Алексей Мусатов - Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.
В первые же дни весеннего сева начальник политотдела собрал бригадиров тракторных бригад.
Речь его была короткой. Он напомнил механизаторам, что вот уже прошло два теплых весенних дня, а по МТС пока не засеяно ни одного гектара. Трактористы все еще раскачиваются, налаживают машины, делают пробные выезды.
— Так и будем работать через пень колоду или одумаемся? — закончил свое выступление Матвей Петрович.
— Работать — чего же не работать... — осторожно заметил кто-то из угла. — А только, говорят, скоро чистка будет нашему брату... многих за ушко да на солнышко.
— Скажу и об этом. Кому здесь работа не по душе — пусть лучше сам уходит. А саботажников мы будем беспощадно разоблачать и гнать из эмтээс.
Потом разговор зашел о нормах выработки.
— Удивляюсь я вам, — сказал Матвей Петрович. — Механизаторы вы опытные, со стажем, а держитесь за допотопные нормы. На трактор по двести гектаров за прошлый сезон дали. Другие эмтээс шагнули куда дальше...
— У нас тоже примерчики есть, — с ухмылкой заметил кто-то из угла. — Антон Осьмухин в прошлом году триста пятьдесят гектаров выработал. О нем и в газетах писали и на собраниях трезвонили...
— Знаю, наслышан, — отозвался Матвей Петрович. — Но только, если говорить по-серьезному, липовые эти гектары, все больше в ущерб качеству. Да и приписывали лишнее.
— Было такое, товарищ начальник, — признался Антон. — Некачественно мы пахали, нарушали правила агротехники.
И учет был не налажен. Но в этом году все по-другому пойдет. Как говорится, на ошибках учимся. Будем работать на высоком уровне. Я вот даю обязательство выработать своим трактором семьсот гектаров.
— Сколько, сколько? — переспросили бригадиры.
— Семьсот, — повторил Антон.
Собрание зашумело. Кто-то от удивления присвистнул, кто-то фыркнул в кулак.
— Это, конечно, похвально, но я не слышу других голосов, — сдержанно сказал Матвей Петрович. — А один Осьмухин погоды не делает... Ну, кто еще рискнет?
Бригадиры молчали.
Нюша оглядела их с досадой и недоумением. Рослые, сильные парни, они неплохо знают трактор, а сидят словно воды в рот набрали. Неужели, как и в прошлом году, они опять будут работать с прохладцей, вполсилы, не думая о чести и добром имени МТС?
Конечно, семьсот гектаров — цифра большая. И пусть бы парни взяли обязательство вспахать немножко поменьше, чем Антон, но только бы не молчали.
— Да ну же, ребята... Чего вы трусите? — вполголоса заговорила Нюша. — Чем вы Антона хуже?.. Поднатужьтесь... Покажите себя. Вот мы, девчата, и то...
Она хотела сказать, что ее бригада думает выработать в этом году по четыреста — пятьсот гектаров на трактор, а будь у них побольше опыта, так они бы не уступили Осьмухину, но ее неожиданно перебил Антон:
— Пустой разговор, Ветлугина! Какая уж у вас выработка может быть? Так себе: потешная команда, игра в бирюльки...
— Вот как! — вспыхнув до ушей, вскочила Нюша. — Да мы, если хотите знать... мы тоже дадим... по семьсот.
Бригадиры недоверчиво покачали головой.
— Кто это «мы»? — переспросил Матвей Петрович.
— А вся наша девичья бригада. Беремся выработать по семьсот гектаров на каждый трактор... Не меньше!
Собрание развеселилось. Куда ни шло, если бы Ветлугина отвечала только за себя, а то вдруг дает обещание за всю бригаду, которая всего лишь два дня проработала в поле.
— Нет, дивчина явно зарапортовалась!
— Может, ты все-таки за себя скажешь, — снисходительно заметил Антон. — А бригада — это особая статья.
— Нет, нет... Мы всей командой по семьсот гектаров дадим! — горячо настаивала Нюша. — Какая же это бригада, если каждый сам по себе работает! Надо, чтобы все поднимались вровень, без обиды.
— Чего там семьсот... — раздались иронические возгласы. — Берись сразу за тысячу!..
— Тяни на всесоюзный рекорд!
— Понесло Ветлугину!
— Может, ты еще на спор Осьмухина вызовешь?..
— А что ж... можно и поспорить. — Нюша вскинула голову и задержалась взглядом на Антоне. — Желаешь с нами соревноваться? Только не один на один, а бригадами.
Матвей Петрович внимательно следил за поединком между Ветлугиной и Антоном.
— А предложение, пожалуй, дельное. И смелое! — негромко произнес он. — Что скажете, Осьмухин, насчет соревнования бригад?
Антон пожал плечами:
— А это уж как ребята пожелают...
