Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита
92
Иоганн из Кронштадта.— Прямая ассоциация ведет к протоиерею Андреевского собора в Кронштадте И. И. Сергиеву (1829—1908), слывшему великим проповедником и чудотворцем. Ассоциация более сложная связывает это имя с В. Вишневским, автором сценария кинофильма «Мы из Кронштадта» и доносительных статей на Булгакова.
93
…не нужна ему никакая телеграмма… не будем больше загружать телеграф.— Эта фраза, возможно, соотнесена со стихами Маяковского: «…И молниями телеграмм // Мне незачем тебя будить и беспокоить».
94
Лихачи.— В Москве было три класса извозчиков: «лихачи», владельцы хороших лошадей и рессорных экипажей; «ваньки» — с пролетками без рессор и разбитыми лошадьми и «резвые», занимавшие промежуточное положение. Какое-то время извозчики успешно конкурировали с такси, появившимися в Москве в 1925 г.: в 1928 г. в Москве было около 5 тысяч извозчиков, в 1939 г. их оставалось всего 57; такси в 1935 г. было 459, а в 1940 г.— 4 тысячи.
95
Фор-марса-рей — второй рей (поперечный брус) на первой мачте корабля.
96
Рюхин.— Поэт Александр Рюхин соотносится исследователями с Маяковским (хотя отношение Булгакова к Маяковскому было сложнее, чем это выражено в образе Рюхина). В пьесе «Клоп» Маяковский в «Словарь умерших слов» поместил автора «Белой гвардии» («бюрократизм, богоискательство, бублики, богема, Булгаков…»); Булгаков сатирически изобразил Маяковского в «Мастере и Маргарите» — это выражало глубинное неприятие литературных и общественных позиций друг друга. Булгаков пародирует ситуацию стихотворения Маяковского «Юбилейное» (1924), заставляя Рюхина говорить с «чугунной» статуей Пушкина на Страстной (пл. Пушкина) и даже погрозить памятнику рукой (подобно Евгению в «Медном всаднике»). Рюхин приходит к выводу, что Пушкину просто «повезло», и в подтверждение приводит ту самую строку из стихотворения «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет»), которой придавал такое исключительное значение Булгаков (ср. в «Юбилейном» пренебрежительную оценку Полтавской битвы и чувств Онегина).
97
Здорово, вредитель! — Разоблачение мнимых «врагов народа» приобрело в 30-е годы характер массовой кампании и даже психоза, вот почему поэт Бездомный дежурного врача обзывает «вредителем», поэта Рюхина объявляет «типичным кулаком», а сатану принимает за «шпиона». Его враждебное отношение к Рюхину отражает также отношение к Маяковскому рапповцев, недоверчиво причислявших его к «попутчикам».
98
Белогвардеец.— Слово это в те годы было политическим обвинением, и предъявлялось оно Булгакову, автору «Белой гвардии». Здесь оно использовано в пародии на «Юбилейное» — там, правда, нет этого слова, но суть передана верно, так как Дантес определен Маяковским как враг советской власти («Мы б его спросили: — А ваши кто родители? // Чем вы занимались до 17-го года?»).
99
…в… доме… на Садовой улице…— За фантастическим адресом (см. далее ‹…›) «шестиэтажного» дома, расположенного «покоем» (т. е. в виде буквы «пэ», называющейся в славянской азбуке «покой»), узнается реальный пятиэтажный дом на Б. Садовой ул. (построен для фабриканта Пигита в 1903 г.), в котором жил сам Булгаков (в квартирах 50 и 34) в 1921—1924 гг. Реальный номер дома (№ 10) получается из удвоения («бис») суммы цифр (3+2), входящих в номер «чертова дома». Б. М. Гаспаров (см. указ. соч.) допускает, что в вымышленном номере дома скрыта анаграмма И.-С. Баха, автора «Страстей по Матфею», отраженных в романе Мастера.
100
…люди начали бесследно исчезать.— Тема ареста — сквозная для всего произведения. В начале романа о Мастере Бездомный предлагает «отправить Канта в Соловки»; роман Мастера начинается с допроса арестованного Иешуа. Далее рассказывается об «исчезновении» людей в «окаянной квартире», об арестах в домоуправлении, об арестованных «валютчиках», занимающих целые залы; пытаются также арестовать Воланда и его «свиту». Арест в Москве того времени так обычен, что люди всегда готовы к нему, хотя бы на то и не было основательных причин: так, Мастер в ожидании ареста сжигает свою рукопись; застигнутый врасплох Могарыч явился к Воланду в нижнем белье, но с чемоданом, явно приготовленным на случай ареста; увидев печать на комнате Берлиоза, Степа не сомневается в том, что Берлиоза арестовали; не дождавшись Варенухи, посланного в «одно из московских учреждений», Римский не сомневается в том, что его арестовали; услышав, что Азазелло послан к ней «по делу», Маргарита «догадывается»: «Вы меня хотите арестовать?»
