставила руку локтем вперед.
Тося запоминающе повторила полезный Анфисин жест: на всякий случай – может, когда и пригодится.
– А совсем обнаглеет – бей прямо по мордасам, это их успокаивает! – Критически осмотрев Катю, Анфиса решила: – Да куда тебе!.. Ты хоть не бросайся ему сразу на шею, поманежь хорошенько, крепче привяжешь.
– А зачем Кате притворяться, раз она и сама Сашку любит? – удивилась Тося.
– Лю-убит? – насмешливо переспросила Анфиса, рассматривая флакон с одеколоном на свет. – Никакой любви нету.
– Нету любви? – опешила Тося. – А куда ж она подевалась?
– А ее никогда и не было! – сказала Анфиса, наслаждаясь Тосиным изумлением. – Врут люди, сочинили себе сказочку, чтоб веселей жить было… Поверь мне: всем мужикам лишь одно нужно!
Тося растерянно огляделась вокруг, ища подмоги.
– И… Пушкин, по-твоему, врет?.. «Я вас любил, любовь еще, быть может…»
– «Быть может»! – передразнила Анфиса.
– Хватит тебе девчонку пугать, – остановила ее Вера. – Не слушай ты ее, Тось.
– У меня своя голова на плечах есть, – обиделась вдруг Тося и пристально посмотрела на Анфису. – Жалко мне тебя, Анфиска, если ты всерьез так думаешь… – Она придвинулась к Кате и тихонько, как говорят о тайном и стыдном, спросила: – Ты и на Камчатку с ним пойдешь, если позовет?
За две недели Тося узнала уже все местные обычаи. У Камчатки были свои неписаные, но всем в поселке известные законы. Для девушки пойти с парнем на Камчатку – значило на весь поселок объявить о своей любви, все равно что обручиться. Вместо старомодных «жених и невеста» здесь говорили: «Они на Камчатке сидят». Почти все молодые семьи в поселке прошли через Камчатку, и многие пожилые ныне дяди и тети частенько поминали ее добрым словом.
– Там видно будет… – уклончиво ответила Катя.
Тося с молодым ужасом посмотрела на нее и с решительным видом повернулась к Анфисе:
– Дай одеколонцу для Катерины, будь человеком!
Анфиса молча протянула Кате флакон с одеколоном. Тося бесцеремонно перехватила флакон, понюхала.
– Дай другой, у тебя лучше есть, я знаю.
– Ага! – торжествующе выпалила Анфиса. – Наконец-то я тебя поймала, вечно по чужим тумбочкам лазишь!
Тося воинственно подступила к Анфисе:
– А ты видела?!
Анфиса нырнула рукой в тумбочку, достала из дальнего угла маленький заветный флакончик, глянула на свет.
– Так и есть! Я как знала, царапину вчера сделала, а теперь царапина на весу… Поймаю на месте – руки поотрываю!
– Попробуй… – без прежнего пыла молвила Тося, отодвигаясь от Анфисы.
Хитрая Анфисина царапина, кажется, не на шутку озадачила Тосю. Пряча смущение, она подошла к своей койке и срочно занялась покосившимся натюрмортом.
Катя взглянула на ходики, испуганно ойкнула:
– Ой, опаздываю! – и выбежала из комнаты.
У Нади на плите громко зашипела на сковородке картошка. Анфиса брезгливо поморщилась:
– И охота тебе каждый вечер с ужином возиться? Ведь столовая есть.
– Охота… – хмуро ответила Надя.
– Да не слушай ты ее, Надежда! – вступила в разговор оправившаяся Тося. – Ей только волю дай – на всех станет кидаться. Тигра лютая, а не человек! – Вызывая Анфису на бой, Тося храбро шагнула к ней и сказала с запоздалой яростью: – Если кто и брал твой паршивый одеколон, так почему я? Что я, крайняя?
– Больше некому! – убежденно ответила Анфиса.
– Нужен мне твой одеколон, – не сдавалась Тося. – Захочу – целое ведро куплю!
– Вот и купи, а чужой не бери.
– И куплю!
– Купи, купи… Не забудь и пудру заодно, вечно в мою пудреницу заглядываешь!
– В твою пудреницу? – возмутилась Тося. – Ну, знаешь… Когда у меня пудры нету, я могу и зубным порошком попудриться. Цацу из себя не корчу, как некоторые!
– Кончайте базар, – строго сказала Вера. – Слушать противно. А ты, Тось, просто удивляешь меня…
Тося топнула ногой и пропела:
Она всех вечно удивляла,
Такая… уж она была!
– Поэтесса! – фыркнула Анфиса. – Пушкин в томате!
– Как умею!.. – обиделась Тося и злопамятно посмотрела на ехидную Анфису.
– Тось, ты уроки сделала? – поспешно спросила Вера, чтобы помешать новой стычке.
– А нам, мама-Вера, кажется, не задавали… – схитрила Тося и стойко выдержала сомневающийся Верин взгляд.
– То-ося!
– Ох и надоели вы мне все! Зря я в вечернюю школу поступила… – не в первый раз пожалела Тося, но послушно достала из тумбочки учебники и тетрадки и села за стол.
Она зло полистала учебник, нашла нужную задачку, по школярской привычке сразу же заглянула в ответ и скорчила кислую мину, не зная, как ей этот ответ заполучить. Тишина – редкая гостья общежития – ненадолго установилась в комнате. Анфиса вернулась к зеркалу, а Вера снова легла на свою койку-гамак и уткнулась в пухлый роман.
– Как там они, еще не поженились? – вкрадчивым голоском спросила Тося.
– Ты решай задачу, решай… – посоветовала Вера.
– Ох и вредные вы все! – возмутилась Тося. – Все воспитывают, воспитывают… И как вам не надоест? – Обхватив голову руками, Тося с лютой ненавистью уставилась в задачник и забормотала: – Поезд отошел от станции…
В дверь тихонько постучали.
– Входи, кто там такой вежливый? – крикнула Тося, радуясь, что есть предлог оторваться от ненавистной задачки.
Дверь самую малость приоткрылась, и в комнату бочком проскользнул Надин жених Ксан Ксаныч.
В поселке Ксан Ксаныч был