В бригаде, узнав о Нюшином обещании, девчата не на шутку встревожились.
— Ты с кем схватилась-то... с кем на спор пошла? — наступала на бригадира Зойка. — С самим Антоном. Да он же в любимчиках у Лощилина ходит...
— Теперь не будет любимчиков... Кончается то время.
— В самом деле, Нюша, — сказала Таня. — Мы ведь, как говорили, дадим четыреста или пятьсот. А тебя сразу вон куда шарахнуло — на семьсот гектаров...
— А нас ты спросила, когда обещание давала? — не унималась Зойка. — Нахвалилась, а конфуз потом на всех поровну... Ну и соревнуйся одна, коли такая храбрая...
— Одна? Каждый за себя, значит? — обиделась Нюша. — Зачем же мы тогда свою бригаду собирали? Значит, правильно про нас говорят: не бригада мы, а команда потешная, в бирюльки играть сошлись...
— Кто это так говорит? — встрепенулась Феня.
— Антон Осьмухин да и другие... Ну вот что... Вы как знаете, а я от семисот все же не отступлюсь. Одна с Осьмухиным потягаюсь... — Нюша сердито поглядела на Зойку. — А ты отправляйся в бригаду к Антону и скажи там: так, мол, и так, девчата решили работать по-прошлогоднему и от соревнования отказываются.
— Я? К парням? — опешила Зойка. — Ни за что на свете...
— Нет уж, иди! — прикрикнула Нюша.
— Да будет тебе, — остановила ее Феня. — Никуда мы тебя одну не пустим. Раз уж связались веревочкой, сошлись в бригаду — значит, и рисковать вместе будем...
— Верно, девчата, — поддержала Таня. — Куда ни шло — рискнем на семьсот.
В этот же день девчата составили договор на соцсоревиование и отправили его в бригаду Антона. А наутро от парней пришел ответ: «С девками не воюем».
— Тоже мне мужики спесивые! — возмутилась Нюша. — Наверное, сами на себя не надеются, а других обижают. Ну вот что, девчата! Парни как знают, а мы своего слова назад не берем и от вызова не отказываемся.
ПОГОНЯ
С утра, по примеру вчерашнего дня, Нюша пустила трактор на третьей скорости. Движение машины заметно убыстрилось, но мотор работал не перегреваясь, ровно, без перебоев, и высветленные до зеркального блеска отвалы плугов ровно и аккуратно переворачивали пласты земли.
Нюша невольно вспомнила, как много было в МТС разговоров о третьей скорости. Ее уже давно удивляло, почему трактор пускают быстрым ходом только при переезде с одного места на другое, а пашут землю обычно на первой и второй скоростях.
— Третья скорость — не рабочая скорость, — заявил Лощилин, когда Нюша высказала желание пахать побыстрее. — Об этом и в учебниках по тракторному делу написано, и на курсах, наверное, тебе объясняли...
Нюша развела руками:
— А я вот не понимаю... Трактор строили люди с умом, придумали третью скорость, а пользоваться ею нельзя... Чудно как-то!..
— Машина есть машина... В ней все рассчитано и продумано. И на этот счет даже инструкция имеется — запрещено на третьей скорости землю поднимать, вредно это для мотора...
— Николай Сергеевич, — вкрадчиво сказала Нюша. — А может, эта инструкция устарела давно? Может, все же попробовать по-новому пахать?.. Знаете, у трактора силища какая...
Лощилин подозрительно посмотрел на молодую бригадиршу и строго предупредил:
— Не вздумай своевольничать, Ветлугина. Это может для тебя плохо кончиться...
Нюша примолкла, подождала день-другой, а потом не удержалась и, выбрав ровный участок поля, пустила трактор на третьей скорости. Все прошло хорошо, с трактором ничего не случилось, а выработка к вечеру приметно увеличилась.
Вот и сегодня машина вновь работала как ни в чем не бывало.
«А ведь, пожалуй, пойдет дело... Можно и на повышенной скорости пахать», — подумала Нюша, прикидывая, насколько удастся ускорить весенний сев, если все девчата в бригаде станут работать по-новому.
Неожиданно на конце загона показался Лощилин.
Высокий, сумрачный, в своем неизменной брезентовом дождевике, он на минуту остановился, окинул взглядом трактор, потом размашисто зашагал ему навстречу.
Нюша хотела было переключить машину на вторую скорость, но, устыдившись своей слабости, только прибавила газу.
«Буду я еще прятаться от него, — с досадой подумала она. — Пусть видит. Семь бед — один ответ».
Встретившись с машиной, Лощилин жестом приказал Нюше остановить ее.
— Та-ак! — заговорил он. — Все же самоуправничаешь, Ветлугина. Ни правила для тебя не писаны, ни инструкции... Мотор хочешь запороть...
