Уходящее поколение - Валентин Николаевич Астров
Тут воспоминания и размышления Константина Андреевича прервал требовательный звонок над входной дверью. Это Ариша, это ее звонок, она всегда звонит нетерпеливо, раз за разом нажимая кнопку. Кольнуло в сердце: сейчас придется сказать ей о Флёнушкине…
Едва он открыл дверь, как в нее ворвался мраморно-черный щенок, ушастый спаниель Бимка, и, став на задние лапы, принялся колотить его передними. В коридоре перед дверью Ирина Павловна весело смеялась, держа в руке плетеную сумку, из которой торчало колесо детского автомобильчика и голова плюшевого медвежонка.
— Ты привезла Антошку? Где же он?
— Ты знаешь, беда какая! — нарочито громко заговорила она. — Нас в такси было четверо: Антошка с Мишкой и я с Бимкой, а приехали трое: Антошка по дороге выпрыгнул из такси! Он под машину попадет, сегодня такое большое движение на улицах!
Подыгрывая жене, Константин принялся бранить ее, что не усмотрела за проказником; надо сейчас же в милицию звонить, чтобы его разыскали и немедленно к нам доставили!
Но Бимка уже мчался к лестничной клетке, а навстречу ему оттуда выскакивал разрумяненный морозцем малыш, весело крича:
— А мы с бабушкой тебя обманули!
Это была его очередная затея.
КОНЕЦ
ОДНОЙ ЛИШЬ ДУМЫ ВЛАСТЬ
Об «Уходящем поколении» и других романах В. Н. Астрова
В небольшом предисловии к роману «Уходящее поколение» автор, Валентин Николаевич Астров, трезво и точно сказал о специфичности своего произведения, о том, что в нем нет особой остроты событий, что основное содержание состоит в осмыслении персонажами пройденного пути, идейного существа их жизни. С пониманием относится автор и к тому, что не всякому читателю подобное сочинение будет близко: «Если это вам ничего любопытного не сулит, — закройте книгу».
Убежден, однако: тот, кто «закрыл книгу» не по началу ее, а по завершении, кто проявил к ней доброжелательное внимание, — узнал немало интересного, серьезного, заставляющего и размышлять, и сопереживать.
«Уходящее поколение» — заключительная часть трилогии: роману предшествовали книги «Огни впереди» и «Круча» (впервые они изданы «Советским писателем» соответственно в 1958 и 1966 годах). Оба произведения были встречены с живым интересом. В. Н. Астров, большевистский активист с дооктябрьским стажем, видный деятель партийной печати 20-х годов, изображал в них целую полосу жизни России, события, которые близко знал, в которых участвовал. Хотя книги Астрова это именно романы, а не мемуарные свидетельства, хотя в центре стоит собирательный персонаж — Константин Пересветов, все же автобиографичность и документальность повествования несомненны. На многих страницах можно видеть, как в индивидуальном, своеобразном опыте, в личной судьбе героя воплощаются известные и по другим источникам узлы, повороты революционной истории. Немало можно встретить и такого, что дополняет, конкретизирует наши представления. Пересветов, как и сам Астров, вел партийно-пропагандистскую работу в Еланске (за которым угадывается Смоленск), учился в Москве в Институте красной профессуры, энергичнейше участвовал в идеологических дискуссиях послереволюционной поры, хорошо знал многих людей из руководящего ядра партии.
Когда читаешь «Огни впереди» и «Кручу», не раз вспоминаешь горьковскую «Жизнь Клима Самгина». Разумеется, не сопоставление масштабов и изобразительных возможностей я имею в виду, а сходство угла зрения, предполагающего преимущественный художнический интерес к идеологической и интеллектуальной стороне действительности, к многостороннему полифоническому ее воплощению. Среда, где протекает жизнь Константина Пересветова, — это среда партийцев, большевистских идеологических работников; идейные интересы, идейно-нравственное развитие — вот суть романного движения, разнохарактерных романных событий.
Хронологически роман «Уходящее поколение» не служит прямым продолжением двух первых книг. В «Огнях впереди» действие начинается в 1905-м и заканчивается в 1919 году. В «Круче» изображены 20-е годы. Временные рамки «Уходящего поколения» охватывают период от Великой Отечественной войны до конца 70-х годов — хотя ретроспекции, воспоминания Пересветова нередко обращены и к годам 30-м, и к событиям, описанным в первых двух книгах трилогии.
Когда трилогия В. Астрова увидит свет вся вместе, в едином издании, — уверен, такое издание целесообразно, необходимо, — читатель глубже сможет оценить те отсылки к «Огням впереди» и «Круче», которые встречаются в «Уходящем поколении». Возникнет возможность и для более цельного, завершенного восприятия образа главного героя, всей линии его жизни. Да и сам облик прозы В. Астрова, особенности писательской манеры предстанут многообразнее, отчетливее, выпуклее.
Каковы эти особенности? Что составляет основу художественной убедительности, которой достигает автор трилогии? Дело тут, думаю, в искренности, скромной ненавязчивости, с какой рассказывается пережитое; в чистоте, естественности языка — языка русского интеллигента, близко стоящего к тем временам, когда уважение к гибкости и силе родного языка как бы само собой сопутствовало образованности; наконец, в глубокой преданности коммунистической идее, в убежденности, помогающей убедительности, можно сказать, переплавляющейся в нее…
Объективность требует признать: роман «Уходящее поколение» уступает двум первым частям трилогии. Нет в нем столь же плотной событийной насыщенности, иные страницы могут показаться необязательными, сугубо «частными».
Дело тут в том, что сам жизненный материал более привычен и куда менее конфликтен, чем прежде. И в том еще, что особый характер приобрела направленность повествования: сквозной нитью третьей книги выступает история приобщения Пересветова к литературному труду, становления его как писателя.
Это последнее обстоятельство, находясь в ладу с авторской приверженностью идеологической стороне жизни, вместо с тем и несколько деформирующе сказывается на повествовательной структуре, композиционной стройности. На этот раз перед нами произведение преимущественно эссеистского плана, в котором важно не столько событие, сколько его осмысление — историческое, философское, этическое. Вспомним, именно о такой своей цели говорит и сам автор.
Что ж, подобный жанр романа столь же законен, как и всякий другой; в последние годы даже появился подзаголовок «роман-эссе», сопутствующий некоторым интересным книгам. Вопрос, собственно, в том, насколько существенно то осмысление действительности, что предлагается «романно-эссеистским» жанром, насколько активными, работающими оказываются жанровые особенности.
В целом книга «Уходящее поколение», при всех ее неровностях, способна — еще раз повторю сказанное в самом начале — немало дать внимательному читателю.
«Уходящее поколение»… Называя так роман, автор конечно же нисколько не собирался бить на сентиментальность, а тем паче искать снисходительности. Но, как бы там ни было, название приковывает к себе, не отпускает. В самом деле — уходящее поколение… Поколение, участвовавшее в крупнейших революционных, исторических свершениях, пережившее больше, нежели любое другое… Поколение, опыт которого крайне ценен и поучителен… Книга В. Астрова дает возможность еще раз услышать голос представителя этого поколения, человека, обладающего талантом повествователя и талантом гражданина, приобщиться к живым, честным свидетельствам.
Такие свидетельства очень важны
