Вечные хлопоты. Книга первая - Евгений Васильевич Кутузов
— Уезжаю...
— В Ленинград?
Она кивнула молча.
— На что вам сдался этот Ленинград, Татьяна Васильевна?.. Шум, понимаете, грохот, дым, гарь.. Ужас, ужас! Ни тебе настоящего лета, ни тебе человеческой зимы — круглый год слякоть. А у нас прекрасный климат, тишина и раздолье. Благодать у нас! Признайтесь, ведь благодать?..
— Признаю, — сказала Татьяна.
— Видите, видите! — подхватил заведующий радостно. — И работа самостоятельная у вас, интересная. Да на такую работу, Татьяна Васильевна, я вам прямо скажу, любой опытный врач не только из Ленинграда, из самой Москвы с полным удовольствием к нам поедет, потому что здесь — богатейшая практика!
— Это верно. Только болеть никто не хочет. — Она улыбнулась.
— Потерпите, заболеют еще!
— Лучше не надо.
— Да, да!.. — И продолжал вдохновенно: — Разве в Ленинграде вы будете иметь такую возможность развернуться?.. Никогда! А скоро построим в Гореликах новое помещение для больницы, установим современное оборудование, оборудуем вам отдельную квартирку прямо при больнице и назначим главным врачом...
— И сколько же в больнице отделений намечается?
— Сколько отделений? — Заведующий смутился, но ненадолго. — А что вы думаете? Мы теперь все будем строить навечно, крепко и с размахом... Телефонную связь в ближайшее время проведем, автомашину выделим. В облздраве обещали фонды...
— Охотно верю, что когда-нибудь все именно так и будет, — сказала Татьяна искренне. — Но я должна уехать.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Ей, понимаешь, про Фому, а она про Ерему! — Заведующий присел рядом. — Давайте, Татьяна Васильевна, рассуждать здраво...
— Давайте.
— Вы собрались ехать в Ленинград.
— Да.
— И что хорошего в Ленинграде?.. Подождите, не перебивайте! Красивый город, музеи, достопримечательности?..
— Не в этом дело, — возразила Татьяна и призналась: — Между прочим, я никогда не была в Ленинграде.
— Тем более! Я понимаю: душа требует прекрасного. Но красотами и у нас можно любоваться сколько душе угодно! Куда ни повернешься — везде сплошная, можно сказать, красота. А если музеи — пожалуйста на экскурсию! Вот восстановим Новгород, Старую Руссу... Да они в тыщу раз красивее любого Ленинграда, уверяю вас! Ленинград, он что, немцы, голландцы и всякие там итальянцы его строили на свой лад. А Новгород, Татьяна Васильевна, а Старая Русса — это древнейшие русские города. Вы любите историю?
— Люблю. Только мне все равно...
— Вот, вот! — огорченно молвил заведующий и вздохнул с сожалением. — Все любят историю по книжкам и по картинкам. А ее надо любить в натуре, дышать ею, ощущать постоянно и каждодневно... Ну, подскажите, чем вас прельстить еще?
— Нечем. У меня же дочка в Ленинграде...
— Дочка?.. Сколько ей?
— Четвертый год.
— Прекрасно, замечательно! — Заведующий вскочил бодро и заходил по тесному кабинету. — Немедленно берите отпуск, я сейчас подпишу заявление, поезжайте в этот туманный российский Альбион, забирайте дочку и... Как ее звать?
— Наташа.
— Забирайте Наташу и возвращайтесь сюда! Ребенок, понимаете, будет расти, развиваться на воздухе, постоянно общаться с природой, пить парное молоко...
— Спасибо вам, — сказала Татьяна грустно. — Большое спасибо! Честное слово, мне самой грустно уезжать, привыкла уже...
— В чем же дело?
— Как вам объяснить?.. Дочка живет у тестя...
— Как то есть у тестя? У свекра, может быть?..
— Ну да, у свекра. Муж мой погиб, и она выросла в их семье. Как я могу забрать ее?..
— Это серьезный аргумент... Черт бы побрал! А ваш свекор...
— Что вы! Он со своим заводом ни за что на свете не расстанется.
— Ну где, где мне взять человека на ваше место? Народ, понимаете, привык, что в Гореликах работает медпункт...
— Из столицы вызовете, — неловко пошутила Татьяна.
— А-а! — досадливо поморщился заведующий. — Сюда из столицы и самого захудалого врача на аркане не затащишь. Зажирели... — Он взял заявление, с тоской посмотрел на Татьяну и подписал: «Согласен». — Поезжайте, раз такое дело. Только одна просьба: поработайте несколько дней, пока найдем кого-нибудь. Закрыть медпункт легко — открыть будет трудно. Да и в райкоме меня не погладят по головке...
— Поработаю, — уступила Татьяна.
— Спасибо и на этом.
Действительно, через неделю в Большие Горелики на смену Татьяне приехала бывшая старшая медсестра из районной больницы. Можно было бы и уезжать, но тут заболела Полина Осиповна, и Татьяна не решилась оставить ее.
— Едь, едь, — уговаривала ее сама Полина Осиповна, — поправлюсь я, а тебя заждались, поди...
Но видно было, что страшно ей остаться больной без присмотра Татьяны, а чужому человеку не очень-то доверяет...
Так вот еще протянулись две недели.
А в день отъезда вся деревня от мала до велика вышла к околице провожать Татьяну. Из Заполья пришла и старушка Макаровна.
Матвеев, отворачивая лицо, сказал:
— Опять, дочка, расстаемся с тобой... Ты уж того, не забывай нас, письма пиши. А когда в отпуск там или как, приезжай с дочкой. Мы всегда рады. Грибочки-то не позабыла взять?
— Не забыла... Спасибо вам, Иван Матвеевич! И вам, Полина Осиповна!
— Борова забьем к ноябрьским праздникам, свининки пришлем...
— Ну что вы, не надо.
— Сами знаем, что надо, а что не надо. В Ленинграде-то, поди, голодно еще...
Сунула в телегу узелок с гостинцем и Макаровна. Да и другие клали, кто что имел.
Председатель колхоза произнес короткую речь:
— Мало ты у нас пожила-поработала, дорогая Татьяна Васильевна! Жаль нам с тобой прощаться сегодня... Но благословляем в путь и желаем счастья тебе и дочке твоей!.. Хорошую память о себе оставляешь, а это самое главное, чтоб память хорошую оставить! Труженикам Ленинграда кланяйся от колхозников Новгородчины нашей. Передай им, что не пожалеем сил, чтобы... В общем, все силы приложим! Не поминай лихом! — И он обнял Татьяну и поцеловал трижды. — Давай, Тимофей!
— Но-о! Пошла, родимая! — Троха взмахнул вожжами, и лошадь ленивой трусцой двинулась с места.
Татьяна все махала рукой —