101
Выходной день.— С началом 1-й пятилетки жизнь в городах была переведена сперва на пятидневную («пятидневка»), потом на шестидневную («шестидневка») неделю, и у разных предприятий выходные дни могли приходиться на разные дни недели (в данном случае — на понедельник). Этому порядку придавалось антирелигиозное значение. Летом 1939 г. была восстановлена семидневная неделя.
102
Божедомка — ул. Достоевского в Москве, называлась по месту, где прежде погребали людей, умерших насильственной смертью.
103
Воланд — немецкое имя булгаковского сатаны (der Voland — черт) восходит к Гете («Platz! Junker Voland kommt», сцена «Вальпургиева ночь»), гетевского Мефистофеля напоминают и многие его внешние атрибуты (грим оперного Мефистофеля, эмблема пуделя, в образе которого Мефистофель впервые явился Фаусту, имя Маргариты, эпиграф ко всей книге и пр.); Воланд наделен и некоторыми другими признаками «злого духа» (как называет его Левий Матвей): он хромает, носит на груди языческий амулет вместо креста, на бале одет как председатель шабаша (см.: О р л о в М. История сношений человека с дьяволом. СПб., 1904), повелевает демонами и грешниками и т. д.
Но у Гете Мефистофель, отчасти воплощавший черты французской рационалистической философии XVIII в., был близок к христианским представлениям о духе зла, его главное дело — борьба против Бога и его творения (человека). Булгаковский Воланд лишен и намека на богоборчество. Напротив, он убеждает своих оппонентов в существовании Бога и Иисуса Христа и никого не провоцирует на злые поступки, а лишь регистрирует их. Он и Иешуа всего лишь представляют «разные ведомства» единого божественного миропорядка, устанавливая некий нравственный закон равновесия милосердия и возмездия.
104
Азазелло — итальянизированная форма еврейского имени Азазель (козел-бог). По Книге Левит (16, 8) и Книге Еноха — это падший ангел, совращающий людей. Ему приносится в жертву за грехи народа козел («козел отпущения») в День искупления (Йом-киппур). В христианстве отождествляется с сатаной, который после Страшного Суда будет брошен в огонь.
105
Мессир — почтительное наименование феодальных сеньоров, позднее употреблялось перед собственными именами священнослужителей, юристов, медиков. Для стиля Булгакова характерно, что в другом случае Коровьев заменяет это французское слово в обращении к Воланду русским словом «сударь».
106
…среди интеллигентов тоже попадаются… умные.— Недоверие и пренебрежительное отношение пролетарского поэта к интеллигенции характерны для официальной идеологии того времени.
107
Босой, председатель жилищного товарищества…— В 20—30-е годы считалось, что жильцы каждого дома сами управляют своими домовыми делами через избранный ими домовый комитет (домком), во главе которого стоял председатель. Практически чаще всего должность домоуправа оказывалась несменяемой. Булгаков в годы 1921—1934 постоянно бедствовал в поисках жилья, и фигура домоуправа, «выжиги и плута», характерна как для его творчества в целом (всп. образ управдома Бунши-Корецкого в «Иване Васильевиче», председателя домкома Аллилуи в «Зойкиной квартире»), так и для всей городской жизни тех лет.
108
А бывает и наоборот…— Во времена, когда недавние лидеры партии, видные партийные и государственные функционеры, писатели и критики, занимавшие до того важные посты, один за другим теряли свои места, «прорабатывались» и объявлялись «врагами народа» или просто «исчезали», эта сентенция Коровьева была смелой и дерзкой выходкой.
109
Коровьев.— Фамилия могла ассоциироваться у Булгакова с Коровкиным из «Братьев Карамазовых», которому Иван рассказал когда-то «анекдот» о грешнике, осужденном идти «во мраке квадриллион километров», прежде чем «ему отворят райские двери». Была и другая ассоциация — «дом Коровина», который посещал Булгаков в 1924 г.
